Скачивают из Интернета информацию и соединяют разрозненные данные под одной обложкой, оставаясь при этом в тени. «АП» удалось пообщаться с представительницей этого в прямом смысле черного бизнеса. Десять негритят Прилавки отечественных магазинов заполонили труды людей, чьи персоны не имеют ничего общего с фамилиями, указанными на корочке. Отличить, какая книга действительно авторская, а какую писали наемные труженики, можно только зная обратную сторону медали. Амурчанка Мария сейчас живет в Санкт-Петербурге и подрабатывает в северной столице литературными имитациями. - В первую очередь должна настораживать плодовитость писателя, - считает она, - если каждые два-три месяца на прилавке появляется новая книга одного автора, то, скорее всего, к ним приложили руку студенты-филологи. Даже средний по уровню роман невозможно написать за несколько недель, а работать все время в таком темпе просто нереально. В основном это любовные романы, иронические и бандитские детективы. Фамилии на обложках - тоже индикатор оригинальности текста. По слухам, Дарья Донцова, Александра Маринина имеют персональный штат «помощников» из 10 человек. А многие авторы вообще не существуют. Так, Доценко, описывающий похождения Бешеного, Бутырский, рассказывающий про Лютого, и Фридрих Незнанский - это плод маркетинговой фантазии, как и герои их романов. Эксплуатируются и иностранные имена, французский, американский и немецкий колорит - удачный коммерческий ход. Этьен Кассе «написал» книгу, где разоблачал факты третьей мировой войны. Издатели на заднюю обложку выносят сочиненную биографию лже-автора, для большей реалистичности приклеивают фотографию характерного лица. А вот чего практически невозможно сделать покупателю, так это отличить стилистику рабов от языка самого автора - за единообразием следят редакторы. Они не рекомендуют «неграм» во время работы над очередным шедевром читать книги других писателей, чтобы не пересекались разные типы повествования, манера речи. Зато иногда приходится читать справочники для подробного знакомства с темой, о которой пишешь. Знакомая Марии занималась «фэнтезийными» романами, ей пришлось листать историю средневековья, этнографию славян и теологию индусов. На литературных «фазендах» в основном работают люди чуткие к лингвистическим изыскам - студенты-филологи. - Обычно наши ряды пополняются через знакомых, -рассказывает Мария о способах «вербовки». - Пришел один человек, через два месяца привел друзей, однокашников, те предлагают заработок своему окружению. Иногда находят сотрудников через Интернет: на сайте поиска работы вывешиваются вакансии, в электронных дневниках есть сообщества издательств. Многое в этом бизнесе имеет гриф «секретно», однако деятельность вполне законная. Серьезные издательства с «неграми» заключают контракты. Особое место в договорах отводится вопросу авторского права - рабы отказываются от указания своих фамилий в выходных данных, им запрещается рассказывать кому-либо о сюжете, над которым они работают, и претендовать на готовый текст. Оплачивает каждое издательство труд по-разному. Мария получает полторы-три тысячи рублей за печатный лист (его формат А4). Примерно 300-400 рублей достается редактору и 100 - корректору. Художественная литература - плантация для рабского труда плодородная, но более щедрая почва - это справочники. Сонники, гороскопы, инструкции по хиромантии, гадания на картах, кофейной гуще и китайских палочках, целебные практики - от йоги до психосоматики, руководства по фэн-шуй, искусство суесеки и целебные свойства камней, кулинария, диеты, массажи, советы парикмахеров и косметологов, грамотное оформление интерьера квартиры и офиса. - В основном берется фактура из Интернета, - раскрывает источник информации Мария. - У нас ее ищет выпускающий редактор, он определяет содержание. Дает «сырье» автору-составителю, а тот уже должен придумать что-то: так извратиться, чтобы было трудно узнать первоначальный текст. Иной раз первоисточник не узнает даже сам редактор, настолько закручена интрига и добавле на художественность. Целые серии брошюрок выпускаются от лица постоянного героя. Придумывается образ какой-нибудь целительницы Аграфены. Рецепты припарок, травных компрессов даются вперемешку с народными мудростями и «жизненным опытом» врачевательницы. Несуществующая баба Маня трактует сны. Часто нереальные женщины рассказывают выдуманные истории своих похудений, излечений. Они могут быть врачами, диетологами, педагогами и прочим. Главное, персонифицированная информация вызывает доверие у читателей. Сколько именно известных издательств грешат выпуском псевдолитературы, Мария ответить затруднилась. Но не из соображений солидарности, а побоялась, что пальцев не хватит пересчитать. - Я свободный художник, у меня даже контракта с компанией не подписано. А фрилансеров в тонкости бизнеса не посвящают. Ко всей информации доступа не имею, но, на мой взгляд, практически все издательства в том или ином объеме занимаются созданием искусственных авторов. В Приамурье рабства нет Есть ли в нашей области литературные негры? С этим вопросом «АП» помог разобраться человек, через руки которого ежедневно проходят десятки текстов, редактор альманаха «Приамурье» Владислав Лецик. - В моей практике за 40 лет ни разу не было случаев литературного рабства. Есть примеры соавторства: бывает большая редакторская правка, когда написано неграмотно, непрофессионально и приходится очень много переделывать. Но в результате рассказ или роман все равно подписывается фамилией автора. Стилизациям и подражаниям тоже нет места в амурской литературе, считает Владислав Григорьевич. У местных авторов собственное содержание настолько переполняет само себя, что повторять за кем-то бессмысленно. Нет в Приамурье и финансовой базы для развития «рабства». В Москве литература стала бизнесом. У нас же все издается за счет авторов, за их собственные небольшие средства. Средний тираж для прозы - тысяча экземпляров, для поэзии - еще меньше (против столичных 5-10 тысяч это смешные цифры). Амурские служители муз на выпуске книг не зарабатывают - сборники своих стихов и рассказов раздаривают друзьям и поклонникам творчества. Поэтому местных писателей в рабовладении Владислав Лецик не подозревает и другим не советует.