Действительно, кому нужны сейчас красивые слова про талант и поэтическую душу? После полугодия страданий от невыносимой боли, отсчета минут до очередного обезболивающего укола и ужаса от бессилия перед болезнью. Поэты должны уходить красиво - как в стихах. Но поэзия и жизнь, к сожалению, разные жанры. Светлана Аркадьевна была очень искренним человеком и всегда требовала, чтобы ее принимали такой, какая она есть - пусть неправильной, нескладной, с неизменной сигаретой в руке. Внешнее для нее никогда не было главным. Вот внутренняя, духовная жизнь - совсем другое дело. К себе она была беспощадна. Даже будучи смертельно больной, все прекрасно понимая, она не хотела «грузить собой других». Ей было неловко, что ее навещают, а если в минуты общения она позволяла себе пессимизм, то потом непременно звонила и извинялась за то, что «расклеилась», доставила беспокойство. «Босые души» - сказано о поэтах. Это и про Светлану Борзунову в полной мере. «Обутым» душам легче жить, но им, видимо, не дается творчество. Жизнь Светланы Аркадьевны не была легкой - это была постоянная борьба. С бытом, безденежьем, периодическими авралами на работе, с депрессией и одиночеством. Она практически в одиночку вырастила, выучила и поставила на ноги двоих замечательных сыновей. Стихи шли параллельно - удивительно светлые, тонкие, лиричные и философские, отмеченные легкой печатью страдания. Еще она была замечательным другом. Когда Светлана Аркадьевна работала в «Амурской правде» - обозревателем, заведующей объединением соцпроблем и писем, а затем и заместителем главного редактора, в ее кабинете всегда было многолюдно. Она притягивала более молодых коллег - к ней шли и за советом, и за поддержкой. Ее профессионализму доверяли: если она говорила, что в журналистском тексте надо что-то переделать - прислушивались, поскольку уж она-то, по меткому выражению одного из коллег, точно была «со словом на ты». Она сама писала прекрасные очерки о художниках, музыкантах, актерах. Но главное - она умела создавать вокруг себя удивительную атмосферу непринужденности, побуждавшую к легкому непрагматичному общению. Она умела замечательно утешать и обладала ненавязчивым чувством юмора. С уходом Светланы Аркадьевны из жизни тех, кто ее знал, ушла эпоха. Когда Светлана Аркадьевна уже была смертельно больна, мы как-то спросили ее: «Пишете ли вы сейчас стихи?» - «Да нет, - вздохнула она. - Не получается. Для стихов нужны силы, а у меня их нет». И она беспомощно улыбнулась. 20 ноября ей исполнилось 55 лет. Из желания порадовать коллегу, в преддверии юбилея мы на странице «Глагол» поместили подборку ее стихов, в большинстве еще не публиковавшихся, написанных в 1989 - 90 годы. Они были о неразделенной любви, о разлуке, вечных поисках ответов на проклятые вопросы. На наш взгляд - классика. Вечное. Но Светлана Аркадьевна осталась недовольна. «Вранье, что рукописи не горят», - сказала она, имея в виду, что эти стихи, возможно, были хороши для своего времени, а теперь плохи. Написанное надо публиковать, пока оно морально не устарело. Теперь и время другое, и мысли другие. Но это точка зрения самокритичного автора, навсегда беспощадного к себе. В стихах, написанных в 2004 году, которые опубликованы ниже, Светлана Борзунова уже, оказывается, попрощалась с нами. Но мы понимаем это только сейчас. Никогда ничего не будет. Старый друг обо мне забудет. И возлюбленный открестится. Вот тогда я и стану птицей. Ни гнезда, ни дупла, ни стаи - Только небо. И в нем растаю. 13 января 2004. * * * И снова тоска подступает и слева, и справа. И сердце в тисках. И тоскою гудит голова. От мрака души не спасет Местечковая слава, Не льстят комплименты, Не греют пустые слова. Теперь и скажи мне, На что же ты жизнь положила? Зачем прожила, Что в итоге взамен обрела? От горечи жизни Спасла тебя взлетная сила. ...Вот так и живу, не заметив, что я умерла. 15 октября 2004. * * * Жизнь проходит мимо, мимо, мимо. И уносит счастье и покой. Разве это так необходимо Быть любимой всеми и собой? А когда-то был неисчерпаем Мой запас и радости, и слез. Только пес меня встречает лаем И целует руки, щеки, нос. * * * Не прощаемся, не прощаемся, Только к прошлому возвращаемся Через бывшее - поперек-насквозь, где и вместе мы, и всегда поврозь, где разрыв-трава и полынь-трава, Где любовь меж нас Навсегда жива. * * * Где-то в чужом кино Среди забытых комнат Мужчина меня давно Не любит, но, может, помнит. Было: родился сын. Пело, звенело счастье. ...Как и всегда, часы стучат на его запястье. 15 октября 2004. * * * Небо затянуло снегом белым. Небо снегом под ноги легло. Все, что в сердце плакало и пело, Никуда не делось, не ушло. Все, что было, в памяти осталось - Золотые ночи, злые дни. Время - что? Бессмысленная малость. Ты звони мне изредка, звони. 15 октября 2004.