Как бы ни было горько это осознавать, но для двух малышей, не избалованных судьбой, и на сей раз праздника, видимо, не будет. Возможно, где-то там, наверху, неведомый простым смертным «высший разум» способен оправдать существующую на земле несправедливость. Но когда судьба жестоко наказывает самых невинных - детей, - ищешь и не находишь ответа на вопросы: «За что? Почему такая несправедливость - у одних с первых дней жизни есть все: дом, любовь родителей, а другие, не успев родиться, лишены всего этого? В чьей власти давать или лишать человека самого дорогого - любви?» Ане и Андрею суждено было родиться в один день у одной матери. У молодой женщины уже подрастали двое старших детей от первого брака. Но на ее пути встретился молодой человек, которого, как ей показалось, она полюбила. И вскоре Нина, не задумываясь, подарила любимому дочь и сына. Сергей и Нина (имена изменены. - Авт.), создав семью, поселились в магдагачинском селе. Вместе с молодыми жила и мать Сергея Татьяна Ивановна. У малышей были мама, папа, бабушка. И, наверное, взрослые по-своему любили их. Может быть, когда брат с сестрой были совсем маленькие, мама пела им колыбельные, рассказывала сказки, а папа качал на сильных руках. Но они были слишком малы и не запомнили тех счастливых мгновений. К тому времени, когда ребята подросли, родители почти полностью утратили способность любить. Их сердца захватило другое чувство. Когда водка сильнее любви Страсть к водке оказалась куда сильнее. В доме ее буквально боготворили. «Ни дня без выпивки!» - этому правилу взрослые ни разу не изменили. Пили утром и вечером, в компании и по одиночке, по поводу и без. До детей ли было им, вечно озабоченным, где достать выпивку?! О том, что когда-то труд превратил обезьяну в человека, в этой семье и не догадывались. Никто из взрослых не работал. Исключением были случайные подработки Сергея. Он неплохо разбирался в радиотехнике. Но неработающая жена обвиняла супруга в том, что все заработанное он пропивал, совершенно не думая о семье. В основном жили-пили на детские да на пенсию старушки. Когда становилось совсем туго, продавали картофель, летом для продажи собирали грибы. Но для большой семьи, где подрастали четверо ребят, вырученные деньги были каплей в море. Голод не раз заставлял старших детей попрошайничать. Когда стало совсем туго, старших родители определили в приют. Временно. Мол, дайте время, встанем на ноги и заберем назад. Только не договорились между собой взрослые, кто же должен «встать на ноги». Нина? Но у нее на руках двое малышей. Сергей? Но у того, по словам матери, слабое здоровье. Его едва хватало, чтобы... напиваться каждый день. До работы ли? Татьяна Ивановна? Но 57-летняя пенсионерка еще не успела вдоволь насладиться заслуженным отдыхом. Словом, у каждого нашлась уважительная причина, а дети так и остались в приюте. Было время, когда мама заботилась о младшеньких: покупала обновки, баловала сладостями. Теперь лишь в перерывах между застольями протрезвевшая Нина вспоминала о своих детях. С каждым годом такие «антракты» становились все короче и короче. Но от этого детская любовь к самому родному человеку меньше не становилась. Бабушку же внуки вовсе не интересовали. Порой она не могла сдержать раздражения: - И зачем было их рожать?! Кормить-то нечем. В ответ из уст молодой женщины неслась нецензурная брань. После таких разборок Нина могла сутками не появляться дома. В свекрови все больше росло раздражение против непутевой невестки. Проку от нее никакого: ни за детьми следить, ни по хозяйству что-то сделать, ни за мужем ухаживать. Даже в том, что Сергей спивался буквально на глазах, Татьяна Ивановна винила только Нину. Нет, не о такой невестке мечтала женщина. Год назад она потеряла дочь, сестру Сергея. Теперь сын стал для матери единственной отрадой. Но и его жизнь с женой-пьяницей, с вечно голодными ребятишками казалась беспросветной. Именно она, мать, должна положить конец мытарствам сына, отомстить постылой невестке за несложившуюся жизнь. Нужен был лишь повод. И он вскоре подвернулся. «Надоела мне ваша мать!» То ноябрьское воскресное утро мало чем отличалось от других. Всю водку выпили в субботу. Обе хозяйки, озабоченные этим, с утра вместе ушли на промысел. Вскоре вернулись с самогонкой и продолжили «праздник жизни», начатый еще в пятницу. Сначала сидели по-домашнему, втроем: Татьяна Ивановна, Нина и Сергей. Вскоре к честной компании присоединился сосед, внесший свою лепту - бутылку водки. Дружеская беседа, звон стаканов тонули в грохоте магнитофона. Ничто так не развязывает язык, как алкоголь. И чем больше его принято, тем меньше человек отдает себе отчет в том, что говорит. Сознательно или нет, но Нина позволила себе нелестно отозваться о погибшей сестре Сергея. Татьяна Ивановна промолчала, затаив обиду. Вскоре невестка, утомленная трехдневным застольем, покинула компанию. Словно желая отгородиться ото всех, легла на диван, с головой укрывшись одеялом. Татьяна Ивановна быстро оценила обстановку. Тоном, не терпящим возражений, отправила сына с соседом на улицу: - Поговорите во дворе. - Да нам и здесь неплохо, - попытался возразить сын. - Идите, идите, подышите свежим воздухом, - настаивала Татьяна Ивановна. Как только за мужчинами захлопнулась дверь, женщина закрылась на замок. В зале, где спала Нина, играли дети. Окинув злобным взглядом спящую невестку, бабушка в сердцах бросила расшумевшимся внукам: - Надоела мне ваша мать! И, немного подумав, добавила: - Идите-ка к себе в комнату. Вас собачка Гера зовет. Теперь ей никто не мешал. Взяв топор, Татьяна Ивановна обухом ударила туда, где под одеялом должна была находиться голова жертвы. Слепая ярость прибавила силы. Била молча, методично опуская колун на голову несчастной. - Баба! Не надо! Не убивай маму! - раздавшийся за спиной крик Ани остановил опьяненную алкоголем и чувством мести женщину. Оказывается, девочка не ушла в комнату, как было сказано, а задержалась на пороге. Страшная расправа над матерью произошла у нее на глазах. С улицы кричал Сергей, требуя, чтобы мать открыла дверь. Его испугал плач дочери. Татьяна же, по-хозяйски положив топор на место, спокойно открыла дверь. Как только отец вбежал в квартиру, к нему бросилась перепуганная Аня: - Папа, посмотри! Баба убила маму. Откинув одеяло, Сергей увидел окровавленное лицо Нины. - Быстрее! «Скорую»! Но помощь Нине не понадобилась. Фельдшер лишь констатировала смерть молодой женщины. Дожидаться врача Татьяна Ивановна не стала. Посчитав, что отомстила обидчице за все, она пошла к знакомой и рассказала ей о случившемся. - Не знаю, убила я эту дрянь или нет. Домой идти боязно: вдруг Нинка очухалась. Мне тогда несдобровать. А если убила? Что теперь будет? Посадят, наверное, - без слез и истерики закончила Татьяна свой страшный рассказ. О том, что «Нинка не очухалась», женщины узнали от фельдшера, которую вызвала на дом знакомая Татьяны Ивановны, которой в тот день нездоровилось. Свекровь-убийца тут же набросилась на женщину в белом халате с расспросами: - Был вызов на К-ую? - получив утвердительный ответ, поинтересовалась: - Как себя чувствует Нина? - А почему вас это интересует? - фельдшер насторожилась. - Я ее свекровь. - Женщина мертва. - Это я ее убила, - спокойно сообщила Татьяна Ивановна. - Я не могла поступить иначе. Просто не было другого выбора. Жить так дальше невозможно. Шокировав обеих женщин столь хладнокровным признанием в убийстве, она засобиралась: «Пойду в милицию. Дома мне делать нечего». Этого могло не быть... Через десять дней двойняшкам исполнилось по семь лет. Только вместо поздравлений Аня и Андрей принимали соболезнования от чужих людей: «Бедные сиротки, что ж теперь с вами будет». Причитали одетые в черное тети и дяди, дыша им перегаром (грех не помянуть покойницу). Некоторых дети знали. Они не раз бывали у них дома, пили водку. Но ни у одного из сочувствующих не мелькнула мысль, что и они, хоть и косвенно, но причастны к этой трагедии. А вместо того, чтобы учить песни и стихи к приближающемуся Новому году, Аня и Андрей вновь и вновь рассказывали дяде следователю, как бабушка убивала их маму. Она была женщиной, матерью, бабушкой. Теперь к этому ряду добавилось еще одно слово - «убийца». Даже на бумаге это соседство выглядит ужасающе. А в жизни? Внимательно изучив материалы этого дела, государственный обвинитель помощник прокурора Магдагачинского района Ирина Караван запросила для пожилой женщины семь лет лишения свободы, с отбыванием наказания в исправительной колонии общего режима. Когда Татьяна Ивановна выйдет на свободу, ей будет далеко за шестьдесят. Впереди - старость, болезни. Кому она будет нужна? Спившемуся сыну или внукам, которых она осиротила недрогнувшей рукой и по чьей милости они оказались в приюте? Еще долго Аня с Андреем будут просыпаться от слез по ночам и звать маму. Но она их не услышит. И не придет... никогда.