Неприметный внешне, не в шокирующем прикиде. Волосы не перекрашены в зеленый или оранжевый цвет, торчком не стоят. Их вообще уже очень мало. Далеко не молод наш знаменитый земляк. Ничего в нем в глаза прохожим не бросается, и потому вы пройдете мимо. Не попросив автограф у живого классика. А мы вот, журналисты "Амурской правды", удостоились такой чести, взяли у него автограф. Но, заметьте, не для себя, а для вас, наших читателей. Которым не повезло, как нам, оказаться наедине с выдающимся поэтом современности. Нет в Москве амурского землячества - Когда вы были в Благовещенске последний раз? - спросили мы классика, усевшись вокруг него тесным рядком. На столе стояли чашки с горячим чаем, в блюдцах - мандарины и конфеты. Тем не менее воспользоваться угощением нам практически не удалось - как и самому виновнику торжества. Все взгляды были направлены на Завальнюка. Вопросы сыпались со всех сторон. Поэт отвечал быстро, сдержанно, четко. - Последний раз я был здесь три года назад. Если бы университет не пригласил - неизвестно, побывал бы я на Амуре еще когда-нибудь... Раньше приезжал в командировки. Объяснял: пишу цикл поэм, которые называются "Рядом с БАМом". Потом я ездил за свой счет. На протяжении 43 лет, с тех пор как оказался в Москве, бывал здесь почти каждый год. На месяц-полтора приезжал... Сейчас выложить только на одну поездку 16 тысяч, сами понимаете, у меня нет возможности. - Что вас связывает с "Амурской правдой"? - То, что жили на одной земле, в одном городе и читали друг друга. Сотрудники газеты - то, что я пишу, а я - то, что они. - Как вам показался сегодняшний Благовещенск? - Я когда-то говорил: У города - свое лицо, И город это понимает, Но беспечально и легко Он новостройки поднимает... ...С ним, как со взрослым человеком, Легко работать и дружить. Я считаю, что эта традиция сохранилась. Город принимает в себя новостройки, и нельзя сказать, чтобы они его меняли. - В Москве живет много бывших благовещенцев. Вы встречаетесь с ними? - Нет. Такого землячества не существует. Пешком ходить - стихи родить - Когда вы написали первое стихотворение? Сохранилось ли оно? - Мне было тогда 14 лет. Я жил в украинской деревне, шел в школу. А до нее было далеко, я голодный, озверевший. Вот и потянуло к стихам. Помню такие строчки: Поля зарастут бурьянами, Будет степь целиною лежать. Ведь не зря говорил нам Некрасов Учить мужика уважать. Потом три года я не возвращался к стихам. Работал на алтайском тракторном заводе. И вот однажды шел по улице, и в голове стали появляться какие-то строчки, слова. Как будто кто-то диктует. Я побежал на почту и на обратной стороне телеграфного бланка записал все это. Глянул - и сам удивился: стихи. На территории завода была многотиражка. Я отнес туда свое творение. Там меня стали допрашивать: откуда я списал? А через два дня напечатали. Можете представить мой восторг, когда я увидел свои стихи в газете. Ну, думаю, раз так быстро печатают, надо еще что-нибудь написать. Накатал шесть стихотворений. Принес. Не взяли. Написал еще четыре штуки. Опять понес, опять не взяли. Но с тех пор я был заражен этим делом. - Сколько книг вы издали на сегодняшний день? - Около двадцати пяти. Как Леонид Андреевич поссорился с Булатом Шалвовичем - Ваш любимый поэт? - Одного нет. Их много: Державин, Лермонтов, Шевченко, Крылов. Из современных - Давид Самойлов, Белла Ахмадулина, Юрий Кузнецов. - Как вы относитесь к Булату Окуджаве? - С огромным интересом. Считаю, что в отличие от большинства других бардов он невероятно музыкален. Его поют в застолье, а это говорит о многом... Кстати, первую пленку с песнями Булата привез сюда, в Благовещенск, именно я. Самая первая реакция здешних слушателей: "Какая пошлятина!" - От кого шла такая реакция? - От представителей местной интеллигенции. Потом эти же люди собрали все, что написал Окуджава, пели его песни и охотно поют до сих пор. Когда я напоминаю им про тот давний случай, они восклицают: "Боже мой! Какие мы были идиоты". - Вы были знакомы с Окуджавой лично? - Да. Но в свое время я послал ему отсюда телеграмму. Он тогда работал в "Литературной газете". Я обратился к нему со следующей просьбой: "Прошу никогда впредь мои стихи в вашей газете не печатать". (Смеется.) Представьте, стихотворение мое в "Литературке" разделили на четыре части и только одну из них опубликовали. Я в ужас пришел. Окуджава неожиданно для меня не оскорбился таким посланием. Долгие годы мы были в достаточно близких приятельских отношениях. Благовещенск не нравился женам - Почему вы уехали отсюда, если здесь вам так нравится? - Я вышел "замуж". (Смеется.) Она была москвичка. Первую жену я потерял, потому что хотел поселить ее здесь, в Благовещенске, а она хотела жить у себя на родине, в Бухаресте, в Румынии. Когда она последний раз вышла из поезда, прибывшего в Благовещенск, мне хватило одного взгляда на нее, чтобы понять, что произошло. Потом я написал стихи: Ты грустная сходишь с поезда, Который тебя привез. В глазах у тебя беспокойство, Как свет улетающих звезд. Чем же тебя покорить? Что же тебе подарить? Купить тебе книжку? - Да. А может, перчатки? - Да. А может, быть шубу? - Да. Вот ведь какая беда. Печально мне и смешно. Ты мне улыбаешься, но Глаза беспокойные тают, Как звезд улетающих свет, И я в них легко читаю: "Купи мне обратный билет". Второй раз на это я не решился. - Уехали вслед за новой женой... Наверное, она тот первый человек, которому вы показываете только что созданные стихи? - Именно так. Если ей не нравится то, что я написал, она резко встает и уходит. - Всегда ли ее оценки безусловно верны? - В большинстве случаев - да. Наташа - незаинтересованный слушатель. Зря хвалить не будет... Может покритиковать. Но иногда вопреки ее оценке я все-таки оставляю стихи без изменений, включаю в сборники, и впоследствии они оказываются на самом деле неплохие. Кладовщиком - "На боевом посту" - Занимались ли вы когда-нибудь журналистикой? - Нет. Вот когда служил в армии здесь, в Среднебелой, приходилось работать в военной газете "На боевом посту". Был там резчиком бумаги и кладовщиком. А когда учился в Литературном институте и был женат на румынке, в поисках денег отправился работать в военную газету "Тревога". Там редактировал отдел "На досуге", был большой специалист по кроссворду, по иллюстрациям. Но сделать подпись к ним - для меня было всегда проблемой. Как журналисты пишут - я это никак понять не могу. - Встречаетесь ли вы со своими коллегами по поэтическому цеху? - Почти нет. Я избегаю всякие тусовки, не принадлежу ни к каким течениям. Мне это не надо. - В Китае были? - Нет. И особенного желания не испытываю. Меня не тянет в экзотические страны. Был я во Франции, в Соединенных Штатах Америки. Да, красиво. Ну и что? Я не рвусь туда снова ехать. Пригласите меня в какой-нибудь лес, таежный уголок, куда не ступала еще нога человека, немедленно отправлюсь с вами. Чай окончательно остывает. Нужна передышка, чтобы уважаемый мэтр хлебнул хоть полглотка. Что он с удовольствием делает. Мы понимаем: он устал. Перед нашей встречей у него была группа студентов, с которой он работает каждый день по нескольку часов уже в течение недели. Ребята пишут стихи и прозу, мечтают стать большими хорошими писателями. Как вот, например, Леонид Андреевич Завальнюк. В меру своих сил и возможностей он старается им помочь. Мы раскланиваемся и расходимся. Он читать нас, а мы - его. Из досье "АП" Леонид Андреевич Завальнюк (родился в 1931 году) - поэт, член Союза писателей СССР с 1962 года. Уроженец г. Смела Киевской области. Учился в школе ФЗО, ремесленном училище. Работал откатчиком на шахте Донбасса, фрезеровщиком на заводе. Службу проходил на Дальнем Востоке. В Амурской области - с 1951 года. Окончил Литературный институт им. Горького (1959 г.). Первый сборник стихов "В пути" вышел в 1953 г. в Амурском книжном издательстве. Здесь же выходили книги стихов "За отступающим горизонтом", "На дорогу времени", "Приснитесь мне, города", "Моя прописка", "Лирика", повести "На полустанке", "Лирическая повесть". В 1964 г. в Хабаровске издана книга "Дневник Родьки - трудного человека", в 1987-м - книга стихов "Дальняя дорога". Книги Завальнюка выходили во многих центральных издательствах. С 1964 года он живет в Москве.

Возрастная категория материалов: 18+