- Легко ли вам все это совмещать? - Наверно, нет, но мне как-то удается. Я вообще человек легкий на подъем. - Просто ли задавать простые вопросы? - Да нет, конечно, это просто название такое. На самом деле бывает, что самый простой вопрос застает человека врасплох. Передача требует подготовки: нужно полазить по каким-то справочникам, энциклопедиям, узнать побольше о собеседнике. Не всегда, к сожалению, это удается. И я сам это ощущаю, глядя на себя потом в эфире - то есть вижу, что я где-то плавал. Но самое главное - тут нужен кураж. А он не всегда есть. Вообще в журналистике кураж необходим. И не надо бояться показаться дурачком, юмор очень хорошо спасает. Он помогает раскрепоститься и самому, и собеседнику. - Кураж - что вы под этим понимаете? - Наверно, то же самое, что степист в фильме «Зимний вечер в Гаграх» - смотрели. Можно научиться задавать вопросы, составить какой-то алгоритм. Сначала спросить, как вы пришли в эту профессию, а в конце - какие у вас планы, и в середине задать два-три вопроса - вот и интервью. Но нужно попытаться залезть глубже, потому что не каждый человек сразу раскроется, скажет что-то сокровенное. А вот когда тебе это удастся, чувствуешь себя победителем. Но для этого нужно уметь с лета ловить какую-то мысль. Это как в фильме «Мы из джаза»: идут люди по улице и вдруг начинают танцевать чечетку и вновь идут дальше. На них все смотрят, а они опять с серьезными лицами. Значит, было что-то такое внутри, от чего захотелось вдруг - раз! - и сделать это. И в журналистике так же. Сидишь, задаешь вопросы и вдруг какая-нибудь сумасбродная идея, вопрос какой-то появится. Это и есть кураж, когда ты, скажем, неожиданно подмигнул, язык показал. Не специально задумал, вот я в этом месте сейчас так сделаю, нет, просто так пошло. Кураж - это когда ты испытываешь чувство полета. Я испытывал... Бывает, я спрашиваю у собеседника, умеет ли он летать, и если он меня понимает, то отвечает. И тогда у нас совпало, у нас - резонанс. - Вы сами выбираете героев программы? - Слава богу, в этом полнейшая свобода и доверие. Вообще, я по жизни счастливчик и везунчик. В прошлом году на «Амурской осени» Сергей Логвинов положил список гостей на стол и говорит: «Выбирай, с кем хочешь пообщаться». Я никогда не думал, что мне так повезет в жизни: поговорить с Донатасом Банионисом. «Мертвый сезон», «Солярис»... - Чего вы ждете от общения со своими собеседниками? - Когда берешь интервью у знаменитостей, ожидаешь, что это будут люди, которые снизойдут до тебя, а оказывается, что они проще, чем твой сосед по лестничной клетке. У меня собеседников было достаточно много. Это люди совершенно разных профессий, и каждый в своей профессии - личность. Благодаря общению с этими людьми могу сказать, что я счастливый человек. Конечно, есть еще семья, друзья. Общение с ними тоже доставляет удовольствие. Это как одна из частей моего общего счастливого существования. - Скажите, радиоэфир вести проще одному или вдвоем? - Это совершенно разные вещи. Мы вели с Робертом Салаховым. Мне легко было с ним, а ему со мной, потому как я не новичок в этом деле, а Роберт - артист, у него есть чувство партнерства. Мы прекрасно понимали друг друга, вплоть до мельчайших интонаций. - В жизни вы такой же, как в эфире? - Да, совершенно. Я по жизни охломон. Я везунчик, халявщик - то есть то, что кому-то дается с трудом, мне дается легко. Я не боюсь сглазить. Если я пишу серьезный материал (сейчас это в журналистике редкость, серьезность никому не нужна), то стараюсь, чтобы слова друг к другу притирались, чтобы ни единой запятой нельзя было выбросить или что-то добавить, но это мучительные ночи работы. - Время на семью остается с таким напряженным графиком? - Скажем так, это у моей жены не остается времени на семью: она работает с восьми до восьми. Так что груз многих семейных проблем лежит на мне. Но мне несложно, к примеру, посуду помыть, это нормальное явление. Если у журналиста нормальный тыл, хорошая семья - это уже даже не половина успеха, а 90 процентов.