Это был союз серпа и штыка. Когда в Бессарабке остались одни старики, женщины да подростки, присылали дополнительных помощников в гимнастерках, чтобы косить вручную пшеницу. Из деревенских в этой компании участвовал один дядько Гром, равного которому не было: его норма за световой день доходила до гектара. Одолеть местного стахановца никому из молодых солдат не удавалось. Помню, как в послеобеденный зной прямо на поле из Завитой прискакал нарочный из военкомата с приказом отправить на фронт эту группу солдат. Что тут было! Провожали их всей деревней за околицу, женщины плакали, а солдаты шли с песней. Среди них особенно выделялся Грач - так мы прозвали Скворцова за его веселый и задиристый характер. Он с гармошкой шел впереди колонны, плясал и пел. Мы, пацаны, бежали рядом, радуясь событию и совсем не задумываясь, что их ждет там, на фронте. Помогали селу не только советские солдаты. Японские военнопленные убирали по осени капусту, а жили прямо в конюховском сарае. А уж о шефской помощи со стороны школьников и студентов и говорить не приходится. Весь сентябрь они проводили в поле - надо было убирать картошку, морковь, свеклу. И это уже союз серпа и пера. Учась в Завитой, мы, деревенские, перед отправкой в колхозы шли к директору школы Г. И. Свириденко и просили отправить нас в свое село. Он соглашался, но при условии, чтобы потом предоставили справку от председателя колхоза о работе. Один год мне почему-то не удалось попасть домой, пришлось работать в Иннокентьевке, а в студенческие годы - в Михайловском районе, в Чеснокове. Вот уж арбузы на целине были! Настоящий союз серпа и молота в нашей деревне долго держался с локомотивным депо ст. Завитая. Помню, как часто приезжали оттуда на посевную и уборочную. Несколько лет руководил этими работами деповчанин Таран. Весной 1946 года в район доставили элитные семена алтайской пшеницы. Дали таких семян и для нашего колхоза. Встал вопрос: как их привезти? Ведь началась распутица, а лошади были до того худые, что не выдержали бы такой нагрузки. Помогли в депо: выделили вагон с паровозом, часть рабочих. Несколько человек было и от колхоза, а я примкнул к отцу после школы, чтобы домой уехать не пассажирским поездом, а в вагоне с пшеницей. Доставили зерно на переезд станции Дея. Быстро выгрузили и отправили паровоз, чтобы строго уложиться в отпущенное «окно» - нельзя было срывать основное движение по магистрали. Этой же весной наш шеф Таран внедрил свой метод посадки картофеля «под плуг», что было в диковинку для всех деревенских. В этой самой подплужной посадке участвовал и я. Конечно, горожане не очень охотно помогали сельчанам, но для села этот союз серпа и молота сберег не одну тонну урожая. Жаль, что со временем это движение заглохло.