Первый ветеран награжден медалью ордена «За заслуги перед Отечеством», второй - орденом Дружбы.И обоих областной совет ветеранов, совет старейшин и комитет ветеранов войны решили отправить на Парад Победы в Москву!Слава богу, тревога оказалась напрасной. В больнице оба в профилактических целях. Ветеранам за восемьдесят, надо подготовиться к дальнему воздушному путешествию, новым эмоциональным нагрузкам - параду, встречам фронтовиков, прочим событиям большой программы. Такое непросто выдержать и молодому. Встретили меня они в своей ветеранской палате шутливыми упреками: уже завтра уходить собрались (не с ранениями в госпитале лежим, осточертело больничное ничегонеделание), а он заявился! Понравилось мне их настроение: бодренькие, энергичные, подтрунивают друг над другом, анекдоты травят, новости обсуждают от городских до мирового масштаба. Поругали правительство за монетизацию - глупость несусветная и попытка перевести стрелку с проблемы обнищания всех российских пенсионеров на проблемы льготников, которых не в пример меньше. Сам собой разговор перешел на предстоящий юбилей, войну. Погрустнели мои собеседники, призадумались - тяжко вспоминать годы былые, хотя уже шестьдесят лет со Дня Победы прошло... В сердцах все еще пульсирует боль утрат, возникают перед глазами лица погибших боевых друзей. Раскаты летних гроз нередко будят воспоминания об артиллерийской канонаде, а запах далекого полевого пала отдает горечью военных пожарищ. Через год началась война До призыва в армию Константин Батин жил на Урале. В июне сорокового года четырех парней из Воздвиженки - Константина и трех его друзей - пригласили в военкомат. Все четверо просились в Ейское летное училище. Но взяли только Геннадия Лобанова и Вадима Просвирина. Константин и Леонид Козлов оказались в воздушно-десантной бригаде, дислоцированной в амурском селе Серышеве. Год службы пролетел незаметно. В начале августа сорок первого бригада перебазировалась в район боевых действий. Во второй половине месяца в составе диверсионного отряда Батин и Козлов были десантированы в район Белой Церкви. Там немцы наступали. Поэтому перед десантом была поставлена задача проводить в тылу противника диверсии. Однако сброшенных ночью в тыл к немцам десантников ветром отнесло на ничейную полосу, почти на вражеские позиции. Ночью с воздуха плохо видно, что делается на земле, с земли же - прекрасно. И это обстоятельство стало роковым для отряда: немцы расстреляли почти весь десант в воздухе. Землякам несказанно повезло. Оба не только остались живы, но Батин наткнулся в лесу на раненного в ногу Леонида. Перевязав друга, он где волоком, где на спине понес его в сторону расположения наших войск. И снова невероятное везение - утром десантники натолкнулись на нашу отходящую часть. Сдав Леонида санитарам, Константин примкнул к артиллеристам. Что сталось с остальными его товарищами-десантниками, ему так и не удалось узнать, сколько он их ни разыскивал. А с Леонидом встретились после войны. Помог старый уговор друзей: когда окончили семилетку, то дали слово встретиться в родной Воздвиженке ровно через десять лет. Летом 1946 года капитан Батин добился у командования отпуска, приехал, и встреча состоялась. Из четверых друзей судьба сохранила троих -израненных, покалеченных, но живых: его, Геннадия Лобанова и Леонида Козлова. Летчик Вадим Просвирин не вернулся с боевого задания. Между расставанием и встречей друзей были долгие годы войны. Был поединок с фашистским танком. Константин из своей «сорокопятки» его подбил. Но и тот последним выстрелом достал артиллериста - осколки от его снаряда разворотили парню всю ногу. И снова произошло чудо - Батин не умер от потери крови, его успели перебинтовать и доставить в санбат. Потом были скитания по госпиталям, офицерские курсы и бои, бои, бои... И не только на западных фронтах, но и в Маньчжурии. На Карельском фронте - без перемен Григорий Фирсенко призывался в армию из Сибири. Видно, учтя сибирскую закалку парня, военкомат направил его в места не менее суровые - в Заполярье, под Мурманск. Война для дислоцированных здесь войск началась 29 июня. Поэтому когда полки немецких егерей попытались с ходу прорваться к Мурманску, их встретили успевшие подготовиться наши части. За шесть суток штурма враг не смог продвинуться ни на шаг. И до октября немцы атаковать не решались. Видно, ждали подкреплений. Потом предприняли еще одну попытку овладеть Мурманском, решившись на психическую атаку в долине реки Большая Западная Лица. Григорий Васильевич вспоминает: - Атаковывать наши позиции немцы начали утром. Пьяные, с закатанными рукавами, шли в полный рост, волна за волной. Идут, орут, поливают из автоматов, не жалея патронов. Артиллерия бьет, авиация утюжит - ад настоящий! Мы отвечаем из всех оставшихся пушек и минометов, ведем ружейно-пулеметный огонь. Эх, будь у нас тогда автоматы да окопы полнопрофильные! А то воевали винтовками. Укрытий настоящих не было, ведь там окопаться невозможно - сплошной камень. Мы собирали валуны, складывали из них какие-то подобия брустверов, вот и вся защита. Упал снаряд или мина сзади такого бруствера, кто прятался за ним - убиты или ранены. Хоронили мы погибших бойцов тоже не в могилах. Где-нибудь в сторонке сдирали с камней слой мха, укладывали тела и прикрывали тем же мхом, приваливали камнями. Долину по Западной Лице потом назвали долиной смерти. Там наших солдатушек полегло около четырех тысяч. Немцев, как я слышал, вдвое больше - они атаковали. Но той психической атакой закончились их попытки прорваться к Мурманску. Выдохлись гансы. Однако и мы не предпринимали наступательных действий. Для этого надо было накопить сил. Но как их накопишь, если по другим фронтам шли упорнейшие бои и весь резерв был брошен туда? На нашем - Мурманском направлении Карельского фронта время от времени завязывались небольшие столкновения, разведки боем, зато постоянно артналеты, бомбежки... Из всех военных действий самое страшное - бомбежка пикирующих бомбардировщиков. В пике самолет сваливается с воем сирен, бомбы сыпанет - кажется, что каждая летит на тебя. Жуть! И так до самой осени 1944-го - без перемен, пока мы не обрели перевеса в живой силе и технике. 7 октября пошли в наступление. 25-го освободили Норвегию... В конце февраля меня при форсировании Вислы тяжело ранило. Поправился. Дошел до Германии, однако до Берлина не получилось - День Победы встретил на острове Рюген. Партия сказала - надо! Слушая рассказы ветеранов, я не раз отмечал похожие моменты в их боевых биографиях - счастливые случайности, не раз спасавшие от смерти. И мирные будни послевоенных лет тоже во многом схожи. Оба не выбирали теплых местечек, а по решению партийных органов ехали туда, где была острейшая нужда в инициативных, проверенных войной людях. Так после окончания совпартшколы в Новосибирске Григорий Фирсенко был направлен в Амурскую область и работал на многих ответственных должностях - от парторга МТС до первого секретаря Архаринского райкома партии. На пенсию ушел, будучи начальником областного управления пищевой промышленности. - Самой замечательной была работа директором совхоза «Васильевский» - говорит Григорий Васильевич. - Я его создавал и долго им руководил. Какое счастье было видеть, как хозяйство растет, развивается, богатеет, как все краше становятся двенадцать вошедших в него сел! После демобилизации получил направление на завод «Автозапчасть». Отпахал там больше десяти лет, потом, и опять же по «просьбе» партийных органов, руководил многими предприятиями. Ему говорили - надо! И он шел. - Выходит, что вы и после войны были на передовой линии? - Конечно! Только это совсем другой фронт - трудовой. После войны надо было восстанавливать экономику, улучшать жизнь людей. Григорий Васильевич боролся за урожаи, привесы и надои, за переустройство села, я все, что от меня зависело, делал для повышения выпуска промышленной продукции, обновления производства. И, будем справедливы, мы многого добились! - И сейчас воюете? Инициативу перехватывает Григорий Фирсенко: - Воюем! Только в другом качестве. Константин Васильевич - заместитель председателя совета ветеранов 2-й Краснознаменной армии и член совета старейшин, я - заместитель председателя областного совета ветеранов и председатель комитета ветеранов войны и военной службы. И сейчас наш фронт - воспитание подрастающего поколения на боевых и трудовых традициях отцов и дедов. Мы несем молодежи правду о подвигах нашего народа, о великой нашей Родине. Не помню, но какой-то видный политик сказал: «Если хочешь разрушить любое государство - начинай с молодежи. Если хочешь построить государство - начинай с нее же. Если хочешь сохранить государство - воспитывай молодежь в своем духе». Стопроцентно с ним согласен. - Скоро полет в Москву, скоро участие в Параде Победы. Как на душе, какие мысли? - Мы с Константином Васильевичем уже не раз и не два мнениями по этому поводу обменивались. На душе и тревожно, и радостно. И какая-то печаль. Едем на всенародное торжество - это радует. Но то, что уже многих ветеранов недосчитаемся в парадном расчете, это печалит. Однако ничего не поделаешь - время неумолимо. И, в конце концов, не столь важно, что кто-то из бывших фронтовиков увидит Парад, кто-то - нет. Главное - чтобы потомки помнили всех, кто сложил голову за Отечество, кто вышел из строя после войны. Да, чтобы помнили... Ведь подвиг и совершившие его солдаты живы до тех пор, пока их помнят люди.

Возрастная категория материалов: 18+