Неприятности в семье: телезрителю показали российскую версию сериала «Налет» с Владимиром Машковым

Российский зритель приучен к тому, что хорошие парни при исполнении на телеэкране всегда остаются хорошими, а редкие исключения вроде «Ментовских войн» или «Глухаря» только подтверждают правило. Даже те сериальные «менты», что не гнушаются противоречащих законности методов работы, делают это не столько корысти ради, сколько заржавевшей системе вопреки. Те герои, что переступают невидимую черту, мигом переквалифицируются в отрицательных. «Налет» в этом плане уникален: первый сезон оригинального телефильма рассказывал как раз о том, куда может завести горячее желание защитить свой профессиональный прайд и сохранить все как было. В сериале знаменитого Оливье Маршаля речь идет о полицейских, по уши выпачканных в грязи: они готовы сломя голову броситься на выручку, но по большей части друг другу; они считают преступников за человеческий сор, а коллег из «собственной безопасности» — за назойливых кровососов. В «Налете» раз за разом поднимается парадоксальный вопрос: почему у славного города Парижа нет других героев, кроме этой четверки мрачных людей с немытыми головами, предпочитающих носить черную кожу и разговаривать исключительно на языке силы. С каждой серией персонажи, которым вроде бы положен знак плюс, все дальше уходят по тропинке туда, откуда, казалось бы, нет возврата.

Создатели французского сериала ко второму сезону опомнились: начались песенки про героическое внедрение, работу под прикрытием и «все это время мы были молодцы». Режиссеру Карену Оганесяну, взявшемуся за ремейк в России, и его соратникам пришлось переписывать эту опасную канву изначально: наша аудитория не совсем готова увлеченно следить за персонажами, вызывающими больше отвращения, нежели участия. Четверку собрали хорошую. Руководит правоохранительной группировкой герой Машкова, сохранивший фамилию своего прототипа: актер явно провел не один вечер за просмотром Braquo, и поэтому иногда перед зрительским взором вновь возникает француз Жан-Юг Англад. Машков развлекается вовсю, копируя походку, жесты и движения — правда его Каплан все-таки меньше разговаривает по мобильному телефону. Александру Палю (которому одинаково вольготно как в драме, так и в комедии) достался персонаж по имени Федор Вачевский — и снова сохранена оригинальная фамилия. Француз Тео круглосуточно употреблял кокаин, свободное от работы время проводил в клубах и в целом отвечал в команде за неадекватность. Это же делает и Федя, которому, впрочем, все время есть куда отступать: таблетки он глотает, потому что «шурупы в позвоночнике», а в увеселительных заведениях выглядит неловко. Как следует разыграться Палю дают только в третьей серии — до этого кажется, что талантливому актеру достался не «свой» персонаж.

У Дениса Шведова и Лукерьи Ильяшенко герои чуть менее значимые. Если во французской версии Вольтер и Роксана на первый план выходили постоянно (с девушкой и вовсе связана одна из главных линий — линия внутреннего предательства), то у Оганесяна они отходят на периферию. Проблемы Павла с семьей и азартными играми вроде бы масштабны, но смотрятся досадной помехой на пути к решению главного вопроса. Про Оксану и говорить нечего. Похоже, создатели ремейка обрекли ее на бесконечные ссоры и примирения внутри коллектива. Авторы постоянно напоминают нам, что совсем недавно героев было пятеро Но  история с полицейским Рыжовым, покалечившим насильника на допросе, в адаптированном виде выглядит как вставной рассказ об управлении гневом. Ну и еще как самая короткая роль Андрея Смолякова в истории Первого канала. Основной сюжет быстро захватывает зрителя, заставляя его забыть о том, кто там и чье доброе имя стремился защитить. Герои и сами идут по следу, и свои пытаются замести: со всем причитающимся скарбом вроде растущего числа жертв и полного непонимания в профессиональном кругу.

Оганесян то скрупулезно копирует первоисточник, то гнет собственную линию. Этому способствует и сценарий, в котором все-таки нашлось место для фантазии. Благодаря этому ремейк обретает индивидуальность, в нем на удивление мало слабых и провисающих мест. Внутренние терзания героев присутствуют, но не портят картину, оставляя при этом пространство для маневра на будущее. Зритель быстро понимает, что перед ним не такие уж и герои — скорее люди, готовые кусаться и царапаться за дело сохранения собственной шкуры. Осознав это, «Налет» еще интереснее смотреть: очевидно, что рано или поздно коктейль из удачи и хитрости, оказывающий магическое воздействие на окружающих, потеряет силу, и персонажи окажутся перед необходимостью отвечать за содеянное. Но пока гончие сбиваются со следа, а вокруг живут припеваючи гораздо более отрицательные граждане, у Каплана и его сослуживцев, ставших практически родственниками, найдется работенка. Тем более что вся остальная полицейская рать присутствует здесь исключительно для антуражу: на собрании в ладоши похлопать да в бетонное ограждение въехать смеху ради.

Французские семена довольно легко дают всходы на российской почве. В конце концов, у нас тоже достаточно поводов для того, чтобы страж порядка делался суров, небрит, брутален и склонен к ношению «косухи» и ботинок на высокой шнуровке. Таким героям, по большому-то счету, лучше бы никогда не делать решающего выбора — они модернизированы для решения локальных задач в любом необходимом количестве. Но жизнь постоянно спрашивает их про «пан» и «пропал», а поверхность под ногами безвозвратно превращается в растущий уклон. «Налет» сложно назвать бескомпромиссным кино — скорее это кино о том, какими разными бывают компромиссы. Так или иначе, выход в свет второго сезона станет событием ожидаемым (если, конечно, состоится) — сериал обеспечил себе зрительский интерес, а его главные герои нескоро сотрутся из памяти. А истина насчет старого друга, который лучше, чем многое другое, располагает достаточным уровнем актуальности — почему бы не повторить ее вслух еще и еще раз, в самых разных вариациях.

Возрастная категория материалов: 18+