А ведь все начиналось так хорошо. Торжественные проводы под звуки военного оркестра. Радость, что сын попал в подразделение секретной правительственной связи одной из частей, что в центре Хабаровска. Его теплые письма домой, мол, служится нормально. Как оказалось, писал их только для того, чтобы успокоить материнское сердце... Не гражданин и не солдат - 18 января в части, где служит наш сын, был день присяги, - собравшись с силами, женщина дрожащим голосом начала грустный рассказ о поездке в Хабаровск. (Имя рассказчицы и ее сына-солдата мы по понятным соображениям не будем пока указывать). - Ехала я с приподнятым настроением - ведь присягу на верность Родине дают только раз в жизни! Разве я могла предположить, что меня ждет впереди? Торжественное мероприятие давно закончилось. Родители солдат из других подразделений договорились с офицерами об увольнительных, разошлись. А мы, чьи сыновья служат в СПС, минут сорок простояли на плацу, замерзли, но никто из командиров к нам так и не подошел. Не выдержали, сами нашли и "атаковали" лейтенанта. Он сказал: "Никаких увольнительных не будет, потому что ни у кого нет военных билетов". Все родители возмутились: "Как же так, паспортов, подтверждающих, что они граждане России, у ребят нет, военных билетов до сих пор не выдали - значит они и не солдаты. Так кто же теперь наши дети?!" Нам объяснили: вся причина в том, что какой-то там сержант не поставил в документы печати. Руководство части, мол, терпеть не может подразделение правительственной связи, потому что оно подчиняется напрямую Москве. А раз так, то и свои проблемы решайте сами. Поэтому никаких увольнений не будет! Посидели мы в комнатушке, поговорили... Не могли даже погулять по городу. Кругом военные патрули, остановят, а документов-то нет! В общем, пообщаться с сыном толком нам с отцом так и не удалось. А перед Днем защитников Отечества сын пишет: "Мама, нам наконец выдали документы. Командир обещает увольнительные дать. Аж на целый день отпустят! Так хочется город посмотреть"... Это же "учебка". Скоро всех солдатиков распределят в другие части. Куда кто попадет, неизвестно - да нам и не положено это знать. Подумали мы с мужем: пусть сын хоть главный город Дальнего Востока посмотрит. Стихийно собралась я 21-го и, хотя с деньгами было туго, поехала. По зэковским законам - С поезда отправилась я сразу в часть. В подразделении СПС никого из офицеров не было. Сидит один лохматенький сержант - волос больше, чем на мне. Он разрешил часок пообщаться с сыном и пообещал, что завтра после парада его отпустят до вечера. Мы сходили в чайную, накупили конфет, печенья. Обычно в первые месяцы службы ребята очень сладкого хотят. А когда сыну надо было идти в казарму, он говорит: "Мам, у меня долг за месяц 250 рублей..." Какой долг, спрашиваю, если ты получаешь "зарплату"? Оказывается, у них в подразделении, как в тюрьме, существует какой-то общак. Все солдаты получают по 200 рублей и сразу отдают деньги сержанту - на тетрадки, ручки, мыло, бритвы. А помимо этого, каждому рядовому надо еще внести в "общак" по 250 рублей. На какие нужды - не объясняется. Хотела подойти к сержанту и узнать, но сын стал отговаривать: "Мама, только никуда не ходи, ни о чем никого не спрашивай. Если нет денег, лучше не давай. Не надо..." А я вижу по состоянию сына, что надо. И чем быстрее, тем лучше. Конечно, я дала ему эти деньги. 23 февраля я забрала сына до вечера. Съездили в гости к моему брату, погуляли по городу, пофотографировались. Все было хорошо. Но я видела нервозность сына. Думала, ему просто не хочется расставаться с мамой. Обычное дело. У нас и дед служил - кавалер Славы, и муж, и брат мой выполнял интернациональный долг в Афганистане, был тяжело ранен... Успокаивала сына: "Это только первые месяцы службы так трудно, все будет хорошо..." Но на душе было как-то тревожно. И на следующий день перед поездом решила снова заехать в часть. Там у них есть условный знак. Когда я постучала, увидела на лице дежурного солдата удивление. Похоже, никто не ожидал, что я снова приду. Паренек растерянно сказал, что сейчас спросит у сержанта, можно ли пригласить сына. А когда тот вышел ко мне в коридор, и я глянула на него... Лицо опухшее, кругом кровоподтеки. Скулы аж сине-желтые от побоев. Голова разбита, на затылке сорвана кожа - видимо, от ударов сапогами... Спрашиваю: за что? Оказывается, была одна-разъединственная увольнительная на все подразделение. И раз ее дали сыну, значит, он должен был принести блок сигарет, конфеты, открытки, что-то там еще, но главное - купить коробочку конопли... Мне стало понятно, почему сын так нервничал, когда мы с ним накануне расставались. Он знал, что я никогда не буду делать ничего, связанного с наркотиками. А денег у меня с собой было мало. Да он побоялся их просить - знает, что обязательно буду расспрашивать: на что, кому, зачем? Вдруг начала бы на месте разборку устраивать. ...Два часа его заставляли приседать. А когда он уже падал, поднимали пинками. Я не видела его тела - сын не дал посмотреть. Представляю, что там на теле... Разговаривали мы на лестничной площадке шепотом - он опасался, что нас услышат. Сейчас я уже могу об этом говорить, а тогда стояла наполовину мертвая. Я общаюсь со знакомыми, чьи сыновья служат у нас в Амурской области. Никто не может сказать ничего плохого. Одна мама рассказывает: "У меня сын такой шкодный: постоянно грубил, выпивал... А в армии так подтянулся - не нарадуюсь. Если его наказывают, так за дело! Например, сказали: нельзя стоять перед командиром руки в карманы. Он это проигнорировал. Зашили ему карманы - и это проигнорировал. Тогда наказали. Но при этом его никто не избивал..." А тут - живой кусок мяса. И за что? За то, что не принес коноплю! Когда я попрощалась с сыном и дверь в подразделение за ним закрывалась, я услышала, как кто-то там его спросил: "Ты все правильно объяснил матери, отдал адрес, на который надо присылать деньги? Ты помнишь про тех солдат, которые пропали из части, что с ними стало?" Сын ответил: "Да..." Дезертиры поневоле? - Я поняла этот намек. Сын до этого мне рассказывал, что в их части пропадали солдаты. Троих нашли потом убитыми. Два трупа - через год, а третий - уже не помню через какое время. Всем сказали, якобы они были дезертирами. А они находились "в рабстве" - делали "паленую" водку где-то на окраине Хабаровска. И еще сын сказал, что перед нашим приездом его предупредили: "Скажи матери, чтобы сама наркоту не покупала. Эти старые лохи не поймут: им вместо хорошего "кропаля" "яйцеглист" подсунут. Лучше пусть высылает деньги". И дали адрес. А если, мол, будешь упрямиться, не захочешь уговаривать мать, чтобы высылала деньги, на первый случай тебя научим. И пояснили как: "Сначала изобьем, а потом у тебя в кармане брюк обнаружат сигарету с коноплей или сделаем из тебя "проститутку". А если и это не поможет, то посадим на счетчик: каждый день по 500 рублей! И помни, что однажды здесь уже пропадали солдаты. То же будет и с тобой..." Разделяй и властвуй - Как я поняла, все эти порядки завел солдат по фамилии Барабаш, "тете" которого и надо высылать деньги. Сам такой маленький, хилый, но у него в городе много дружков и знакомых. Он сплотил вокруг себя команду, которая ему подчиняется. Разделил коллектив на две части. Тех, у кого поблизости есть богатенькие родственники, которые постоянно передают посылки, деньги, не трогают. А ребята из дальних регионов или из бедных семей у них как рабы. Выбора нет: либо плати, либо терпи! С утра этот Дима Барабаш находится на службе. А как только уходят командиры, переодевается в гражданку и свободно уходит из части. А сержанты его покрывают. Может, он им приплачивает солдатскими деньгами. Ведь из тех переводов, которые присылают им матери на адрес его "тети", солдатам достается лишь четвертая часть. Когда я приезжала в первый раз, мне сразу бросилось в глаза, что все солдаты этого подразделения какие-то запуганные. Они боятся разговаривать, друг к другу подходить. А во время беседы с мамами все время озираются по сторонам. После присяги ребята обступили нас, совали адреса и телефоны своих родных, написанные на каких-то "огрызках". Это были в основном "камчедалы", парни с Сахалина. Все просили написать или позвонить, чтобы сообщить родителям, где они находятся. Многие не получают из дома письма. При этом просили передать мамам, чтобы они не высылали им никуда никаких денег. И говорили это почему-то тихо, шепотом. Почему, я это поняла позже. Ведь тот самый солдат, на адрес "тети" которого надо высылать деньги, все время ходил вокруг нас. Я потом спросила у дежурного по части: куда девается солдатская почта? Он только развел руками: "Ну где-то здесь..." А где здесь?! Кто-то же получает эти письма, разбирает их и разносит по буквам "М", "Ю" и так далее? Никто ничего не знает. Никакие переводы и посылки до солдат не доходят. Может, поэтому и появилась заботливая "тетя"? Сын сказал, что, когда приходят деньги, солдаты получают только четвертую часть от высланных им сумм. Я разговаривала с женщиной из Благовещенска, сын которой тоже служит в этой же части и в этом же подразделении СПС. Он тоже писал домой: "Мам, чтобы здесь хорошо служить, надо заплатить 500 рублей". Она говорит, что уже выслала деньги. Когда я все это узнала, первая мысль была пойти в военную прокуратуру и рассказать. Но побоялась. Я понимаю, что надо что-то делать. А что - не знаю... Начнется проверка, солдат будут расспрашивать, а они запуганы, будут молчать. Руководству части станет известно, что это я написала заявление в прокуратуру. Надо же указывать имя и фамилию сына. А потом что с ним будет? Где мне его искать, если он вдруг пропадет? Когда я провожала сына в армию, думала, что из него сделают настоящего солдата - защитника Отечества. А в этой части не знаю, кого готовят из наших сыновей: убийц, проституток, наркоманов? Я не могу ни есть, ни спать... Все время думаю, что сейчас с моим ребенком. А вдруг его сейчас там "приседают" или избивают? Я не могу вообще жить. Не знаю, что делать... Я специально не ставлю в конце публикации точку. В скором времени "Амурская правда" вернется к этой теме. Редакция постарается сделать все от нас зависящее, чтобы разобраться в этой непростой ситуации, если ее можно так назвать. И помочь солдату-амурчанину, попавшему в беду. Мы просто обязаны. Как обязан помочь, например, областной военкомат, ведь это он направил этого призывника в ту самую СПС. Но разве только облвоенкомату должна быть небезразлична его судьба? Сегодня этот парень в беде. Завтра такое же может случиться с вашим сыном или братом. Неужели не защитим?

Возрастная категория материалов: 18+