Так было положено начало созданию авиации дальнего действия. Сегодня, 23 декабря, воздушные армейские "дальнобойщики" отмечают девяностолетие со дня образования этого вида авиации. Редакционное задание было ясным: в связи с юбилеем напомнить нашим читателям о 326-й тяжелой бомбардировочной ордена Кутузова Тарнопольской авиационной дивизии, несколько войсковых частей которой базируются на известной авиабазе Украинка. Мы с фоторепортером Николаем Тарановским взяли под козырек - будет исполнено! В дивизии я был примерно году в 76-м вместе с прилетевшей из столицы нашей землячкой Героем Советского Союза Ниной Распоповой. Она воевала в полку легких ночных бомбардировщиков, который вместе с тремя другими ему подобными стал основой соединения. Но не нынешнего, а его предшественника. 326-я дивизия является правопреемником. Однако все эти тонкости нас не волнуют. Для амурчан дивизия как была со времени ее появления на авиабазе Украинка прозванной самостийно Серышевской, так и остается таковой до сей поры. И гордимся мы, как прежде, что амурская земля является родным домом столь мощному соединению. Похвальное слово "стратегу" Во время прилета Распоповой мне, молодому в ту пору журналисту, было велено сопровождать героиню. Хороша была встреча летчиков с Ниной Максимовной - теплая, сердечная, без показухи. Нас даже втихаря прокатили на реактивном красавце бомбардировщике М-3. Правда, из закутка, в котором мне было велено сидеть, видно практически ничего не было, но я все равно переполнялся гордостью - летал на настоящем сверхзвуковом ракетоносце. К слову сказать, подобная машина, как музейный экспонат, и сейчас стоит на аэродроме авиабазы напротив командно-диспетчерского пункта в компании отлетавших свой срок крылатых ветеранов. Не самолет - картинка: мощный, устремленный вперед, он, кажется, вот-вот сорвется с места и стрелой взмоет в воздух, оглушая окрестности ревом реактивных двигателей. На взгляд дилетанта стратегический бомбардировщик-ракетоносец ТУ-95МС, ныне стоящий на вооружении дивизии, рядом с М-3 кажется скромным солдатом возле блестящего кавалергарда. Но турбореактивный "девяносто пятый" и на самом деле самолет-солдат. Он и проектировался туполевским КБ на роль труженика военных трасс - брать на борт ракетного вооружения как можно больше и лететь с ним как можно дальше. На аэродроме он выглядит, словно молодой петушок, выросший до гигантских размеров: высоко над землей на несуразно длинных ногах-шасси поднято его пятидесятиметровое поджарое тело, от фюзеляжа широко распластаны огромные крылья с четырьмя гондолами двигателей, каждая - величиной с истребитель. Впереди из "головы" торчит длинный "клюв" - штанга для дозаправки горючим в воздухе... Но не вздумайте при летчиках без должного почтения отозваться об "эмэске". Меня на этот счет очень доходчиво просветил начальник штаба дивизии полковник Александр Блаженко. Уж кому-кому, а Александру Владимировичу верить можно: военный летчик-снайпер, летает с семьдесят пятого года. И хотя его машиной до последнего времени был сверхзвуковой ракетоносец, о "стратеге" (так летчики в обиходе называют 95-й) отзывается с предельным уважением. И вот почему. Оказывается, столь уникальной техникой по своим летным данным в качестве стратегического бомбардировщика ни одна армия мира похвастать не может. Есть нечто подобное у американцев, но все равно - не то! У нашего "стратега" сверхнадежные и экономичные двигатели, способные нести его с очень большим грузом крылатых ракет без дозаправки четырнадцать часов. Это более одиннадцати тысяч верст! Если же его дозаправлять в воздухе, то он способен сутками находиться в небе. Двигатели выдержат. "А люди? - спросите вы. - Они же не железные!" Летчикам нет необходимости сутками не сходить с кресел. Конечно, люди физически здоровые, тренированные, они могут длительное время быть в полете, но кому это надо? Куда как проще "присесть" для отдыха на любой из военных аэродромов Приморья или севера. Ликбез полковника Блаженко Разговаривая с начальником штаба дивизии, было бы делом непростительным не выведать у него некоторые военные тайны и не поделиться ими с читателями. Например, нет ли опасности нашим самолетам при выполнении тренировочных или боевых заданий быть сбитыми средствами ПВО предполагаемого противника? Оказывается, таковой опасности нет - ракетное вооружение "стратегов" настолько дальнобойное и точное, что им нет необходимости входить в зону действия вражеских ПВО. С удобного места своей территории сделал экипаж необходимое количество пусков, и полетели крылатые к цели. Перехватить их практически невозможно, потому что выходят в зону пусков ракет наши бомбардировщики, используя множество военных уловок и хитростей. Всегда ли ракеты "стратегов" попадают куда надо? А как же! Помните осенние учения на Тихом океане, когда флотские оскандалились на всю страну, не сумев поразить "противника" ракетным ударом? Что-то там у них не пошло. Кто покрыл их грех? Правильно, экипажи нашей дивизии - подполковника Сергея Жукова и майора Александра Глушкова. Будь на их месте другие экипажи, результат был бы тот же. Поинтересовался я и достоверностью другого слуха - правда ли, что при облетах российской зоны ответственности над нейтральными водами наши самолеты всегда эскортируются американцами? Мол, эти "совместные полеты" настолько сблизили летчиков, что они поздравляют друг друга с присвоением очередных званий, днями рождения, болтают о том о сем. Даже "попугивают" американцы наших летчиков ложными атаками... Мне был дан исчерпывающий ответ. Американские истребители сопровождают наши бомбардировщики, как и российские - американцев, это - стопроцентная правда. Насчет поздравлений и приватных разговорчиков - бред сивой кобылы. Не для того средства военной радиосвязи оборудуются специальными устройствами, чтобы переговоры по ним становились достоянием воскресного базара. Расхожий вымысел и о ложных атаках. Американцы не идиоты, знают, что ложный выпад может вызвать вполне конкретный ответ. Наши истребители тоже не зря свой хлеб едят. Поэтому все происходит в пределах общепринятых правил. Уже по собственной инициативе начштаба "выдал" еще одну тайну, которую прыткие СМИ так любят "раскрывать" в своих изданиях и передачах - о патрулировании с ядерным оружием на борту. Да, "стратеги" летают с ракетами и даже время от времени производят их пуски. Но это учебные ракеты. Брать ядерное оружие в мирное время в полет строжайше запрещено. Даже если бы кто-то захотел обойти этот запрет, в силу многих обстоятельств он не смог бы этого сделать. Не мешок же картошки перебросить из гарнизона в гарнизон! Когда же возникнет необходимость, то вооружить самолет ядерными ракетами можно очень быстро. Причем совсем не обязательно на своей базе. Однако задавая очередной вопрос полковнику Блаженко, я думал, что уж на этот раз он непременно вызовет караул и арестует нас. Спросил же я о том, способны ли наши "дальнобойщики" при нужде нанести противнику удар, от которого бы у него пропала всякая охота к дальнейшим боевым действиям? Ведь, по заявлениям некоторых политиков, газетным материалам и телепередачам, создается устойчивое впечатление, будто наши войска настолько ослаблены произошедшим в стране вселенским бардаком, что способны только нестройными рядами передвигаться от столовой до казармы. Полковник блеснул сталью во взгляде, но тут же, обретя прежнюю невозмутимость, сказал: положение в 37-й воздушной армии, представляющей на сегодняшний день всю дальнюю авиацию страны, действительно не из простых. Летное объединение находится в сокращенном штатном составе и формально не значится в числе войск с постоянной боевой готовностью. Формально! Потому что фактически его боеготовность самая что ни есть постоянная. Аналогичное положение в дивизии. Летный и технический состав всех полков обучен, плановые полеты и тренировки проводятся без срывов, самолеты, вооружение, другая техника, аэродромное оборудование пребывают в рабочем состоянии. Что надо еще? - Между прочим, - сказал полковник, - можете побывать в любой нашей части или подразделении и убедиться в справедливости моих слов. Подполковник Косырев проводит вас. Мне сверху видно все Офицер штаба подполковник Юрий Косырев - наш земляк. Рос, окончил школу в Серышеве, сельхозинститут в Благовещенске, работал инженером в совхозе "Полянский", был вторым и первым секретарем райкома комсомола. А потом и по сей день - армия. Судьбу не клянет, о своих товарищах-авиаторах рассказывает с восхищением. Они у него все без исключения героические ребята, преданные небу до фанатизма и вообще - такие цельные натуры есть только в авиации. Юрий тут же сориентировался в проблеме, сказав, что начнем с КДП. Сегодня и завтра плановые полеты, и командно-диспетчерский пункт в это время становится чем-то вроде большого увеличительного стекла, через которое видна вся работа летчиков. - Какие полеты, снег же идет? Да и темнеет! - стали недоумевать мы. - Самое то, что надо, - ответил Косырев. - Они же военные летчики, летать обязаны при минимальной видимости. И будто в подтверждение слов подполковника на взлетно-посадочную полосу, ревя моторами, выруливает "стратег". Вырулил, постоял, будто в раздумье, и поехал-покатился к противоположному ее концу, флегматично оторвался от бетонки и канул в снежной замяти. Из стеклянного аквариума КДП, приподнятого над полем метров на пять, аэродром виден как на ладони. Ровные, по линеечке взлетно-посадочная и рулежные полосы, капониры с высунувшими наружу носы самолетами, снующими автомобилями разного назначения. На стене - плакат, строжайше запрещающий всякие не относящиеся к полетам разговоры. За шторой, отделяющей какое-то помещение, кто-то бубнит непонятные фразы, пересыпанные числами. Но туда, за штору, посторонним нельзя. Посторонним и здесь, возле локационных экранов, находиться не положено, но нам делают исключение. Только - молчок, в крайнем случае - шепотом. За мониторами - руководитель полетов подполковник Александр Терпин и дежурный штурман майор Николай Пашевкин. Оба действующие летчики, у обоих высочайшая квалификация и солидный опыт. Они экзаменаторы, знающие свое дело до тонкостей. Экипаж майора Сергея Шабунина, который сейчас в воздухе, тоже далеко не новичок в своем деле, но тренировка для всех обязательна. Пока Шабунин "нарезает" в зоне круг за кругом, на взлет просится уже другой борт. Казалось бы, куда как просто "гонять" по кругу. Но тут есть один секрет: надо там, вдали от аэродрома и на изрядной высоте, точненько вписаться в четко ограниченное пространство. На экране локатора оно обведено замкнутой кривой линией. И чем мастеровитее экипаж, тем точнее будет скользить по этой линии зеленая точка засветки самолета. Шабунинский самолет движется строго по линии. Молодцы ребята! Присутствующий здесь же начальник службы безопасности полетов подполковник Владимир Киреев объясняет, почему от экипажа требуется столь точное прохождение круга. Оказывается, главное в работе стратегического ракетоносца при ракетной атаке цели - своевременно оказаться в точно назначенном месте и провести пуски в точно назначенное время. Случится иначе - полет впустую. Но, судя по экрану локатора, экипажи, уходящие один за другим в зону полетов, зря керосин жечь не будут. Сытый летчик - полет нормальный... Насидевшись на КДП, сходили мы в столовую летного состава. Отличная столовая! Уютная, чистенькая, на столах белые скатерти, приборы и посуда - не хуже ресторанных. Официантки в кокетливых униформочках буквально порхают по залу. Едоков много, обслужить каждого надо не только быстро, но и так, чтобы летчик ушел в хорошем настроении. Ему в воздухе работать - а это такая ответственность! Поэтому весь летный состав обязан питаться в столовой. Неизвестно, чем пилота, штурмана или бортинженера дома накормят, а здесь они получат все, что положено, по довольно "крутой" летной норме. Все это нам рассказали повара Таня Посунько и Таня Воскресова. А еще они говорили о том, что столовские девчата свою задачу понимают и стараются все делать по высшему классу. Это у них получается, ведь приходят сюда уже дипломированными специалистами. У Тани Посунько, например, за плечами институт и диплом технолога общепита. - Поди, трудно работать сплошь с мужиками? - не без умысла поинтересовался я. - Да нет, нормально! Отсутствием аппетита не страдают. Ведут себя пристойно. Летную марку держат - джентльмены! Да и девчонки у нас сплошь замужние. Здесь ведь в девках не засидишься: кавалеры один к одному! Ужинали, завтракали и обедали мы в этой столовой. Перефразируя Тараса Шевченко, я сожалел: "Чому я не летчик, чому не летаю?!" Надеюсь, догадываетесь, о чем мои сожаления? И просится сердце в полет За примерное поведение нам с Николаем Тарановским было позволено немножко полетать на "стратегах". Но в разных экипажах, потому что кабина "эмэски" для перевозки пассажиров не приспособлена: один еще может усесться так, чтобы не мешать экипажу, а двое - никак. Я лечу с подполковником Киреевым, с которым участвовал вчера в "посиделках" на КДП. Владимир Николаевич потомственный авиатор, его отец служил штурманом в этой же дивизии. Он пилот от бога, а по военной тарификации летчик-снайпер. Вдобавок заядлый парашютист. У него более тысячи двухсот прыжков. Причем дважды приходилось пользоваться запасным парашютом. Некоторых после таких случаев к парашюту не притянешь, Николаич же прыгает, будто ничего не произошло. Характер! Киреев - летчик с опытом боевых вылетов, он летал на разведку в Афган. Однако афишировать свое героическое прошлое не стремится - летал да летал, обычная работа, ничего героического. - Хотите знать, кто у нас настоящие герои? - спрашивает Владимир, пряча лицо в меховой воротник от обжигающего ветерка, гуляющего по аэродрому. - Наши технари и вся аэродромная обслуга. Мы сейчас пойдем и будем сидеть в тепляке, ожидая, когда они подготовят машину к вылету. А они вчера со стоянки в двадцать два часа уехали и сегодня с четырех утра вокруг самолетов крутятся. Не в теплых ангарах - на улице, при тридцати шести градусах мороза и приличном ветре! И не просто прогуливаются, а болты-гайки крутят, зачастую голыми руками, потому что не везде в перчатках подлезть можно. Мужики из роты аэродромной службы капитана Михаревича уже двое суток с летного поля не уходят - снег не кончается, но полоса все равно должна быть постоянно чистой. - Так что, образно говоря, - заключает Киреев, - небо на землю опирается. Спросите любого летчика - подтвердит! Я спросил. И не у одного. Летчиков, ожидающих вылетов, "в тепляке" набилось изрядно. И хоть бы один опроверг сказанное Владимиром. Отдавая дань справедливости, скажу, что один все же возразил. Но не летчик, а представитель племени технарей, друг Киреева майор Александр Банько. Он на минутку заскочил погреться. - Да какой к черту героизм? Каторга! Запчастей нет, работаем на холоде, машины старые, и зарплата - не разгуляешься... Продвижения никакого - двадцать семь лет службы и аж до майора дослужился... О каком героизме говорим! - Саш, где твой сын учится? - сделал невинную физиономию Киреев. Летчики грохнули смехом. Оказывается, младший Банько идет след в след за отцом - учится в военном авиационном техническом училище. Почему? Старший Банько смущенно чешет в затылке. - Так нормальная же профессия. Для настоящих мужиков. Взлет разрешаю Командир отряда майор Алексей Колыгин по ряду причин не садился за штурвал около трех месяцев. И тем самым потерял право на самостоятельные полеты. Чтобы снова обрести его, он должен продемонстрировать свои навыки начальнику службы безопасности полетов. Таков порядок. Все на местах, и я присел между пилотами на какую-то приступочку. Подо мной - парашют, на голове - шлемофон, под рукой - кислородная маска. Так положено. В телефонах оживленный и для штатского человека непонятный разговор. Это штурман майор Радик Загитов читает "молитву" - карту контрольных докладов. "Молитвы" - обязательные напоминания разного рода операций и манипуляций - следуют перед каждым важным действием - запуском двигателей, сходом самолета с места, выходом его на взлетную полосу... Пилот отвечает односложными "есть", "выполнено". Вырулили на полосу. Снова переговоры. Но уже с КДП. И наконец желанное - "Взлет разрешаю"... Интересно с высоты второго этажа смотреть на убегающую под брюхо самолета ВПП. Машину слегка потряхивает, и вдруг оказывается, что мы уже летим. И если бы не антураж кабины ракетоносца, то можно было бы подумать, что напросился к летчикам обыкновенного гражданского самолета. Накренился горизонт, проплывает под крылом земля. Земля, на которую опирается небо.

Возрастная категория материалов: 18+