Остаться в России для них - значит остаться в живых. Еще несколько лет назад всех иностранцев, осужденных на территории России, направляли в специализированную колонию в Мордовию. С недавних пор засветившиеся в криминале гости - на Дальнем Востоке и в Сибири это в основном выходцы из Юго-Восточной Азии - отбывают наказание в тех регионах, где они были осуждены. После окончания срока всех китайцев и корейцев направляют особым караулом до Владивостока, где на дипломатическом уровне их передают сотрудникам Китая и КНДР. Даже если освободившийся Ян, Чжан или какой-нибудь Ли живет в соседнем с Благовещенском Хэйхэ. Амурскому УФСИН приходится нести дополнительные финансовые издержки. Но что поделать: такое соглашение принято на межправительственном уровне и действует около двух лет. Год Китая на зоне отмечаться не будет Большинство иностранцев понесли наказание за нарушение пограничного режима. Но есть и такие, кто осужден по тяжким статьям. - А с введением новых правил, упрощающих оформление виз на въезд в Россию, думаю, иностранный контингент в наших колониях увеличится, - предположил начальник управления федеральной службы исполнения наказаний по Амурской области Юрий Герасимов. - В среде осужденных есть своя субкультура - определенные правила, которые они порой выполняют более тщательно, чем наши сотрудники. Особенно те заключенные, кто отбывает наказание не первый раз. Но к иностранцам у спецконтингента отношение ровное - еще не было случая, чтобы кого-то обижали. Главная трудность в том, что среди корейцев и китайцев немало таких, кто совершенно не знает нашего языка. Благо, что большинство получают короткий срок - в пределах года. Сегодня все актуальнее становятся партнерские отношения между разными ведомствами - российскими и зарубежными. У амурской милиции есть соглашение о сотрудничестве с полицией округа Хэйхэ. В системе исполнения наказаний такого нет. - За годы, что занимаю эту должность, я помню только один визит. В середине девяностых, когда еще прокурором области был Владимир Теркин, - уточнил Юрий Михайлович, - Приамурье посетили с дружественным визитом порядка тридцати китайских прокуроров, и мы предоставили им возможность посетить нашу колонию в Благовещенске. Во многом они были удивлены порядком, питанием и вообще содержанием заключенных. Из разговора я понял, что у них эти вопросы решаются гораздо жестче. Мы неоднократно выходили с предложением к китайской стороне, чтобы нам тоже разрешили посетить их места заключения, но, к сожалению, такой возможности нам не предоставили. Впрочем, по словам работников УФСИН, большой пользы такое посещение вряд ли бы принесло - подходы разные. В России все направлено на гуманизацию этого процесса, а в Китае, наоборот , карательная политика. Те, кто побывал в казематах Поднебесной, говорят: «русская тюрьма - это рай по сравнению с китайской». В «раю» не до экзотики Понятно, что зона - не курорт, где каждому предоставляется меню на выбор, и все же любопытно: учитываются хоть какие-то нюансы в питании иностранцев? Например, дают ли последователям Мао или Ким Чен Ира хоть изредка что-нибудь остренькое на обед? Чтобы ответить на эти и многие другие вопросы, корреспонденты «АП» отправились «за колючку». - Нам не до экзотики. Мяса в ананасах для китайцев не гото-вим - едят то же, что и остальные, - строго заметил начальник ФГУ ИК-2 полковник внутренний службы Александр Васильченко. - Нормы довольствия в колониях едины по всей России. Возжаевку мы выбрали не случайно. Эта колония в Амурской области на особом счету. Здесь строгий и особый режим. Только в «двойке» имеется ЕПКТ - единое помещение камерного типа, куда помещают злостных нарушителей со всех исправительных учреждений области. Кроме этого, имеется участок колонии поселения. Кстати, вчера возжаевской колонии исполнилось 50 лет. И надо же! Сегодня в стенах ИК-2 сидит ее «крестник» - 75-летний Сергей Сергеевич Белокопытов, который мотал свой первый срок с первого дня открытия «двойки». После этого еще сделал сюда не одну ход-ку - и за воровство сидел, и за нанесение тяжких телесных повреждений... По случаю юбилея работники готовили исторический макет колонии, так Сергей Сергеевич выступал в качестве главного консультанта. Первым делом мы направились во второй отряд - самый большой в этой зоне. Здесь живут более 170 человек, из них двое - граждане из Северной Кореи. - Мы можем распределять иностранцев в любой отряд, кроме участка так называемого особого режима, который изолирован от других отрядов, - пояснил начальник колонии. - Второй у нас на хорошем счету - за полтора года здесь не было ни одного нарушения. Мы вообще с этого отряда людей не наказываем. На фоне черной робы понурые лица казались еще бледнее. Осужденные как раз строились на обед, но корейцев задержали в помещении для встречи с журналистами. - Рян Ен Чор у нас давно по-русски уже более-менее разговаривает, - ввел в курс дела начальник отряда майор внутренней службы Георгий Лосев. - Леспром... Февральск... Я уже почти шести лет тута. Дома жена, дети есть - первый чевычики, а вторый мальчик... - лопотал Рян Ен Чор, пытаясь рассказать о себе. Другой выходец из КНДР смотрел на происходящее непонимающим взглядом. Юн Бон Соб здесь всего два месяца. Загремел по статье, связанной с незаконным оборотом наркотиков. Еще не успел выучить язык «зоны пребывания», поэтому его определили тоже во второй отряд, чтобы товарищ учил. У него в документах указано четко: гражданин КНДР, в таком-то уезде родился, по такому-то адресу проживал, а вот в приговоре Рян Ен Чора говорится лишь, что он уроженец Кореи, и приписка: без определенного места жительства. - Честно сказать, я так и не понял на сегодняшний момент: он бомж по корейским меркам или признан таковым уже у нас? - Александр Васильченко рассказал и некоторые подробности уголовного дела. - Преступление он совершил не один, но личность напарника до сих пор не установлена. Осужден по 111-й ч. 4 УК РФ - причинение тяжкого вреда здоровью, повлекшее смерть потерпевшего. Суд приговорил Рян Ен Чора к шести годам лишения свободы. Он отсидел уже больше половины срока. Есть все основания для условно-досрочного освобождения. Надо лишь получить из консульства гарантию, что этот гражданин будет депортирован на родину по месту жительства. Руководство колонии направило уже не один запрос, но консульство молчит. Выживаевка Наши осужденные делятся с «друга» заваркой, сигаретами. Говорят: «Зачем нам в грязь лицом падать? Они для нас - штучный экземпляр. С иностранцами даже интересней». - Да и жалко их. Этот рассказывал, - дневальный Владислав Бобрович кивнул в сторону Рян Ен Чо-ра, - когда первый раз зашел у нас в магазин, то обалдел: бананы на полках лежат, продукты разные, а они там один рис едят. Если кто-то телевизор покупает, то к нему домой сразу приходят, все каналы обрубают, только два «нужных» оставляют. На вопрос, хочет ли он домой, кореец испуганно отвел взгляд: «Не качу я об этом говорить...» - Домой не хочет ехать категорически. Говорит, когда его будут отсюда освобождать, - раскрыли план северокорейца соседи по бараку, - то постарается сбежать, чтобы в России остаться. Если он вернется домой и раскроется, что он сидел здесь в тюрьме, то пострадает вся его семья. Не только корейцы - из наших многие того не видели на воле, что видят здесь. Некоторые только в колонии впервые легли на белую простынь и попробовали сладкий чай. Среди обитателей Выживаевки (так в народе называют ИК-2) хватает тех, от кого на улице брезгливо отворачиваются и клеймят обидным словом «бомж». Зона для них - настоящий курорт. Есть спальное место, кормят три раза, баня, распорядок. Некоторые так и говорят: «Вот отсижусь здесь, здоровье поправлю...» - У нас был Вася Савицкий, - вспоминают работники колонии. - Только освободим, смотришь - а он через месяц-два уже здесь. Доезжает до Белогорска, на вокзале подойдет, пару пирожков с лотка выхватит и ждет, когда за ним «воронок» подъедет. За пять лет четыре ходки сделал, пока не сгинул где-то на воле... Было бы наивно полагать, что все колонисты такие уж безобидные. Немало таких, у кого руки по локоть в крови. Почти пять лет здесь в одиночке просидел свердловский авторитет из самой большой «уралмашевской» группировки по кличке Бонзай. Обреченные на любовь к амурской земле «А к иностранцам приезжают родные на свидание?» - поинтересовалась я у начальника колонии. - Конечно. К Юре, так на русский манер себя называет Чэнь Гочжи, два года назад из Китая отец приезжал, потом сестра. А к Цзя Лисиню (он сам из Хэйхэ) постоянно наведывались то брат, то родители. Он четыре с половиной года отсидел, но уже освободился. Потом обосновался в Томске, где содержал свой магазин. - Откуда вы все знаете? - Сам рассказывал. Приезжал неоднократно - привозил передачу для Юры, они сюда одним этапом пришли. А Юра родом из южной провинции - 300 километров еще южнее от Бэйдайхэ. Громкое убийство двух китайцев в 1999-м потрясло Благовещенск. Чэнь Гочжи - весьма образованный человек. Окончил Харбинский университет лесотехнический факультет. Имел несколько ресторанов. - Лес тоже занимался. Вози Россия - Китай. А оттуда фарфор, другая товара. Два нечестный компаньон по бизнес кинул меня. Я приехал сюда как турист и отомстил, - поведал Чэнь Гочжи свою историю. Одного товарища он оглушил током с помощью оголенного провода, потом им же и задушил. Второго - убил ножом, после чего уехал в Китай и скрылся в одной из южных провинций. Правительство округа Хэйхэ выделило 40 тысяч юаней на его поимку. Полицейские задержали Чэня в городе Вэньчжоу и передали нам, так как преступление произошло на территории России. Домой ему теперь возвращаться нельзя - в Китае его ждет явная смерть: мафия не простит убийство «своих». Рассказывают еще одну историю. В УВД Амурской области как-то пришел запрос Интерпола о розыске китайского преступника. Оперуполномоченному УГРО, владевшему китайским, имя Ли Ваньсян показалось знакомым. Подразделение, где он работал, периодически получало списки иностранных граждан, содержащихся у нас в СИЗО и колониях. Сыщик не ошибся. Немедленно выехали на «восьмерку», где «сидельца» осмотрели и обнаружили на теле характерную для китайских заключенных татуировку, описанную в запросе Интерпола. Все сомнения были сняты - это был именно Ли Ваньсян. Как оказалось, пару лет назад в конце зимы он перешел Амур в Шимановском районе, был задержан пограничниками и впоследствии осужден к 3,5 годам лишения свободы. Китайская сторона запросила возможность выдачи преступника. Процедура могла затянуться на длительный срок, но выход был найден. Когда сотрудники УГРО вместе с судьей прибыли в ИК-8 и заключенному сообщили, что в числе прочих он подлежит условно-досрочному освобождению, тот наотрез отказался от акта гуманности. А когда его передавали китайской стороне, трясся как осиновый лист. И на это были веские причины: на родине Ли ждала смертная казнь. Он уже отбывал наказание в тюрьме. После освобождения ограбил и убил человека, затем нелегально перешел границу, чтобы отсидеться в нашей тюрьме, а потом затеряться на российских просторах. Не удалось... Юра из своих 20 лет «по двум третям особо тяжкого» отсидел уже восемь. Китайская жена с ним давно разошлась. Сегодня он мечтает только об одном - после освобождения жениться на русской женщине и остаться навсегда в России. Небольшая теплица, где он выращивает для колонии рассаду, стала для него отдушиной в тяжелой разлуке с родиной, которую он больше никогда не увидит. - Тлинадцать лет четыле месяца и - на УДО, - махнул рукой Чэнь Гочжи. - Я долго думал. Родина никогда не пойду - Россия остаюсь. Может, тут Возжаевка, может, Серышево. Главное - русский язык научиться и работа. - А письма от родных получаешь? - Я не буду писать в Китай. - Почему?! - Не хочу, - категорично оборвал Юра. В его глазах читалась такая боль, которую нельзя выразить никакими словами...

Возрастная категория материалов: 18+