Пришла я в «Амурскую правду» в 1968 году, имея за плечами 23 года работы в газетах Свердловска, Режа, Кызыла (Тува), Минусинска, Уссурийска, Владивостока. Коллектив встретил доброжелательно. Меня определили в отдел культуры, к Абраму Григорьевичу Ривлину. Это был ас пера. А кроме того — поэт, музыкант, заядлый бильярдист, легкий, прыгучий, как спортсмен. В редакции, где сейчас издательство «Зея», в большой комнате, которая у нас была вроде актового зала, стояло пианино. И Ривлин нередко в обеденный перерыв услаждал нас своими романсами. Там же проходили бильярдные и шахматные баталии.
В 1969 году Ривлин отмечал 50-летие. По этому поводу я написала стих в стенгазету (в редколлегии которой состояла вместе с Альбертом Кривченко). Стих такой:
Газетчиков не балуют стихами,
Не всем работа наша по нутру.
Но не беда! Стихи мы пишем сами
И дарим их собрату по перу.
Газета требует, он — бравый
репортер.
Нужна рецензия — пожалуйста,
готова.
И на перо, и на язык остер,
Он знает место, знает цену слова.
Обзор стихов, передовая и памфлет.
Отвсекр отсутствует — рисует
он макет,
Как говорится, повар, конюх,
плотник.
Недаром он — заслуженный
работник.
Коль написать для милой серенаду,
Или к спектаклю фон лиричный
надо —
Он тут как тут. Сидит уж
за роялем.
И состязаться с ним рискнут
едва ли.
Чуть передышка, он — за
шахматной доской,
Атаку «вражью» отбивает метко.
Его ровесники стремятся на покой,
А он «фехтует» с теннисной
ракеткой.
Пусть говорят: полвека
срок большой.
И вкладывают в это грусть и горечь.
А он и в двести будет с юною душой.
Наш юбиляр — Абрам Григорьич!
В тот же 1969 год отмечал свой полувековой юбилей Василий Корчагин. Разговорилась с ним и узнала удивительную вещь. Оказывается, он служил в 1-й гвардейской танковой армии — знаменитой армии генерала М. Е. Катукова, в которой служил мой друг, сибиряк Михаил Балаганский (он сгорел в самоходке в марте 1945 года). Василий Корчагин был ранен.
Простившись с рычагами грозного танка, Василий Корчагин работал завсельхозотделом редакции. И все, что писал, выверял тщательно, скрупулезно. Как и в боевой обстановке.
В те годы компьютеров у газетчиков не было. Материалы писали от руки. И у машинисток, конечно, нагрузка была приличная. Правда, я к их услугам не прибегала: как стала работать в газете в 1945 году, так сразу же научилась печатать на машинке, и после материалы «писала» сразу на машинке. Но труд машинисток понимала и ценила. И посвятила им стихи.
О вас, пожалуй, вспоминаем
Мы в тот обидный, горький час,
Когда редактор нас ругает,
А мы ссылаемся на вас.
Мол, вся причина — машинистка
(Да-да, такие вот дела!),
Мол, по ее вине описка
В статью газетную прошла.
А как мы пишем? Где старанье?
Ведь тут не буквы, а крючки.
Забыты знаки препинанья,
Абзац стоит середь строки…
«Скорее в номер!» «Две закладки!»
«Передовую!» «Во «Вчера!»
А там — газета не в порядке,
На первой полосе «дыра».
От вас мы требуем сноровки,
И быстроты, и чистоты,
И чтоб «стучать» без остановки,
И чтоб не пачкались листы.
Никто не спросит: «Вы здоровы?»
А чаще слышно от дверей:
«Ну, напечатали? Готово?»
«Давайте! Жду. Скорей! Скорей!»
… Домой плететесь еле-еле.
Запомни, мой товарищ, друг,
Что в журналистском нашем деле
Без машинистки, как без рук. 1968 г.
Правда, сейчас время другое. Есть компьютеры. Но тут и за ошибки ссылаться не на кого.
В редакционной стенной газете всегда присутствовала и критика. Но не злобная. И «герои» не обижались. Вот, к примеру, был в редакции профсоюзный комитет — местком. Но работал он, прямо скажем, никак. И вот перед отчетно-выборным собранием я написала «Романс». Обозначила так: стихи Н. Релиной, музыка А. Ривлина.
Конечно, никакой музыки не было, но Абрам Григорьевич идею мою поддержал. Этот «романс» и был опубликован в стенгазете.
К чему нам тайны мирозданья?
Зачем заранее гадать?
У нас сегодня профсобранье,
А прочих можно ль ожидать?..
Зачем копаться в толщах пыли?
Мы помним прежние года.
Отчетно-выборные были,
Других собраний — никогда.
И вот теперь мы все в сомненье,
Не надорвался бы местком.
Составить план, проект решенья,
Речу-доклад «толкнуть» при том…
Нет, мы не против заседаний
(Писали мы о том не раз).
Дай бог, чтоб факел профсобраний
На этом, первом, не погас.
К сожалению, долго работать в «Амурке» мне не довелось. Я ушла из газеты, так как редактор П. А. Уханов не обеспечил обещанной квартирой. Я с мужем и дочерью ютилась в крохотной комнатке полуразвалившегося дома у редакционной машинистки. Меня взяли переводом в облисполком, где проработала до пенсии инструктором орготдела и помощником заместителя председателя облисполкома. Но с газетой связь не прерывала: писала поздравления в дни ее 60-летия, 80-летия, выхода 25-тысячного номера и в связи с другими памятными датами. Газета публиковала мои очерки, стихи. Поддерживаю связи с амурправдистами старшего поколения. И на эти заметки меня сподвигнула Света Фролова — единственная из тех, кто остался верен редакции на многие годы.
«Амурской правде» 95 лет. Да, срок большой. Для меня она и сейчас остается родной. Радуюсь ее удачам, огорчаюсь промахами и ошибками. Приятно, что «слабый» пол оказался совсем не слабым. Коллектив ищет новые формы подачи материалов, привлекает «нештатных» редакторов, практикует опросы на важные темы.
Поздравляю коллектив с хорошей датой — 95-летием!
Желаю журналистам лишь добра,
И остроты, и смелого пера!
Побед в труде, удач в судьбе!
Бессмертия, «Амурочка», тебе!
ГРУБАЯ ОШИБКА
Вскоре после того, как я ушла из газеты, был освобожден редактор Уханов. И не потому, что кому-то в обкоме партии не угодил. В связи с военной авантюрой на острове Даманском в газете была допущена грубая политическая ошибка. Вместо «пекинские» осуждались авантюристы «ленинские». Конечно, был конкретный виновник ляпа, но газету-то подписывал редактор. Он и поплатился.
Ведра вина, велосипеды и мозоли: какой была газетная реклама в Приамурье 100 лет назад
Добавить комментарий
Комментарии