В кадре Азиатская психология загадывает загадки с первой минуты фильма. Для европейцев отправная точка сюжета, мягко говоря, нелепа - это печенье. На засохшем кондитерском изделии вырастает целый эпический боевик. Оборванная грязная девочка из-за булочки обретает злейшего врага и дает необдуманную клятву богине. В обмен на продукт питания ушлая небожительница предлагает малышке вырасти красавицей, к ногам которой ляжет не одно царство. Однако в личной жизни счастья юная леди не найдет - каждого, кого полюбит, она тут же и потеряет. Пока принцесса шагает по дороге, начертанной свыше, великие династии ведут войны, строят империи, создают героев, способных завоевать сердце красавицы. Однако влюбляется она вовсе не в благородного персонажа, а в его жалкого раба. Вернее, нежные чувства у капризной особы возникают к мужчине в алых латах и золотой маске на лице, а обладатель доспехов постоянно меняется. Судьба тоже смущена регулярной сменой объектов симпатии принцессы и подвергает риску то одного, то второго возлюбленного. Левитирующая богиня продолжает искушать всех и каждого. А тут еще мужчины озадачились вопросами долга. Идти на войну или остаться с прекрасной особой. Освободить из плена девушку для себя или передать ее хозяину. Положить ли голову под самурайский меч за преступление, которого не совершал, ради сохранения чести. Эти маленькие и большие трагедии разыгрываются на фоне перманентно цветущей сакуры, лучей утреннего солнца и километров расписного шелка. Мораль сей басни такова: обещание, данное богам, можно нарушить так же легко, как обманывать обычных людей. Главное - понять эту простую истину. А чтобы ее осознать, надо «переварить» два часа кинопоказа и 40 миллионов бюджетных долларов. За кадром Первое, чем славится популярный восточный кинематограф, - это художественно снятые драки. Когда смотришь сцены боев, возникает ощущение, что их ставят хореографы. Встреча старых добрых врагов на лоне природы напоминает брачные танцы журавлей, а шаолиньские монахи, зависая в воздухе, успевают сокрушить десяток недругов и постичь Дао. Тропинку эстетичных драк азиатские режиссеры превратили за последние несколько лет в шоссе: «Дом летающих кинжалов», «Ползущий тигр, затаившийся дракон», «Убойный футбол», «Герой». Новое кино Кайгэ Чена «Клятва» - один из таких фильмов. Персонажи ходят по компьютерной графике, аки посуху, перемещаются по небу с той же уверенностью, что и по земной тверди, отношения выясняют при помощи катан, метательных ножей, вееров и гребешков для волос, которые в их руках страшнее лазерных пистолетов. Создатели подобных лент пытаются добавить к крикам «кия!» психологические моменты. Иногда это получается изящно, как будто каллиграф штрихами иероглиф нарисовал («Герой»). Иногда грубо, как поставить кляксу китайской тушью («Убойный футбол»). В «Клятве» не обошлось без того и другого. Метафоры писались кистью мастера. Принцессу захватывают в плен и сажают в настоящую золотую клетку. Раб - это человек, который в прямом смысле может передвигаться не иначе как на коленях. Только человек, способный на порыв, может бежать, обгоняя ветер и само время. На духовные изменения персонажа прозрачно намекают одежды: закутанный в лохмотья актер - непременно тварь дрожащая, а как только он надевает снежной белизны кимоно, тут же выясняется, что он - парень голубых кровей с наиблагороднейшими желаниями. Командующий армией меняет алые латы на шелка мирного жителя. Злой гений вычурностью одежд соревнуется с королем-солнцем. О помарках. Уж слишком раболепно смотрит на хозяина слуга, чересчур беспрекословно прыгает в водопад. По-пуритански воспитанно ведет себя солдатня во время «стриптиза» принцессы. Не хочется умиляться: «Ах вот ты какой, восточный менталитет», хочется кричать: «Не верю!» «Клятва» дает понять зрителю, что душа азиата не просто потемки, это какие-то инь-яньки. В течение двух часов фильма злодей строить козни, а за три минуты до титров выясняется, что он мог бы вырасти добряком, если бы не тяжелая психологическая травма в детстве и хорошая память. Раб рад служить воину в красных доспехах не потому, что хочет греться в лучах его доблести, а потому, что у богатого господина его будут кормить. Принцесса, наконец-то разобравшись, кого она любит на самом деле, рыдает над трупом человека, обманувшего ее, хотя на расстоянии ветки сакуры истекает кровью милый ее сердцу парень. Зритель озадачен такими поворотами мысли, однако кубик Рубика не складывается даже в финале. Возможно, чтобы понять, в чем тонкость востока, нужно смотреть не только эпические боевики и джей-хорроры, но и знакомиться с работами Кима Кидука, Чан-вука Парка. Наверное, потому, что созерцание - это не в кинотеатре два часа мозолить глаза о пурпурные шелка на фоне облаков, а иногда посматривать на само небо. Любопытно Фильм снимался в течение 1090 дней. Над спецэффектами работала та же компания КНР, которая делала оригинальную картинку для ленты Квентина Тарантино «Убить Билла». «Клятва» оказалась самым дорогим фильмом в истории китайской киноиндустрии, на его съемки ушло шесть миллионов гонконгских долларов (более 40 миллионов долларов США) Фильм демонстрировался на открытии 18-го Международного московского кинофестиваля.

Возрастная категория материалов: 18+