Фото: Сергей ЛазовскийФото: Сергей Лазовский

Ей 38 лет. Благовещенский приют для четырехлапых беспризорников стал для нее первым постоянным местом работы. Надежда перебивалась случайными заработками — помогала на чужих огородах прополоть, выкопать картошку. Кормили, давали деньги, а она нередко спускала их на бутылку. Трудоустраиваться не собиралась. Прийти в «Остров спасения» ее заставил суд — чтобы выплачивала алименты дочери, оказавшейся в детдоме.

Впервые на обязательные работы она вышла прошлой осенью. Положенные сто часов истекли через две недели. Но она осталась. В приюте для животных увидели в ней ответственную сотрудницу и попросили не уходить. Теперь женщина получает зарплату и каждый месяц исправно платит долг своей младшей Аленке. Она ни разу не прогуляла работу и не вышла в смену под алкоголем, который раньше любила больше родных детей.

«Это наша Лариска-секретарь», — знакомит Надежда с собачонкой, встречающей всех на подоконнике у входа в приют. Лариска сжимает в зубах полпалки колбасы.

— Видите, какие они у нас упитанные, не голодают! Серышевский комбинат каждый понедельник привозит просроченную колбасу, — рассказывает она. — Я прихожу к 8 утра. Убираюсь и варю кашу, суп, чтобы дети вкусно поели.

Дети — это она про собак. Невольно возникает мысль: интересно, а думает ли она, чем сегодня обедали ее дочки и сыновья? «Первого, Димку, я родила в 18 лет, сразу на следующий день после своего дня рождения. И девчата на торте мне написали: «С днем рожения!» — улыбается Надежда своим воспоминаниям. Помнит и то, что сейчас самому старшему 20 лет, а бросила она его десять лет назад вместе с еще двумя братьями и сестренкой Таней, которой тогда не было и пяти. «Я встретила человека и уехала с ним. Дети остались в Екатеринославке, в интернате, — выкладывает многодетная мать. — Что с ними сейчас, не знаю: у меня нет денег съездить туда. Есть ли у них телефоны, тоже не знаю».

Самая младшая Аленка и вовсе попала в приют, когда ей не было и года. «Она меня любила, — делится Надежда. — На меня похожа: волосы черные, глаза большие. Красивая девочка. 19 августа ей будет три года». День рождения в третий раз подряд малышка будет встречать без родной мамы, которая через пару лет навряд ли узнала б дочь, случайно встретив на улице. У Надежды — даже ни одной фотокарточки из прошлого.

— Аленку я не фотографировала маленькой. Когда ее забрали, просила в соцслужбах снимок, но мне не дали. Фотографии других детей потерялись, — признается она.

Месяц назад, когда Надежда пришла выплачивать алименты, соцработники сообщили новость — ее малышку приняли в чужую семью. Рассказывая об этом, мамаша не проронит ни одной слезы. А поглаживая сиротинку-щенка, говорит: «Когда ее подбросили, самая маленькая у нас была. Сейчас ей пятый месяц, заберут скоро, жалко отдавать». В день, когда изымали ее Аленку, она была не дома. После ни разу не навестила дочь и даже не знала, в какой детский дом ее определили.

Надежда и сама понимает — заставила детей повторять собственную судьбу: ее пьющих отца с матерью тоже лишили родительских прав. «Мать уходила на гулянки и закрывала нас с дедом дома. Дед высадит меня в окошко, я по этажам пробегусь, что‑нибудь люди дадут — крупы, картошки — мы покушаем. Так и жили, — вспоминает она. В интернат ее забрали вместе со старшей сестрой, младший брат оказался в детдоме еще раньше. О своих родных Надежда ничего не знает и мало что помнит.

— Я сама испытала все это и своих детей на это же обрекла, получается так, — опускает она глаза.

Пожалуй, собачий детдом стал «островом спасения» и для нее, последней надеждой на человеческую жизнь, попыткой стать лучше. Здесь ее приняли, не задавая лишних вопросов. «Мы в душу не лезем, не спрашиваем, за что к нам отправили. Надежда — хорошая женщина, спокойная, любит животных, и животные ее тоже любят», — говорят в приюте. «Конечно, сначала к нам не хотят идти на отработку. Но в большинстве своем люди хорошо относятся к животным. И потом часто, отработав свои часы, снова возвращаются и помогают уже бескорыстно», — отмечает председатель общественной организации любителей животных Любовь Запольская.

МНЕНИЕ

Галина Яремовская, психолог:

— Животные действительно могут помочь излечиться от разных болезней. В психологии даже есть направление — анималотерапия. Общаясь с животными, человек испытывает эмпатию — учится доброте, учится сострадать, он чувствует себя нужным. К лечению привлекают разных животных: широко известны иппотерапия, дельфинотерапия, в Иркутске аутисты и дети с ДЦП занимаются с собаками. Такие курсы дают хороший реабилитационный эффект, даже лучше лекарств. Конечно, в случае с Надеждой говорить о глубоких изменениях в человеке нельзя. Людям, у которых с детства заложена глубокая психологическая травма, необходим очень большой путь к исправлению и огромное желание сделать это. Но для этой женщины отказаться от алкоголя и пойти на работу — уже серьезный шаг к зрелости.