Александр Васильевич признался, что издал несколько поэтических сборников и принят в Союз писателей России. За стихи Панкратов-Черный получил из рук патриарха Алексия II церковную награду - орден. На его поэтические строки была написана песня, которую исполнил Иосиф Кобзон на открытии восстановленного храма Христа Спасителя. Патриарх Алексий назвал эту песню молитвой. На встрече со зрителями артист рассказывал эпизоды своей жизни в искусстве, сыпал актерскими байками, неизменно срывая аплодисменты. Превратить судьбу в концертный номер - это тоже надо уметь. Лучший в деревне говорун Всю мою семью в 1927 году сослали из Петербурга в Алтайский край, где я и родился, - в Конево. Деревня была глухая, у нас не было электричества - даже керосиновую лампу зажигали только по праздникам, но раз в два-три месяца к нам привозили кинопередвижку и показывали фильмы. И я мечтал, что вырасту и буду делать кино. Мама была категорически против: «Санка, у нас все в роду были военные». Действительно, три или четыре поколения моих предков служили в личной царской охране в Зимнем дворце. Но я хотел в артисты. И в 14 лет поехал в город Горький, потому что там, в училище, в августе был набор на актерское отделение. Педагоги были потрясающие, один из них - Георгий Яворовский, друг Станиславского и основатель училища, сидевший в лагерях на Алтае за дружбу с Мейерхольдом. И вот я все экзамены прошел, а педагог по речи меня забраковала. У меня был неистребимый алтайский говор. «Не по-русски, не принимаем», - заключила педагог по речи. И я разревелся, мне было всего 14 лет. Вдруг подходит высокий красивый старик с благородной сединой и поставленным голосом спрашивает: «Бедное дитя, отчего так слез много?» А я еще не знаю, кто он, и обиженно отвечаю: «Да понимаете, папаша, эта мымра ляпнула, что я по-русски плохо разговариваю. А я ведь лучший говорун в деревне!» Яворовский (это был он) заводит меня в свой кабинет. Расспрашивает, кто я и откуда. «Ах с Алтая, так мы земляки!» Потом вызывает педагога по речи и говорит: «Увольняйтесь! Педагог вы хороший, но при этом лентяйка. Один мальчик из глубинки пришел с диалектом, а вы от него хотите освободиться!» В общем, он все уладил. И меня взяли. Ошибки города Горького В Горьком я поступил в университет на филфак, откуда меня вышибли за стихотворение, которое почему-то признали антисоветским. Я опубликовал его после перестройки, сейчас оно кажется вполне безобидным. И на меня наложили негласный запрет - в вузы не принимать. Но я этого не знал и отправил свои работы во ВГИК, меня вызвали на экзамены. По баллам я прошел вторым. На последнем этапе захожу в кабинет комиссии, а там майор сидит в штатском. И с хитрецой спрашивает: «Товарищ Панкратов, ошибки города Горького не повторятся?» Я не растерялся: «Не повторятся. Посмотрите, у меня рекомендация обкома комсомола есть». Я никогда не был ни пионером, ни комсомольцем. Но в Пензе я создал СТЭМ - студенческий театр миниатюр. Комсомольцам же нужно для галочки, что они с молодежью работают. И они предложили мне стать внештатным инструктором обкома комсомола. Бумагу мне выдали, и она помогла - меня приняли во ВГИК. Врунам место в кино Когда я готовился во ВГИК, меня предупредили, что если в приемной комиссии окажется Михаил Ромм, то мне не избежать вопроса об импрессионистах. А как раз о них я знал мало: когда вырывался в Москву, мне не везло - то зал с импрессионистами закрывали на реставрацию, то увозили картины куда-то на выставку. И друг мне предложил: - Ты придумай своего художника-импрессиониста. Например, Франсуа Мунар. Я говорю: - А кто это? - Да никто. Спросит тебя Ромм, кто у тебя любимый импрессионист, ты отвечай: Франсуа Мунар. Он сконфузится от незнания и дальше спрашивать не будет. И действительно, на собеседовании Михаил Ромм задал вопрос о любимом художнике. И я выпаливаю: «Франсуа Мунар». Наступила пауза, Ромм занервничал. Все преподаватели пожали плечами. И вдруг вижу - Ромм смотрит в край стола, а там сидит молодая дама, дочь Ираклия Андронникова Манана, искусствовед, человек невероятной эрудиции. И она тоже не знает никакого Мунара. Тогда Ромм говорит: «Интересно, расскажите-ка». И я минут тридцать вдохновенно врал про Мунара и его творчество. Ромм слушал, как ребенок сказку. И на его лице было выражение, будто он пропустил в жизни что-то чрезвычайно важное. Закончил, вижу - Манана смеется. Она меня раскусила. Говорит: «Мы с вами счастливые люди - присутствовали при рождении нового имени в искусстве». И Ромм провозгласил: «Друзья, если это дарование умеет так врать, ему самое место в советском кинематографе!» И мне поставили «пять». Удар по демократии После ВГИКа меня направили на «Мосфильм», где 10 лет не принимали в штат. Очень трудно было получить разрешение на съемки, пройти цензурные рамки. Например, разрешения снять фильм «Похождения графа Невзорова» я ждал пять лет. И в чем только меня не обвиняли - и в клевете на историю, и в сочувствии белым эмигрантам. Наконец перестройка, свобода. В 1990 году я снял фильм «Система ниппель». Роль героя играл Анатолий Кузнецов, это он в темно-синем костюме и галстуке в полосочку стоял на танке. И ровно через год - Ельцин в таком же костюме и галстуке, и тоже на танке. Наверное, это был единственный случай, когда Ельцин посмотрел фильм, и его тут же положили на полку. «Это удар по нашей демократии», - сказал Борис Николаевич. Решил я с режиссурой завязать и с тех пор актерствую. «Граждане одесситы, не позорьте Одессу!» В кино много решает случай. Шахназаров запускал фильм «Мы из джаза». У него была идея снять настоящих музыкантов из Гнесинки. Карен попросил меня помочь - музыканты не понимали, им нужно было по-актерски показать. Ну я и переиграл для них все роли. Карен посмотрел и решил меня утвердить на главную. Но у меня же слуха нет музыкального - я много хулиганил в юности по Сибири, меня избивали так, что весь слух отбили. Было невероятно сложно - петь под фонограмму, при этом играть на банджо, да еще приплясывать. В Одессе никто до сих пор не верит, что я родом с Алтая. У меня было впечатление, что все одесситы, как Роман Карцев, что они все время шутят, хохмят. Но когда в Одессе пригляделся, понял, что там живет очень серьезный народ, они редко шутят и еще реже позволяют это другим. И вот такого одессита я сыграл - что бы ни происходило, он предельно серьезен во всем, и в этом есть юмор. На съемках был смешной эпизод. Когда уличные музыканты выступают в одном из дворов с песенкой про чемоданчик, в воротах стоит пожилая дама с ведром. Мы ее туда не ставили - она вышла выбросить мусор, услышала, как босяки поют одесские куплеты, и застыла. Шахназаров запретил ее убирать - она очень колоритная. И вот она смотрит - парень попоет, потом с кепочкой по кругу пошел. А я все время не попадал в фонограмму, снимали много дублей, и я не раз ходил с кепочкой. И в конце дама говорит: «Ну и сколько же тебе накидали?» Я показываю кепку с бутафорскими копейками. Она посмотрела, да как закричит: «Граждане одесситы, не будьте кацапами! Дайте этому хмырю три рубля, не позорьте Одессу!» Как ржут кавалеристы В «Жестоком романсе» Эльдар Рязанов предложил мне роль драгуна. У меня шли съемки в другом фильме, я мог приехать к Рязанову в Кострому всего на три дня. Рязанов говорит: «Саша, ты режиссер, чтоб время не терять, сам придумай образ». Пошел, надел мундир, глянул в зеркало - зеленое сукно, золотом шитые эполеты, такой же ворот, мундир плотно облегает фигуру. Любуюсь и думаю: «Создает же природа таких красавцев!» Иду к актерам. Никита Михалков говорит: «Ну и что? А откуда зритель догадается, что ты драгун и имеешь отношение к кавалерии?» Потом подумал немного: «Кстати, у всех кавалеристов от езды на лошади ноги кривеют». Сделал я ноги колесом, походил - вроде похож на кавалериста. Алексей Петренко меня отзывает в сторону: «Ты ж теперь ростом стал ниже, а у тебя сцена с Михалковым, он вон какой здоровый!» Подумали мы и решили волосы мне гребнем вверх поставить. А тут Мягков: «Я конную милицию в парке видел. У них мундиры пузырятся и грудь колесом. А тебя мундирчик так обтягивает, что смотреть противно». Насовали мне под мундир платков, шарфов каких-то, грудь колесом сделали. Витя Проскурин говорит: «Морда у тебя, Саня, какая-то слишком горизонтальная, с такой против ветра не попрешь. Надо ее подвертикалить». Еще и бакенбарды мне наклеили. И все довольны: «Вот теперь хорошо. Теперь твое лицо на этой круглой зеленой груди - как кинжал в арбузе». Тут спохватывается Георгий Бурков: «Братцы, мы забыли одну существенную деталь. Ведь кавалерист всю жизнь определенным местом о седло колотится, и оно у него форму седла приняло». Все опять соглашаются: «Логично». Собрали оставшиеся шарфы, платки и придали мне нужные формы. Потом я решил, что мой герой от долгого общения с лошадьми не смеется, а лихо ржет. Рязанов, как увидел меня, минут пять молчал. Я все объяснил - что да почему. Он согласился и говорит: «Санечка, ну если общение с лошадьми так искалечило человека, это не могло не отразиться на его умственных способностях». И он предложил, чтобы, стреляя в стакан на голове Ларисы, я считал шаги сначала по-французски, а потом сбился бы и перешел на русский. Мол, до того наобщался с лошадьми, что забыл, чему учили в детстве гувернантки. Через полгода мы встретились с Рязановым на озвучке фильма. Я там все быстро озвучил, а вот как ржал - забыл. Не получается. Актеры начали советовать, подсказывать, ржать наперебой. По Мосфильму пошел нехороший слух - мол, в группе Рязанова странные звуки. И только Алиса Фрейндлих, у которой абсолютный музыкальный слух, воспроизвела то ржание, что я издавал полгода назад: «Только ты, Санечка, ржи на октаву ниже!» И Рязанову мое ржание настолько понравилось, что он вставил его даже в те сцены, где меня в кадре нет. Я спросил: «Эльдар Александрович, зачем?» Он ответил: «Тебя в кадре нет, зато зритель догадается, что рядом есть конюшня». Трагикомедии нашей жизни Недавно я снялся в фильме «Улыбка Бога». Я играю Рыжака, такого прохиндея, который за неделю устраивает развод с женой и заключает брак с другой дамой, чтобы заполучить ее квартиру. Очень смешной и хороший фильм, про Одессу и одесситов, надеюсь, вы его скоро увидите. Сняли восемь месяцев назад комедию «От любви до кохання», где Нина Русланова играла мою жену, а я - деда Василия. Украина запретила съемки этой картины на своей территории, считая, что фильм оскорбляет украинскую нацию. Тем не менее купили и уже показывают. А Россия - нет. Фильм про распад Союза и про деревню, посередине которой прошла граница между Россией и Украиной. У меня бабка помирает, а врач - на той стороне, стоит лишь улицу перейти. Но мне говорят: надо визу оформлять. Трагикомедия такая - очень жизненная.

Возрастная категория материалов: 18+