Разминая затекшие ноги, оглядываемся по сторонам. Ровными рядами стоят балки, в которых живут работающие здесь люди, ремонтная площадка завалена запчастями, брызги от сварки, стук кувалды. Рабочий день в разгаре, хотя в городе в это время народ спешит по домам, чтобы припасть к телевизору или отправиться на дачу. И вдруг, чинно вышагивая, прямо передо мной появляется штук двадцать свиней. Это подсобное хозяйство. Мы появляемся в балке начальника участка Петра Цветнова, когда идет связь - на рации генеральный директор общества Владимир Богданович. Цветнов передает сводку: сегодня добыто 670 граммов металла. Он опытный старатель, за его плечами более двух десятков лет работы в артелях, поэтому сам понимает - маловато. Но месторождение на "Рогачках" относится к разряду не самых богатых. Сами себе и добытчики, и разведчики В артели своя геологическая служба, ее возглавляет Николай Коробушкин. Человек он интереснейший, дело свое знает отлично. Об этом говорят не только коллеги Коробушкина в старательских артелях Зейского района, но и геологи из Благовещенска и Владивостока. Кроме основной деятельности, Николай Григорьевич собирает материалы по истории золотодобычи Приамурья, ведет переписку с научно-исследовательскими институтами Дальнего Востока, столичных городов. Его материалами пользуются писатели, журналисты. В музее золотодобычи в Зее много экспонатов, имеющих к артели "Зея" самое непосредственное отношение. В их числе кованый железный сейф-сундук. Его старатели обнаружили на месте бывшего прииска "Протестованный" на ручье Ильдеус, принадлежавшего потомственному амурскому золотопромышленнику Николаю Сергеевичу Лапину. После революции прииски Лапина (около 15 - кстати, один в честь Льва Толстого назывался "Ясная Поляна") были национализированы, сам золотопромышленник сослан на Колыму, а там расстрелян. Все находки старатели "Зеи" передают в музей. По их примеру коллекцию редких экспонатов пополняют и другие старательские артели. Так, артелью "Мая" передан осколок бивня мамонта. Разведкой перспективных месторождений артель занимается своими силами - на государство надежды никакой: на поиски и разведку средств не выделяется, а потому об открытии новых месторождений остается лишь мечтать. На старательских участках заведено работать по 12 часов, непрерывным циклом - одна смена сменяет другую. Так трудятся бульдозеристы, мониторщики, сварщики, токари и все остальные. Хотя уже вечереет, инспектору управления Зейского водохранилища необходимо осмотреть фильтрационные отстойники, ремплощадки, руслоотводные канавы. Не знаю, готовились ли к его приезду, но нарушений инспектор практически не находит. В "Зее" издавна бережно относятся к экологии. И это видно сразу. Поддоны под емкостями с горючим имеются, под наливными шлангами - ванночки. Борис Емельянов отмечает, что после его первого приезда в начале сезона золотодобычи замечания были, но все они устранены, причем очень добросовестно. Но в золотоносном бассейне реки Унахи работает не одна старательская артель. Поэтому водный поток, стремительно несущийся в водохранилище, представляет собой мутную жижу. В устье Рогачков вода почему-то тоже грязная. Начальник участка в замешательстве: по всей видимости, где-то прорвало дамбу отстойника, ведь всю ночь шел не прекратившийся и в день нашего приезда дождь. На полигон отправляемся поздним вечером. Уже издалека видно, как со стола промприбора с шумом слетают огромные валуны, брызги летят вперед метров на пять. Вот это силища! Олег Булат, молодой парень из Овсянки, уступает мне место у монитора. Он первый сезон работает в артели. Окончил медучилище, отслужил в армии и вот решил попробовать себя в старательском деле и денег заодно заработать. Так в Зее поступает большинство бывших солдат. Хотя в артелях ныне заработки не очень большие, но на первое время, чтобы как-то решить материальные проблемы, хватает. Некоторые так и остаются, освоившись в старательском ремесле. - Трудно стоять вот так целый день с этой штукой в руках? - спрашиваю, стараясь перекричать рев насоса и справиться с монитором. - Привыкаешь. Самое главное - успеть за бульдозером, подающим породу. Струю воды, подаваемую насосом, необходимо направлять на породу, которую к столу подгребает бульдозер. Сноровка приходит не сразу, самое трудное - выбить потоком воды огромные валуны. Надо не просто согнать их со стола, но промыть так, чтобы не осталось глинистых частиц, в которых может быть золото. Промытый материал под давлением поступает в колоду, устланную ковриками с ячейками. Легкие частицы уносятся непрерывным потоком воды, а золото оседает. Съемка драгметалла производится раз в сутки. Завтра в обед нам обещают показать, как это делается. Почти цивилизация Утро настолько прохладное, что приходится накинуть теплую куртку. Чувствуется дыхание осени. Петр Цветнов спать еще не ложился. Ночью забуторило (засорило) стол промприбора. Пришлось делать остановку часа на четыре, чтобы вновь его запустить. Параллельно восстанавливали дамбу на фильтрационном отстойнике. Кстати, при промывке золота в артелях применяется оборотное водоснабжение. И если технология золотодобычи не нарушается, то вода должна оставаться чистой. В уютной столовой уже пахнет свежеиспеченными булочками. Это постарались повара Света, Оля и Андрей. Их день начинается в пять утра. Работа не из легких, но радует, что здесь имеется даже свой водопровод, готовят пищу на электрических печах. Почти что цивилизация в глухой тайге. Впрочем, об этом можно судить и по ремонтным мастерским, токарному и электроцеху. Электриком здесь четвертый год работает Сергей Константинов. - Почему в артели - у вас же высшее образование? Неужели в городе нельзя найти работу? Романтика или деньги? - Ни то, ни другое - обстоятельства, - смеется Константинов. Останавливаемся у прибора - паромойка. Здесь промывают двигатели. Александр Одонец, главный механик участка, поясняет: - Я работал во многих организациях, но такое увидел только в артели. Уникальное изобретение. Разогревается каустическая сода с водой, пар направляют на двигатель, и через некоторое время он блестит как новенький. Вот оно, драгоценное Наступает время обеда, а мы в сопровождении съемщиков отправляемся на полигон. Пока мужчины снимают с ковриков трафареты (специальные решетки), шагаю туда, где трудятся бульдозеристы. Николай Рогкустов приглашает сесть в кабину. На "корове" (так между собой бульдозеристы называют Т-330, есть еще "шушлайки" - Т-170 и самые мощные "быки" - Т-500, "макаки" - "Комацу") проезжаем по полигону. Ощущение не из приятных: кругом железо, все грохочет. Нет, это даже не "корова", а монстр скрежещущий. Останавливаемся возле другого бульдозера. О Семене Себий рассказывают, что он мастер высшего класса. Такие бульдозеристы ценятся. - Говорят, вы уже лет двадцать с Украины приезжаете на старательские работы. Не трудно? - Так ведь тайга вже в душу залазить. Как жеж ее бросишь?! Это ж почти ридный дом тэперь для мэнэ. По мнению Анатолия Куровского, механика артели по тяжелой технике, хороших кадров не хватает, особенно бульдозеристов, сварщиков. Мол, пора бы своих ребят учить этому в зейском профессиональном училище, но что-то не соберутся там никак с силами, чтобы готовить доморощенных специалистов для артелей. Наконец началась съемка: трафареты убраны, старший съемщик Сергей Геншафт один за другим снимает коврики и выносит их под струю воды. Ему помогают Сергей Погребняк и вчерашний мой знакомый Олег. Процедура длится около двух часов. В мутной воде ничего не видно, кажется, мощная струя должна смыть золотинки в отвал, но меня уверяют, что металл останется в ячейках коврика. Так и есть, последний штрих, доводка - и Сергей показывает конечный результат... Блестящую горстку, ради которой перелопатили более пятисот кубических метров породы. - Сколько здесь граммов? - Больше трехсот, - прикидывает на глаз Сергей. Он практически не ошибается. В золотоприемной кассе (тут, за высоким забором, живут только съемщики-охранники) после промывки, отпарки и отдувки электронные весы показывают 408 граммов. Мало, вздыхают старатели, это из-за того, что прибор ночью стоял. А всего за два старательских дня участок дал больше килограмма золота и преодолел 40-килограммовый рубеж. Нам пора в обратный путь, а на "Рогачках" продолжаются рабочие будни - впереди вторая половина сезона. Желаем золотодобытчикам фортуны. Они поправляют: "Фарта". На небе сползаются тучи, брызжет мелкий дождь. Но генеральный директор ОАО "Артель старателей "Зея" Владимир Богданович любит повторять: плохая погода и неподтвержденные запасы - это отговорки для ленивых. Старатели себе этого позволить не могут - им стараться надо. Кстати, россыпных месторождений "Зее" хватит еще лет на десять. "Зея" начала работу в 1971 году вначале в Селемджинском районе, потом в Зейском, сейчас и в Тындинском. Первым ее председателем был Геннадий Балабин, 12 лет назад его сменил Владимир Богданович. С прошлого года председатель именуется генеральным директором - артель реорганизована в открытое акционерное общество. Вот что Богданович рассказывает о своем предприятии: - За все время работы "Зея" добыла более 18 тонн золота. Были времена, когда за сутки намывали до десяти килограммов, сейчас месторождения не такие богатые. Но у нас сохраняется среднегодовой уровень добычи - 500 кг. Разрабатываем пять месторождений россыпного золота, на двух работа начата только в этом году. Трудится на предприятии около 300 человек. Чтобы отказаться от банковских кредитов, необходима круглогодичная работа, а не сезонная. Это может быть добыча рудного золота, строительство дорог, лесозаготовки. Сейчас стараемся сделать упор на рудное направление, чтобы иметь перспективы на десятки лет вперед. В планах следующего года - оставить три участка, сконцентрировать там технику, лучших специалистов, увеличить количество приборов. Думаю, предприятие еще лет на десять будет обеспечено работой на россыпных месторождениях.