Мало что осталось от того хозяйства. Собственно, люди остались и выживают в режиме "как получится". Животинка - только на частных подворьях, которых всего 430. Но в каждом из них живность есть. Тем, собственно, и живо село. С Геннадием Ивановым, председателем постоянной комиссии областного Совета народных депутатов по вопросам аграрной политики, природопользования и экологии, мы побывали в Ерковцах в рамках дня областного Совета в Ивановском районе. "Чернозем у нас - хоть на хлеб мажь, а уголь - за огородами" Глава сельской администрации Ерковцов Светлана Разумец не скрывает: - Для селянина животина на подворье - это вроде гаранта, что завтра жизнь не обрушится в одночасье. У меня самой четыре коровы. Прописано у нас в селе около 1400 человек. Но живет реально меньше, поскольку многие работают в городе. Налицо большой отток населения. А "баланс" такой: в минувшем году родилось семь человек, а умерло семнадцать. Тенденция, как говорится. Прежде совхоз "Ерковецкий" имел огромное поголовье крупного рогатого скота - до 6000 голов, - вспоминает глава администрации села. - Да и свиней нешуточное количество - до 9000. Под 20 центнеров с гектара брали сои-кормилицы. Теперь борются за выживание два коллектива. Один кооператив слабенький, объединяет полсотни человек. Другой - крепче, до ста работников в нем. Поэтому основа всему в нашем селе - подворье. В среднем по три коровы приходится на каждое. Да вот беда, сена минувшим летом заготовлено недостаточно. Нет концентратов. В целом их, округло говоря, требуется в пределах 800 тонн. Вроде не так много. Но своего зерна у селян совсем немного. А как заниматься хозяйством, как кормить скотинку без зернового наполнения? Поэтому сейчас стало обычным делом, что животинку либо дорезают из-за бескормицы, либо под нож идет молодняк. Прибытка семье от такой деятельности ни какого, обида одна. На прошлогоднюю стихию, на власть, на кого угодно. Между тем от молока селянину основной прибыток. По семь рублей за литр дает частнику местный молокозавод. Собирает молоко и частник. Есть конкуренция, а потому цена на него держится достаточно высокая. - Земля у нас неплохая, местами полметра чернозема (почвы черноземовидные. - Авт.), да и уголь прямо за речкой Козловкой, - дает расклад депутату областного Совета селянка, встреченная нами на улице. - Да никто ведь добро не даст нам самостоятельно разрабатывать. Поскольку все, что в земле, государству принадлежит. И вот действительно, получается, в основном именно за счет подворья селяне умудряются сводить концы с концами. У нас практически все ребятишки по окончании школы поступают учиться в вузы, средние специальные учебные заведения. И все за счет личного хозяйства. Что же, с этим не поспоришь. И потом, депутат Иванов обстановку на селе знает не понаслышке. Сам, что называется, от сохи. Поэтому, ведя разговор с главой поселковой администрации, Геннадий Николаевич, "нисколько не сочувствуя", заметил следующее: - Денег тебе, поселковая власть, не давали, и давать не будут. Поэтому надо вникнуть в положения Закона "О подворье..." и постепенно шаг за шагом развивать в селе частный сектор - личные подсобные хозяйства. Будет развиваться подворье - будут и у администрации деньги. Федеральный закон "О личном подсобном хозяйстве" дает право заниматься натуральным хозяйством, - рассуждает далее Геннадий Иванов. - Эта деятельность пока не облагается налогом. Имеет селянин и ряд других льгот. Сорганизовавшись в кооператив, группа частников может заключать договоры с переработчиками, заготовителями, обращаться к власти с требованиями и пожеланиями. То есть это уже сила. Но что есть сам закон сегодня? - развивает тему депутат. - Получается, федеральная власть, приняв его, как бы перевернула пласт залежи. И теперь уже дело власти района и области производить операции с ним, разрабатывать этот пласт. Сейчас вроде подступаемся, но чересчур уж скромно, несмело. Вот мы обычно чересчур увлекаемся статистикой. Глаголем в прессе и с высоких трибун, что-де производим 450 тысяч тонн картофеля. Хорошее достижение? Спору нет. А кто производит? Личное подворье. А кто перерабатывает, куда клубни поступают? Не знаем. Процесс не регулируется. Оборот картофеля у нас пока является примером дичайшего рынка. Он уходит из области задешево. Никакой переработки на месте нет. Другой пример, - делает свой расклад депутат. - В Приамурье производится 220 литров молока из расчета в среднем на человека. А кто основной производитель? Опять же подворье! Кто зарабатывает на этом? Случайные люди, посредники. Между тем молоко есть. Ерковцы, Рогозовка с отделениями, вся округа здешняя, практически все, как мы говорим, самостоятельные крестьяне держат крупный рогатый скот, в частности коров. На окраине района, где Ерковцы как бы центр, тем более имеет смысл заниматься товарным производством молока. Ведь здесь есть свое предприятие переработки - молокозавод. А предприятие по добру, как того "хочет" закон о крестьянском подворье, может войти в кооператив частников, хозяйствующих на собственной усадьбе. И тогда есть смысл этой компанией войти в систему дотаций в сельхозпроизводстве. То есть в систему инвестиций. В областном бюджете для таких хозяйствующих субъектов предусмотрены дотации на удешевление электроэнергии и другая реальная помощь, - заключает депутат облсовета. Молокозавод - не свечной заводик Действительно, производство по переработке молока в Ерковцах - не свечной заводик. Дело рисковое. Можно только поприветствовать затею Юрия Бонецкого, взявшегося за гуж. Как отрекомендовала его глава местной администрации, Юрий Анатольевич - человек в высшей степени ответственный, по-хорошему хваткий хозяйственник. Дело его обещает вырасти в серьезную производственную единицу. Бонецкий самостоятельно поднимает этот проект, никакой помощи не просит. Я был свидетелем того, как развивались события на аналогичном предприятии в Сергеевке, что в Благовещенском районе. Там такой же, как Ю. А. Бонецкий, молодой предприниматель Андрей Стрельников на свой страх и риск основал молочную переработку. Оборудование завез лучшее, набрал людей, хорошо отрегулировал технологические процессы. Однако предприятие работало с перебоями. Оказалось, молока в Сергеевке и округе мало для того, чтобы выйти на рентабельность. В Ерковцах ситуация иная. Здесь молоко есть. Поэтому совсем нелишним представляется совет депутата Иванова о необходимости выстраивать некую корпоративную ось, чтобы и дотации предприятию шли, и чтобы селяне, производящие на подворье молоко, со своими литрами вышли на дотационную орбиту. Предлагаемую помощь надо брать. Глупо от нее отказываться. На хорошо оснащенном предприятии у Бонецкого оборудование для глубокой переработки молока выставлено. Расклад такой, что часть продукта пойдет на производство сыров, часть - на масло. Но основа - выпуск кефиров и прочего из разряда повседневного спроса для простых амурцев. До девяти тонн молока в сутки готово перерабатывать это предприятие. Для пуска его остается утрясти некоторые формальности. Менталитетом да "коровьим налогом" - по подворью?! К сказанному депутатом, к увиденному на частном предприятии Юрия Бонецкого можно добавить вот что. Успех придет, если укрепятся подворья. Крестьянин должен иметь возможность свободно и не слишком дорого купить сено, зерно. Не дело, если фураж станем возить из-за пределов области. Пока совершенно стихийно крестьянство, занятое производством молока и мяса на подворьях, продолжает этим заниматься. Как водится, помощь государства задерживается. Причем селянин ждет даже не помощи рублем, а элементарного порядка. Чтобы проще стало реализовывать молоко, картошку, мясо, овощи. Впрочем, не все может разрулить и власть. Ну так хоть бы повременила родимая с вводом налога на домашнюю живность. Той самой живности с подворья, что кормит сегодня не только самого селянина, но и горожанина тоже. Поскольку вполне выдерживает конкуренцию с коллективным или, как мы говорим, общественным сектором сельхозпроизводства. Не будь частного сектора, молоко на рынке стоило б теперь, быть может, рублей по 30 за литр. Между тем все явственнее слышны возгласы власть предержащих: мол, пора бы уже частника и "поддушить", пора вводить налог на корову, свинью, курицу-несушку. Я прямо спросил Геннадия Николаевича: следует ли ждать крестьянам налога на живность, сосредоточенную на подворье? Если не брать во внимание характерного для него всплеска эмоций, сопровождаемого фонтаном слов (в точности как под корягу заныривает сом), и следовать логике суждений уважаемого депутата, получается, надо готовиться к худшему. То есть решение о введении налога (федерального), подобного тому, что крепко шибанул частника в сороковые-пятидесятые годы прошлого века (по сути - продразверстка), не заставит себя долго ждать. "Успокойтесь вы, господа!" - хочется тут воскликнуть. Селянин, который с трудом "закрепился на своем подворье", в массе вовсе еще и не решил, что этим он будет заниматься всю жизнь. Сегодня расклад для него такой: даже при нынешней невысокой цене на молоко и мясо пока еще как-то можно заниматься товарным производством. Но это все до поры. Поскольку стабильности в обеспечении зерном и сеном на селе нет, весь этот хрупкий крестьянский мир подворья вполне может обрушиться. Тут много разных факторов. Никто ведь, к примеру, не принимает в расчет того обстоятельства, что на селе примерно каждое третье подворье, где до четырех коров, держится исключительно на женских руках. Еще на одну треть - подворья, где мужик из-за беспробудного пьянства или по причине потери здоровья (по той же беде) помощник женщине лишь отчасти. Только примерно на трети таких подворий впахивают на равных мужик да баба. При этом в половине всех случаев на них заправляют крестьяне предпенсионного или пенсионного возраста. Зачастую нет у них ни сил, ни возможности самостоятельно накосить сена или произвести зерно. А молодежь в массе своей рвать себя не намерена и тянется к жизни городской. Так есть ли будущее у крестьянского подворья?

Возрастная категория материалов: 18+