Шалва Амонашвили: «Реформа школы — не евроремонт»

Фото: Михаил Митрофанов

Негрустный взгляд на школу

— Шалва Александрович, принят новый стандарт в профессии учителя, который должен войти в жизнь. Что вы думаете об этом, что это за стандарт и нужен ли он?

— Конечно, это нужно. Сначала надо определить, какой учитель нам нужен, и какие нормы мы должны предъявить учителю: с каким образованием он должен быть, с какими он должен быть качествами профессионализма и личностного характера. Но когда все это называют стандартом, когда стандартизируются формальные качества, это меня начинает смущать. Формализм начинается. Когда речь идет об образовании, о стандарте образования, стандарте учителя, учебник тоже стандартизировали, урок стандартизировать, и в этой стандартизации мы взращиваем человека. Каким он получится? Стандартным, правда? А мы хотим не стандартного человека, личность хотим. Но после стандартизации говорить, что у нас личностно ориентированное образование, не имеет смысла. Невозможно в стандартных условиях ориентироваться на личность.

— Что же делать? Вы говорите, что нужны некие каноны, ориентиры и при этом нужно творчество. А как возможно это все соединить в современной школе?

— Это можно сделать. И мы это попытались сделать. Международный центр гуманной педагогики выработал «Кодекс чести и служения учителя». В нем 20 пунктов. Этот кодекс воодушевляет учителя, показывает путь, к чему надо стремиться. Предпринята попытка дать облик истинного учителя — возвышенного, духовного, нравственного учителя. Это высший уровень. Учитель должен стремиться к этому. Если он устремится, то по пути обретет самые лучшие качества и оставит худшие.

— То есть надо обрисовать конечную цель — что мы хотим получить?

— Да. Мы дали этот облик. Этот стандарт два года назад был опубликован на нашем сайте. Он переводится на разные языки, и многие учителя действуют по нему.

— А много ли вы видите таких учителей в современной школе? Или тех, кто похож на этот идеал учителя, кто стремится к достижению этого уровня? Не заедает ли учителей рутина: изо дня в день выдавать программу, ставить оценки, писать отчеты?

— Мои наблюдения вот к чему меня ведут. Испокон веков в школах были талантливые учителя в истинном смысле этого слова. А истинный смысл в том, что «учитель» означает «в душе носитель света». Но их всегда было очень мало. Ну, двое-трое, максимум семь человек из ста. Они составляли совесть школы, были спасателями детства. Они были, они есть, они будут. Сейчас наша задача заключается в том, чтобы их было не один-два в школе, а шесть, восемь и больше было.

— Такие звезды, за которыми могли бы тянуться остальные?

— Да. Про которых говорят «учителя от бога». Мы можем взращивать таких учителей. В каждом есть некий скрытый талант. А если этот талант разворачивать, то учитель детям покажет свое истинное лицо. У многих есть истинное лицо, но оно скрыто в них. В итоге получаем среднего учителя. Обидно это для них и для детей тоже... Но такие, настоящие учителя всегда были.

— То есть у вас не грустный взгляд на современную школу?

— Нет. Если грустный взгляд, то можно ставить крест на будущем. А поколения детей приходят удивительные. Что бы ни говорили, что гиперактивные, что влюблены и не вылезают из-за компьютера... Каждое поколение во что-то влюблено, что жизнь преподносила им, в это и влюблялись они. Было время тридцатых годов — это книга, и мы были влюблены в книгу. А потом телевизор появляется — вот и суем свою голову в телевизор. Сейчас компьютер в нашей жизни появился. Многим уже ручку не нужно, сразу на компьютере набирают и забыли, как от руки писать. Это естественно. Жизнь приносит такие блага. И дети должны пользоваться ими, как и взрослые. То есть, такие учителя есть, и есть особое поколение детей. Это поколение нуждается в новых учителях, потому что дети новые, а учителя старые. Происходит столкновение нового поколения детства и старого поколения учителей. Два-три учителя много делают, но они не спасают обстановку. То здесь, то там дети останавливаются в своем развитии, теряют свои таланты, способности. А нам это очень нужно.

Реформа школы — это не евроремонт

— Все говорят о том, что нужна реформа. Реформа идет и не заканчивается, всё новые повороты в этой реформе: то что-то вводят, то обратно забирают эти новшества. Такое ощущение, что нет понимания конечной цели, что в итоге мы хотим достичь...

— Правильно вы говорите, нет понимания конечной цели. В моей жизни реформы происходили не раз. Наверное, двадцати или тридцати реформ я был свидетелем при советской власти. Все время реформируется школа. Но реформируется не основа школы, а внешние составляющие. Вот программа реформируется, учебники, стандарты новые, ЕГЭ вводится. И думают, что это реформа школы, и кто-то кичится этим. Правительство говорит: «Мы делаем реформу школы». А реформа не там начинается.

— Как же, по-вашему, надо делать?

— Приведу пример, а вы сами решите, где начинается реформа и какая цель. В сложные сороковые годы моя учительница Варвара Вардиашвили в восьмом классе велела нам найти «Витязя в тигровой шкуре». Это классическое произведение двенадцатого века грузинского классика Руставели. Это — наша совесть, наша гордость. Это был сорок восьмой год. И весь год с сентября до мая мы читали, перечитывали, выписывали, симпозиумы устраивали... Когда я стал научным сотрудником, я думал, а почему она это делала? Посмотрел программу тогдашнего времени и увидел, что мы тогда должны были не это изучать, а изучать произведения о социалистическом реализме, о Берии, о Сталине, о партии... Об этом должны были изучать стихи и произведения, а она это отложила. Я спрашиваю: «Где начинается реформа? Это внешние украшения?» Если не будет реформирована учительская душа, не ждите никаких реформ в школе. Школа может иметь евроремонт, компьютерные классы, может иметь всё, что хотите, но если душа не реформирована, настоящей реформы не ждите.

— А как это сделать? Ведь наверняка многие учителя работают в школе и хотели бы сделать это делом всей жизни, хотели бы стать такими, как вы говорите. Но они говорят «у нас есть программа, у нас есть начальник, есть система образования, которая не дает сделать это...» Что делать? Как реформировать душу учителя, чтобы он стал «источником света»?

— Руководители должны дать учителям больше свободы. Сейчас очень много отчетности. Учитель, классный руководитель постоянно погружен в это, пишет бесконечные отчеты, которые потом никто не читает. Никому они не нужны. Мы в одной школе для эксперимента послали в управление образования одного московского округа позапрошлогодние отчеты. Оттуда — ни гугу. Они приняли, проглотили это. Мы на второй послали те же отчеты. Думали, ну вот сейчас они это обнаружат. Если бы заметили, мы бы тут же извинились, что ошиблись, и отправили новый. Тишина. Наш эксперимент показал, что эти отчеты никому не нужны.

Надо освободить учителя от многих таких страхов. Они боятся. Советский учитель боялся, и нынешний учитель боится. На что это похоже? Когда же свобода настанет в творчестве учителя? Учителям я советую другое: если они видят, что все запрещается, пусть действуют так же, как я и мои коллеги действовали при советской власти. Мы вели подпольную образовательную деятельность. Когда приходили проверять, мы убирали наши учебники, наши программы, наши уроки и показывали проверяющим то, что им нужно было. Они уходили и удивлялись, ну, что там нового? Там ничего нового нет. Они уходили, а мы начинали опять. Мы договаривались с детьми, договаривались с родителями. Школа была огромная. Я называю эту работу подпольной условно, это очень трудно. Но когда приходит инспектор, я успею закрыть классные двери и свершу чудо: мои дети и стандарты будут знать, и больше стандартов будут знать.

— Но ведь есть это страшное слово ЕГЭ. И если учитель будет так работать, даст какое-то произведение не по программе, а потом надо сдавать ЕГЭ, что будут дети делать?

— При «подпольной» работе происходит простое чудо: завышается планка стандарта, учитель вводит духовность, показывает детям свою искреннюю любовь, уважение, сострадание. Строит образовательный процесс на принципах свободы, развития, взросления. И дети становятся мотивированными. Поэтому им можно дать сколько угодно домашнего задания, в два раза больше можно нагружать урок. Эта любовь — не шутка. Когда ученик влюблен в своего учителя, он чего только не сделает для него. Вот это и есть наша «подпольная работа». И пусть придет ЕГЭ, пусть проверяют...

«Лет через 15 мы с радостью угробим ЕГЭ»

— Каких детей воспитывает сегодняшнее время? Ведь они другие, не такие, как 20—30 лет назад...

— Время сложное для этих детей. Их сейчас называют в мире детьми индиго, детьми света, с космическим сознанием... Говорят, что дети исключительные. Поток этих детей, может быть, прекратится через 5—10 лет, и потом опять придут дети «не обиженные». Например, в начале 60-х годов пришло поколение акселератов. Это был большой поток. Акселераты привнесли в нашу жизнь то, что сейчас есть. Это компьютер, мобильники и все остальное, что с этим связано. Они это утвердили в нашей жизни. А сейчас приходит новый поток детей. Новому потоку нужна новая педагогика. Развивающее обучение было для них, для акселератов. Но развивающее обучение —  этого уже мало нынешним детям. Им нужна духовная основа. А этой духовной основы сейчас мало. Школа стала «безбожной», бездуховной, чистый материализм! Основа всего — принцип «бери от жизни все», бери отметки (достойно или не достойно — неважно), набирай очки, сдавай экзамены как-нибудь, любыми путями... Этот принцип сейчас действует в жизни. Но у учителей от Бога, конечно, другие законы. С ними и дети иначе ведут себя. Они — спасатели. А руководство ведет к другому. И это осложняет их жизнь и жизнь детей тоже. Я уверен, что придет время, спустя, может быть, 10—15 лет мы угробим это ЕГЭ и с радостью это сделаем. Это уйдет из жизни, это инородное тело. Просто мы привыкли, как иногда привыкаешь к своей болезни и даже иногда влюбляешься в нее. Привыкли, и кто-то даже ее уже не чувствует. Но ведь мы теряем время, потому что начиная с восьмого класса до 11-го школьник переходит на подготовку к ЕГЭ. А это лучшие годы для становления мировоззрения молодого человека. А теперь ищите молодых людей с мировоззрением — нет их! У них мировоззрение расплывчато: иметь машину, дом, много денег иметь… Это же ограничивает и губит человека. А где благородство, великодушие? Ведь в этом смысл реформы школы. Чтобы много было благородных, великодушных людей. Чтобы в Благовещенске улицы были переполнены такими людьми. Какой будет город тогда? Страна какая будет?

— То есть сейчас надо воспитывать людей, которые должны совершить прорыв, подвиг и изменить мир?

— Да. Свершить спасение и возрождение культуры, потому что иначе цивилизация, как кадавр, просто проглотит культуру. Взять, к примеру, компьютер, это великое дело, но на какие кнопки вы нажимаете и что открываете, это говорит о вашей культуре. Это будет или развращать молодого человека, или будет возвышать. Этим детям, я мечтаю об этом, и будет поручено утвердить в жизни общества ценности культуры, что мы утрачиваем сейчас.

«Знания для необлагороженного человека — как сабля»

— Родители хотят дать ребенку много знаний и умений, «впихнуть» в него всё: язык, танцы, экономические знания… Они уверены, что тогда ребенок будет прочно стоять на ногах. Правильно ли это?

— По поводу знаний. Менделеев, который был великим химиком, таким же гениальным был и в педагогике. У него есть величайшие педагогические мысли. Он сказал: «Давать современные знания необлагороженному человеку то же самое, что вручить сумасшедшему саблю». Знания сами по себе нейтральны, ни хорошие, ни плохие. И если сердце человека необлагорожено, ему опасно давать знания по физике, биологии, химии… Он будет в подпольных условиях, например, мастерить взрывчатку и мост будет взрывать. А мы их террористами будем называть. А эти террористы отличниками были в школе. Но они там не получили этот мощный барьер духовности, нравственности, когда я могу сотворить бомбу, но не сделаю, потому что нрав, совесть не позволят этого, взрывать кого-либо.

— Надо ли заставлять ребенка заниматься?

— Нет, лучше показывать все сферы знаний, и к чему потянется ребенок, это усиливать.

— Родители говорят: «А вдруг он потянется не к тому? Ведь я взрослый, я лучше знаю, что нужно ребенку. И я поведу его туда, куда нужно…»

— Не знают. Пусть мамы не кичатся, что своих детей знают. Они свои пять пальцев не знают. Ребенок — это тайная сущность, это душа и природа вместе сотворили уникальность. Откуда мама и папа знают? Я не знаю своего сына до сих пор. Это неограниченная сущность — каждый ребенок, каждый человек. Но сердце человека — это закрытый сейф. Откуда маме знать, что в этом сейфе?

— То есть надо дать шанс, но не навязывать, не заставлять?

— Ни в коем случае! Я больше скажу: навязывать мысли, профессии, знания — тяжкое преступление. Ребенок приходит со своими мыслями, своим предназначением, миссией. Мы должны показывать все и создавать благоприятные условия, но условия не материального склада, а духовные. Должны нежно любить ребенка, уважать его права, не унижать, сделать его равноправным участником жизни, семейной, школьной и общественной. А сейчас дети, как сказал один мыслитель, находятся в империализме взрослых. Замечаете? В школе — встаньте! садитесь! почему опоздал? кого вызвать? Авторитаризм всегда присутствовал в школе, но мы хотим, чтобы гуманизм превалировал.

Два академика в поисках Марьивановны

— Многие родители мучаются вопросами: как выбрать школу, как выбрать учителя, надо ли выбирать? Что вы посоветуете?

— Мы со своим другом, академиком Зуевым, который должен был отдавать правнука в первый класс, ходили по московским школам. Приходят два академика, нас принимают, мы говорим, что лекции хотим прочесть. Они радуются. Но мы не лекции хотели читать им, а искали «Марьивановну», то есть учителя для правнуков. И нашли в конце концов. Если есть возможность, надо искать учителя для своего первенца. Идет ребенок в школу, наведите справки, пожалуйста, где добрый, сердечный, любящий учитель. Вот три качества. Такой учитель не может не быть классным учителем. Это исключено. Он приобретает свое искусство в доброте, любви и уважении детей. Если нашли такого учителя, добивайтесь, что именно в класс этой «Марьиванны» ваш ребенок и был зачислен. Если не нашли, то тогда в процесс учебы надо наводить справки, какой уклон в этом классе делает учитель. Что для него главное — что ребенок умеет считать и писать, его почерк, или своя улыбка к детям, любовь и сострадание, помощь детям. Что для него главное?

Родительское сообщество имеет право контролировать и требовать отчет от школы. Что происходит с ребенком? Покажите уроки.

— Но многих это раздражает, не хотят ничего показывать...

— А если учитель сам отдает своего ребенка в школу, ему все равно будет, в чьих руках его ребенок окажется?

— Воспитание, образование и обучение — как эти процессы связаны друг с другом, что главнее?

— Добавим к этому развитие. Процессы разные, но переплетаются друг в друга. Скажем, продуктом обучения является знание. Объяснил и проверил, тут же выяснил, что ребенок знает. Продукт развития — совершенно другой продукт, это мускулатура, с помощью которой приобретаются знания. Это мышление, это память, это обобщение, это эмоциональный мир, волевые процессы... Без этой мускулатуры невозможно познание. Так сочетаются обучение и развитие. Образование — это широкий процесс, который включает обучение, развитие и воспитание тоже. Само слово «воспитание» что подсказывает? В-ось-питание — питание духовного стержня, духовной оси. Это длительный и очень закрытый процесс. Закрытый в том смысле, что отдаленно процесс этот отзывается. Мы сеятели здесь. Сеятели добра. Всходы могут появиться и проявиться спустя десятилетия.

Родители в воспитании не профессионалы

— Учителя говорят: «Мы детей обучаем в школе, даем уроки, программу, а воспитанием занимайтесь дома».

— Это ошибочно. Дома родители могли бы заниматься воспитанием, но, во-первых, они не профессионалы. Если будут заниматься дома, то это будет «народная педагогика», которая иногда себя оправдывает, а иногда нет. Это будут крики, «кнут и пряник» будет это: сделал хорошее — поощряй, плохое — наказывай. Но это не приведет к лучшему. Во-вторых, родители — занятые люди, особенно родители школьных детей. Они — молодые еще, они работают, им что-то надо повидать. Они ведут ребенка в школу. Школа — это лестница для восхождения души, духовности человека. И если на этой лестнице останавливаться лишь на первой ступеньке, ступеньке знаний, то как в духовности ребенку подняться? Президент России в своем послании говорил, что не хватает в российском обществе духовных скреп, таких как дружба, сострадание, сочувствие, любовь. Он поручил правительству разрабатывать программу для школы. Пока мы не видим эту программу, но поручение было дано.

— Молодые люди ищут себя, уезжают из родных мест в другие города, как это происходит, например, в Благовещенске, уезжают за границу. Не результат ли это нашего отношения к школе и учителю, скажем, за последние 20 лет?

— Это результат и недостатков воспитания (надо влюбиться в ту часть родины, где находишься), но причиной может быть также, что талант не находит удовлетворения в данном пространстве (особенно на периферии), когда таланту нужны лаборатории, нужны учителя и наставники более продвинутые. Если в Благовещенске они есть, талант не уйдет отсюда. Но если они в университетах в Санкт-Петербурге, то он там их будет искать. Но и профессии тоже не все здесь можно приобрести. Если перемещения происходят в пределах Родины, это еще не потеря для общества в целом. Беда — это когда молодые покидают Родину и заполняют американские лаборатории или французские, где-то в других странах. Это беда, потому что уходит чистый талант, чистое золото уходит, а это большие потери для России. Как не допустить этого? Я не знаю. Наверное, надо здесь создать лучшие условия, чем те, которые эти таланты там получают. Ради зарплаты идут? Дай здесь более высокую. В лаборатории идут? Создавайте здесь лучшие лаборатории для молодых. И они никуда не уйдут. Ведь многие нобелевские лауреаты в Америке – это завезенные таланты из разных стран, это не собственные таланты. Но все-таки я, например, горжусь тем, что американский балет, которым Америка кичится, создал Баланчин, брат композитора Баланчивадзе, который в Грузии остался. Создавай здесь условия лучшие, и не будет таких потерь талантов. Талант — это национальное достояние. Когда мы из недр достаем нечто очень дорогое — бережем это. Вот так же природа нам дарит эти таланты. Это не случайно. Они нам нужны очень.

«Вернитесь и скажите ученикам, что вы изменились»

— Каких учителей вы увидели в Благовещенске? О чем они вас спрашивали?

— Здесь проходили восьмые педагогические чтения. Они отличались от предыдущих тем, что, во-первых, приехали люди из очень разных частей края, из очень отдаленных. Многие впервые участвовали в этом и были удивлены крайне. Они не ожидали, что здесь зазвучит иная педагогическая мелодия. Не какофония, а хорошая мелодия. А еще то, что прямо на сцене мои дорогие учителя из школы «Наш дом» и из других школ показывали открытые уроки для всех, кто присутствовал в зале. Показывали уроки литературы, философии и даже химии. Показывали и рассказывали языком сердца. Их смотрели как спектакль.

— Учителя меняются после таких встреч, с вами, друг с другом?

— Мне вручали письма, в которых учителя пишут: «Мы не знаем, как вернуться обратно». Я отвечаю: «Вернетесь, так и скажите вашим ученикам, что вы изменились». Пусть они посмотрят, в чем изменились, и подтвердят, хорошо это или плохо, нравится им это или нет. Будьте искренними перед вашими учениками, перед детьми. Голос понижается, становится более мягким, бархатным становится. Глаза улыбаются. Сердце трепещет… Только так — трепетное отношение к ребенку. И даже самые обычные уроки станут другими. То есть реформа ТАМ и ТОГДА происходит. Это реформирует душу учителя, образование реформирует. Добрым словом реформирует, свободой реформирует и зарплатой реформирует. Тогда мы получим такое поколение, что в середине этого века будет торжествовать Россия. Я верю в это, так будет, но некие условия должны создаться. Все это в наших руках. Это не те условия, которые вне наших усилий. И если сверху даже не поддержат, у учителя есть душа, есть сердце. Я хочу ЭТО пробудить! Начальник — есть начальник, над ним — другой начальник… Пусть для учителя начальником будет только один — Бог. А все остальные между этим Богом и землей.