Знакомство с русской зимой Когда Джима Харриса пригласили в Муравьевский парк на Масленицу и пообещали целую неделю кормить блинами, он долго смеялся и не хотел верить в существование такой странной традиции. «Вы меня разыгрываете? Это шутка?» — недоумевал он. Наконец, углубился в Интернет и только после этого сказал: «Да, в России, оказывается, все бывает». Джим Харрис — американец, но дома у него два. Полгода он живет в Америке, в штате Висконсин, где близ населенного пункта Барабу находится настоящий «журавлиный город». Это единственное место в мире, где можно увидеть сразу все 15 видов журавлей, обитающих на нашей планете. Он был открыт в 1973 году людьми, которые начали бороться за спасение журавлей. Другие полгода Джим Харрис живет в Китае, в Харбине. Джим женат на китаянке, у Харрисов растет 13-летний сын Стив. Познакомили Джима с его женой самые прекрасные, по их обоюдному мнению, и в то же время самые беззащитные птицы на планете — журавли. Охрана природы уже много лет их общее семейное дело. Кстати, Китай — излюбленное место для зимовки многих видов журавлей, и поэтому эта страна для Джима представляет не только личный, но и профессиональный интерес. Мистер Харрис — координатор образовательных программ Международного фонда охраны журавлей в восточной Азии. Его визит в Приамурье связан с реализацией образовательных программ на базе Муравьевского парка устойчивого природопользования, в частности с планами парка на лето. Попутно Джим выступил с природоохранными лекциями перед студентами амурских вузов. А несколько свободных часов потратил на поездку в село Игнатьево и знакомство с русской культурой и русской зимой. Джим готовился к буранам и метелям, но с погодой ему повезло. — Так был напуган русской зимой, что купил много новой теплой одежды еще в Америке, — признается Джим Харрис. — Приехал в Харбин, там тоже холодно. Жена сказала, что я потратил слишком много денег, но при этом оделся очень плохо. И я счастлив, что погода в Приамурье оказалась очень хорошая. Американца радовали нетронутые сугробы в Муравьевском парке и другие зимние пейзажи, но более всего — птицы. Даже в черте Благовещенска он умудрился понаблюдать за воронами и синицами, голубями и сороками. Под взглядом Богородицы И вот мы едем в Игнатьево, чтобы познакомить Джима с новой для него гранью русской жизни. Сразу за аэропортом с трассы открывается вид на сельский храм в окружении деревянных домишек. Село тонет в легкой морозной дымке, словно на картинах Кустодиева. Джим Харрис, в свое время окончивший курсы по журналистике и владеющий фотоаппаратом, не может остаться равнодушным к открывшемуся пейзажу. Сам игнатьевский храм встречает нас теплом деревенского дома и множеством икон. Священник отец Виталий рассказывает об истории храма, показывает иконы. История и впрямь удивительная — построенная в начале прошлого века основавшими село казаками церковь в честь Александра Невского при власти Советов была превращена в зерновой двор. Колокольню снесли, а в одной из стен прорубили проем, чтобы в помещение могли заезжать грузовики с зерном. Только поэтому историческое здание не разрушили. В начале 1990-х его вернули Церкви, здесь начались богослужения. А потом на месте старого храма построили новый — его точную копию, по найденным в архиве историческим чертежам. И сегодня в храме по праздникам прихожан столько, что яблоку упасть негде. Джим долго озирается и, наконец, не увидев того, что искал, решается на вопрос: — У вас во время службы принято стоять на ногах? Получив утвердительный ответ, американец интересуется: — Сколько у вас длятся службы? — Обычная — два с половиной часа, праздничные — три часа и дольше, — степенно отвечает отец Виталий. — Пасхальное богослужение начинается в 11 вечера и завершается в 4 утра. Джим в шоке. Стоять часами, не жалуясь на усталость? И даже бабушки не жалуются? Наверное, надо очень любить Бога и сознавать свое несовершенство, чтобы принимать это многочасовое стояние как норму. — А вы сами как это выдерживаете? — спросил, наконец, потрясенный Джим. — Я бывший военный, мне не привыкать… А дальше отец Виталий удивил Джима еще больше, рассказав о недавнем празднике Крещения Господня, когда во льду реки вырубается крестообразная купель-иордань, в которую окунаются желающие. Настоятель храма вспомнил ситуацию из собственного опыта, когда он лет восемь назад окунал в крещенскую купель нескольких детей при минус 30 градусах. У него самого руки растрескались от воды и мороза, а детям только на пользу. И вообще из окунувшихся в прорубь на Крещение ни один не заболел. Как жить в деревне без лошади? Отец Виталий удивлял Джима все больше и больше. К территории храма примыкал небольшой загон, в котором резвились жеребята. Красавица Зара вороной масти, дав себя погладить всем желающим, теплой мордой ткнулась американцу в бедро. — Это она сахар у вас в кармане ищет, — пояснил священник. Сельский батюшка рассказал, что с детства привык к лошадям и сам ездит верхом. Поэтому, когда появилась возможность, увлекся коневодством. Сейчас в табуне у отца Виталия — около трех десятков лошадей. Большинство в поле пасутся, а молодых обучают выездке. — Какой праздник без лошади, в деревне особенно? — рассуждает отец Виталий. — На Масленицу будем запрягать сани и детишек катать. Полевую кухню поставим — уже договорились — и будем всех блинами кормить. Священник рассказал, что к нему привозят детей с церебральным параличом, которым помогает общение с лошадьми, с этими благородными и умными животными. При этих словах взгляд Джима потеплел и погрустнел одновременно. Его младший сын, который живет в Харбине, — инвалид с детства, и Джим тоже возил его кататься на лошадях, когда они были во внутренней Монголии. — Мой сын прочел книгу о Богородице, он ее долго читал, и я понял, что ему близок этот образ. На прощание отец Виталий подарил гостю из Америки список Албазинской иконы. Джим долго благодарил и сказал: «Это для моего сына, он верит в Богородицу, и, может быть, Она ему поможет». — Обязательно поможет, — мягко заверил отец Виталий. Экология природы и души Надежды, что можно в этом мире что-то улучшить и исправить, очень близки к религии. Часто за заботами и суетой мы забываем о вечности. О том, что есть Бог и что есть уникальная природа. И что экология природы и экология души — понятия одного ряда. Но одному человеку не под силу спасти огромную планету. — Столкнувшись с букетом проблем — экономических, экологических, социальных, человек чувствует некую беспомощность перед тем, что происходит с миром, — говорит Джим Харрис. — Человеку кажется, что все летит кувырком и мы настолько малы по сравнению с этими проблемами, что ничего не сделать. И тогда у нас опускаются руки. Но важно понять, что на самом деле каждый может чем-то помочь. — Мы понимаем, что журавли исчезают, — продолжает мысль Джима директор Муравьевского парка устойчивого природопользования Марина Колодина. — У нас пересыхают болота, журавлям нечем кормиться, они не могут выводить птенцов. У корейцев все плохо, потому что правительство все время развивает промышленность и вытесняет птиц с их мест обитания. Ситуация безвыходная. Но мы говорим: засуху не остановишь, правительству не прикажешь. Давайте найдем более-менее влажные участки, оборудуем их, чтобы там журавли могли себе строить гнезда. Когда в 1973 году основатели Международного фонда охраны журавлей (напомню, вице-президентом которого является Джим Харрис) устроили питомник для исчезающих птиц, они не знали, что через 35 лет он превратится в настоящий «журавлиный город». И что сотрудники фонда будут ездить по всему миру, где живут или останавливаются на пролете журавли. Наверное, когда-нибудь станет таким «журавлиным островком» и Муравьевский парк, который сегодня жив благодаря работе энтузиастов и грантовым программам. А что? В России все возможно. Джим Харрис теперь в этом не сомневается.

Возрастная категория материалов: 18+