Понты уходят

В Благовещенске отгремел выпускной бал. Хотя «отгремел» сказано слишком сильно. Мимолетно отметился, как мне показалось, без лишнего шума, относительно спокойно и просто. Обошлось без публичных скандалов, криминала и последующих слез. Как-то даже по-будничному, без излишеств. Беднее стали? Не думаю. Полстраны замерло на пороге открытой двери в Турцию. Еще немного — и хлынут потоком. Так что есть деньги. Просто случилось то, что должно было случиться. Понты уходят, здравый смысл возвращается.

Обратил внимание на наряды выпускников. В большинстве своем девчонки в добротных, но явно недорогих платьях. Впрочем, оттого не менее красивых и торжественных. Пацаны и вовсе чубчики пригладили, галстучки поправили и на том успокоились. Наш старый добрый выпускной теряет гламурный блеск человеческого тщеславия.

Есть ощущение возврата во времена расшитых воротничков и белых накрахмаленных фартуков. Первого июля на центральной площади Благовещенска выпускницы обсуждают щепетильный вопрос, кто и как переделывал покупные платья. Ушивали, пришивали, стразами оформляли. Девчонки есть девчонки, которым нужна изюминка и подчеркнутая индивидуальность. Даже когда недорого и вполне доступно. Что еще надо для праздника?

Все же прекрасно понимают, что впереди вся… Школа! Немного другая, но в принципе та же самая. Со своими контрольными и экзаменами, каникулами и переменами. Да и учителя конкретные, каждый урок, считай, на всю жизнь. Вызубришь и уже не забудешь. И так до самого выпуска... Но это так, лирическое отступление. Сейчас про свой выпускной расскажу.

За аттестатом — как на свадьбу

Туфли были коричневые, кожаные, купленные за талоны. Я не помню, кто раздавал эти талоны, но по ним мог отовариться каждый выпускник последнего советского выпуска. Наши последователи принадлежали уже малопонятному и ни к чему не обязывающему Содружеству Независимых Государств. Если мне память не изменяет, то те туфли производились где-то в Восточной Европе — пока еще дружелюбной и братской.

По талонам выпускникам одиннадцатых классов продавали вечерние платья и настоящие мужские костюмы. Пацанам было все равно, а девчонки наши поскуливали — каждой хотелось быть самой красивой, а приходилось опять быть как все. Единственным местом, где просматривалась возможность отовариться по талонно-распределительной системе, оставался городской Дворец бракосочетания.

Мальчишки чуть ли не поголовно напоминали женихов и друзей женихов. Кстати, многим те же костюмы очень скоро пригодились. Выбор девчонок отличался куда меньшими возможностями — в платье невесты на школьный бал не пойдешь. Приходилось довольствоваться типовыми нарядами для гостей праздника. Большим разнообразием вариантов так называемая модельная линейка платьев не отличалась. Покупки тут же сбывались фарцовщикам и так называемым кооперативщикам.

Вырученных денег на действительно уникальные и редкие наряды все равно не хватало. У той же фарцы все это великолепие стоило баснословных сумм. Спасал магазин штор и тканей, а также передаваемые из рук в руки, затертые до дыр выкройки из журналов «Бурда».

На выпускном вечере одинаковыми были только пацаны. Девчонки поражали воображение нарядами. Объединяли их только одинаково зачесанные челки да столь же броский макияж. Судя по оттенкам, все красились из одного набора, но данное обстоятельство с лихвой компенсировалось разнообразием и пышностью платьев.

Культура пития

Водку пили в туалете. В актовом зале, где накрыли столы для выпускного вечера, предлагалось только шампанское да еще танцы. Более крепкий алкоголь находился под условным запретом. Все, включая родителей и учителей, знали, что водка есть, но по «крыльям» не били. Соблюдалось неукоснительное правило: важно не что ты пьешь, а как пьешь. Если опрокинул стакан водки, никого не стесняясь, то налицо пьянство. Если же выпил «беленькой» после шампанского, когда нет поводов для придирок к запаху, сделал это тихо и без лишней бравады, то это уже культура пития.

Не знаю, кто придумал данный кодекс поведения, но соблюдался он неукоснительно. В кругу друзей ты можешь быть кем угодно, но перед старшими исключительно уважительным и благодарным. Такой сдерживающий фактор действовал гораздо эффективнее принудительных и надзорных мер. К слову, водку выменивали на шампанское, а шампанское покупали на талоны.

Говорят, мы плохо жили. По мне же — весело и задорно. Наши девчонки знали, что будут самыми нарядными, потому что шторы есть в любом универмаге. Мужчины излучали культуру и воспитание, ведь матерились исключительно в тесном кругу курилок. Каждая трудность воспринималась со значительной долей энтузиазма и подвигала на маленькие личные свершения. Несмотря на талоны и прочие совковые «радости», наше поколение может похвастаться целой плеядой достойных и замечательных людей, умеющих радоваться буднично, без излишеств, вне публичных скандалов, криминала и слез.  

В моем городе Ангарске на тот момент не было ни одного высшего учебного заведения. Значительная часть выпускников организованным порядком шла в местный политехнический техникум. Я же, вернувшись под утро с выпускного бала, нашел в почтовом ящике вызов на экзамены в Благовещенск. Наскоро собравшись, уехал туда искать лучшей доли. Я очень люблю этот город, но часто в отпуске в родных краях начинаю сомневаться в правильности сделанного выбора. Чашу весов всегда перевешивает моя сегодняшняя семья. Там бы я их не встретил.    

Больше всего на свете я боюсь, что мои дети пойдут учиться в вуз ради диплома. Уедут в далекие края по зову престижа, расстанутся с домом и проведут жизнь, скучая по родным и близким. Хочется, чтобы их жизнь была проще, радостнее, по-семейному, желательно рядом с родителями. Так надежнее. И дешевле.

Красивые и умные: в Благовещенске прошел выпускной бал (фоторепортаж-2016)