Молитва от детского сердца

Храм в Новокиевском Увале освятили два года назад. В этот день возле небольшой деревянной церковки, нарядно одетой в белые резные кружева, собралось много детей. В миг, когда из храма выходил архиепископ Гавриил, совершивший чин освящения, ребятишки дружно выпустили в небо целую стаю воздушных шаров. Церковный двор в тот день долго звенел детскими голосами, а у молодого батюшки в то время был единственный наследник — годовалый Данил. Но к отцу Алексию дети прихожан всегда тянулись — занимались у него в воскресной школе, а на Рождество и Пасху батюшка и его помощники для детей устраивали праздники с конкурсами и подарками.

Сегодня в церковной ограде вновь слышен веселый гомон детских голосов. Два месяца назад у трехлетнего Данила и годовалой Варюши разом появились старшие сестра и два брата. Когда мы приехали, священник служил молебен о здравии мужчины, попавшего в больницу. Вокруг него терпеливо стояли четверо детей с горящими свечками и в нужные моменты подпевали звонкими голосочками.

— Дети гуляли во дворе и сами напросились со мной на молебен, — пояснил священник, когда служба закончилась. — Я их не уговаривал, тем более не приказывал, но и возражать не стал: детские молитвы, идущие от сердца, самые доходчивые. После молебна дети в буквальном смысле облепили батюшку со всех сторон и засыпали разнообразными вопросами. Но отец Алексий на удивление скоро отправил отпрысков играть самостоятельно и высвободил время для беседы. Тем не менее признался, что внимания эта ребятня требует много — добирают то, что было недополучено с рождения. Батюшка их и на руках поочередно вокруг храма носит, и на велосипеде катает. Специально прикрепил к раме длинную доску, чтобы можно было сразу троих усадить, а четвертый — на багажнике.

Кстати, велосипед — единственный транспорт священника, машины у него нет. В Новокиевском Увале необычный церковный двор — здесь и горка, с которой можно кататься, и небольшая палатка для игр. Только песочницы не хватает. Батюшка мечтает о том, чтобы оборудовать на своей территории детскую площадку. Хочет, чтобы сюда приходили играть дети со всего села, ведь у них нет, как в городах, специально оборудованных мест отдыха. На мой осторожный вопрос, самое ли подходящее тут место для детских развлечений, отец Алексий отвечает: «Но ведь Господь говорил — пустите детей приходить ко мне и не препятствуйте им, ибо таковых есть Царствие Божие. Кому же они в доме Божием помешают?»

«Без Алеши — никак»

Отец Алексий с матушкой Анной и не чаяли стать приемными родителями. «Господь так устроил», — лаконично объясняет столь обильное прибавление в семействе мазановский батюшка. Знакомая православная семья намеревалась взять из детдома мальчика-инвалида, но по объективным причинам не смогла. Ребенка уже обнадежили, и отказ означал бы предательство. «Значит, мы должны выполнить их намерение», — решил священник. Взяли благословение у архиепископа Гавриила и поехали в Семиозерку Ивановского района за пятилетним Максимом. В той же группе увидели шестилетнюю Аню. На семейном совете решили: пусть будут двое — мальчик и девочка. Отправился батюшка за этими детьми, а в коридоре детдома шестилетний Алеша буквально вцепился в одежду отца Алексия. И сказать «нет», глядя в эти пронзительные отчаянные глазенки, у священника язык не повернулся.

— Все было очень внезапно, — рассказывает матушка Анна. — Когда батюшка решил, что их будет трое, я испугалась. Но отец сказал: «Без Алеши — никак».

Дети приехали из детского дома в чем были одеты, да еще пижамки с собой привезли — и все. Их переодеть-то было не во что. Мы сели и задумались, как дальше-то будем. Но тут со всех сторон посыпалась помощь — прихожане несли одежду, игрушки, продукты. Огромное спасибо благовещенской частной школе «Наш дом» — они собрали для нас книжки познавательные, настольные игры. Матушка Анна признается, что поговорка «даст Бог дитя -даст и на дитя» в полной мере оправдывается. Помощь порой приходит, откуда и не ждали.

Массаж без рук

Одного из добровольных помощников супруги Васильевы просят поблагодарить особо. Максим, с которого началась «эпопея усыновления», — ребенок-инвалид. В детском доме приемных родителей сразу предупредили, что будущее мальчика — инвалидная коляска, а букет заболеваний у него такой, что мало не покажется. Первое время, когда мальчишку привезли в Новокиевский Увал, он больше ползал, чем ходил. Сейчас передвигается вполне бойко. Хотя заметно хуже, чем его братья.

— Мы уже договорились в Благовещенске, чтобы Максима обследовали областные специалисты, — говорит отец Алексий. — Все, что необходимо, будем делать. Пока же ребенка лечит мазановский целитель Виктор Негрун.

Виктор Иванович — фигура колоритная. Массажист-самоучка, он делает массаж... ногами.

— Он наш местный Кулибин, мастер на все руки, — начал было расхваливать помощника отец Алексий и беспомощно умолк.

— На все руки, ага, — проворчал Виктор Иванович. — Их-то у меня как раз и нет. В 18 лет он остался без рук в результате травмы, но не сломился — приспособился. «Не надо себя жалеть», — любит повторять Негрун.

Виктор Иванович сам вскапывает и засаживает огород, сам моет полы и стирает, придумывая для ног разные приспособления, заменяющие руки. Более того, он помогает другим. Освоил массаж и мануальную терапию и теперь поднимает Максима. Мальчишка ложится на пол, и начинается работа — и час, и два, и больше, если нужно. Виктор Иванович разогревает и разминает слабенькие мышцы ребенка, заставляет их наливаться силой. Первой победой для него стало, когда на худеньких Максимкиных ножках наметились контуры икр. Затем Максим берет в руки волейбольный мяч — для правильной осанки, и они идут смотреть страусов, которых выращивает на своем подворье один местный энтузиаст. Туда-обратно — больше пяти километров.

В то, что Максим способен пройти такое расстояние, два месяца назад никто бы не поверил. «А когда новая мама придет?» Супруги Васильевы боялись, как подопечные будут к ним привыкать, ведь им предстоит называть папой, мамой и бабушкой абсолютно чужих людей. А они повели себя так, как будто только этого и ждали. Для них папа, мама, бабушка — это как имена новых воспитателей. Жизненный опыт детей пока не позволяет понять истинное значение этих слов. Максим, Алеша и Аня долго не могли понять, что обретенная семья — не очередной пункт пребывания. «А когда у тебя смена закончится? Когда к нам другая мама придет?» — не раз обескураживали они вопросом матушку Анну.

— То, что ребенка когда-то бросили, видимо, откладывается в его подсознании, — размышляет жена священника. — Поэтому у него пробивается скрытая агрессия к взрослым. Вроде бы и хочет он тебя полюбить, и тянется всей душой, но в моменты несогласия между нами в нем такое закипает... Но ничего, с Божьей помощью справляемся, объясняем. Доказываем, что авторитет старших непререкаем.

Вопросы из ребят сыплются как горох. Аня не успеет проснуться — и уже начинает: «Мама, а ты уже встала? А я проснулась? А постель нужно убирать?» И так без конца. Приемные родители, понимая, что детям не хватало внимания и теперь они в нем просто купаются, терпеливо отвечали на все. Потом батюшка с матушкой сообразили, что на 90 процентов вопросов ответы дети прекрасно знают.

— И теперь у нас так, — рассказывает матушка Анна. — Допустим, я режу хлеб, Аня, как обычно, спрашивает: это что? Я выразительно молчу. Она спохватывается: ой, это пустой вопрос! Сама начала понимать.

Особый уклад

Семья священника — это особый уклад, у батюшки жизнь богослужебноразмеренная. Дети каждое утро и вечер становятся на молитву, читают правило Серафима Саровского. Слова молитвы они быстро запомнили на слух и теперь читают вслух все по очереди, даже маленький Данил. Они охотно поют в храме. Перед Пасхой церковный хор собирался в доме священника на спевки, и малышня не отставала, старалась подпевать.

— У Алеши хороший слух, у Данила тоже, Аня поет очень звонко. Поэтому таим надежду, что у нас неплохой хор церковный подрастает, — говорит матушка Анна. — Голосов нам не хватает, особенно детских.

Батюшкины подопечные среди прихожан сразу стали всеобщими любимцами. Но строгость церковного уклада не предполагает вседозволенности.

— У нас свои правила, — говорит отец Алексий. — Но муштры, конечно, нет, все с объяснениями, с рассуждениями. И с осознанием, что на них постоянно смотрит Господь. Не устаем объяснять детям, что от каждого их дурного слова или поступка его сердце плачет. И святые вместе с ним плачут, и ангелы, когда дети обижают друг друга, обманывают, не слушают родителей.

С 1 сентября всех троих записали в первый класс. Но учиться дети священника будут индивидуально на дому. Должна пройти необходимая адаптация. За свою маленькую жизнь они столько перемен пережили, что нужно остановиться и хоть к чему-то немного привыкнуть. А во второй класс ребята уже пойдут в школу.

— Пять-шесть лет — это уже состоявшийся человек, он воспринял мир таким, каким он ему открылся, — размышляет отец Алексий. — К сожалению, в детское сознание было положено много того, что им повредило. Сейчас исправить это и переделать по своему усмотрению ребенка невозможно. Надо раскрыть в нем то хорошее, что в нем есть. Вся жизнь верующего человека — это благодарность Богу и людям, которые встретятся на пути. И надо трудиться, раскрывать в себе то лучшее, что Господь вложил в каждого из нас, и таким образом благодарить Творца за бесценный дар — жизнь. Это и значит жить по-человечески.

Новокиевский Увал

Возрастная категория материалов: 18+