А. Мухин: «Я никогда не врал и не брал».А. Мухин: «Я никогда не врал и не брал».

В амурской ГИБДД и раньше было, и сегодня служит немало честных сотрудников. К числу таких можно смело отнести участников боевых действий, ветеранов войны в Афганистане Андрея Пивикова и Анатолия Мухина. В свое время о неподкупности Анатолия Мухина в среде «крутых водил» и криминальных авторитетов почти что легенды ходили. Рассказывают, если инспектор Мухин стоял на линии, заядлые лихачи боялись ездить по городу. Знали: нарушителям правил дорожного движения он спуску не даст, невзирая на лица и звания. И ни за какие деньги.

Папа Толя

Сам Анатолий Мухин эти рассказы считает несколько преувеличенными. Но, вспоминая сегодня о своей работе в Госавтоинспекции, говорит, что «телефонным правом» он никогда не пользовался. Хотя на инспектора много раз пытались давить и воротилы бизнеса, «отмазывая» своих нерадивых сынков, и представители местных диаспор.

— Мне говорили, мол, я предвзято отношусь к некоторым лицам из дружественных республик. А я всегда на это отвечал: пусть ездят нормально — правила для всех едины, — улыбается Анатолий Геннадьевич. — Конечно, были моменты, когда остановишь нарушителя, а тот начинает тебя унижать, хватает сотовый, говорит, что якобы звонит кому-то из высшего руководства УВД. Потом сует тебе трубку... Я все равно всегда оформлял протокол, как положено. Делал все по закону.

Строгому инспектору столько раз пытались взятки предлагать, не счесть. Но автодорожные «хроники» со временем поняли: бесполезно. Мухина ничем не возьмешь. Ни рублем, ни долларом!

— Я — боевой офицер. Прошел войну. Это навсегда осталось вот здесь, — Анатолий прижал руку к сердцу. — И буду еще позориться перед каким-то наглецом, даже с большими связями? Не дождетесь!

Анатолий Мухин пришел работать в ГАИ уже будучи военным пенсионером. Сначала был дознавателем в Шимановске, потом получил жилье в Благовещенске и назначение в спецвзвод старшим инспектором, нес дежурства на дорогах.

— Иногда работаешь с людьми, думаешь, что все о них знаешь. А потом оказывается, что рядом с тобой человек удивительной судьбы. Так вышло и с Анатолием Геннадьевичем, — вспоминает сотрудник службы пропаганды амурской ГИБДД Андрей Пивиков. — В один из праздничных дней, 9 мая, приходит на работу, а у него три боевых ордена на груди. Для всех стало неожиданностью, что Анатолий Геннадьевич служил в Афганистане. Я тоже не афишировал, что был там. Нам было о чем вместе вспомнить. В общем, родственная душа, такой мужик, настоящий... В дежурной части, где Анатолий Геннадьевич к тому времени работал старшим дежурным, все его называли уважительно «папа Толя».

Перстень со смыслом

Ветераны боевых действий вместе проработали в ГАИ десять лет. Сослуживцы их всегда уважали. Было за что.

— Работа инспектора опасная. А в лихие 90-е, когда по всей стране, и в том числе у нас в области, процветал криминал, работать было особенно трудно. Чуть что, «товарищи из южных республик» начинали загибать пальцы, качать свои права, — вспоминают гаишники, кому пришлось тогда стоять с жезлом на дорогах. — Один из ярких примеров: все инспектора тогда знали опознавательный знак главаря одной из «приближенных диаспор». Догадываетесь, наверное, почему. Если его крутую машину вдруг останавливали на посту ГАИ, он выставлял в окно руку с большим узнаваемым перстнем. Наказать нарушителя ПДД и тем самым нарушить негласный указ, редко кто осмеливался. Хозяин перстня тут же брал трубку и звонил куда надо.

По словам самих людей в погонах, ни Мухин, ни Пивиков даже в таких непростых ситуациях никогда не прогибались. А искушение было велико.

— Задержки по зарплате были по полгода. Зубную пасту не на что было купить. Да что там паста… Булку хлеба домой принесешь, дети радовались. Как-то во время дежурства на линии у меня кровь из носа побежала от недоедания и усталости, — у Андрея Пивикова от таких воспоминаний даже голос перехватило. — Останавливаю машину с приморскими номерами, спрашиваю документы. А водитель достает из кармана и с улыбочкой протягивает четыре сотни долларов. По тем временам сумма для меня просто запредельная! Говорит мне с южным акцентом: «На, возьми, купишь детям конфет или что-то поесть». Меня аж качает, а он тычет своими баксами мне в грудь. Я их не взял, конечно, а водителя доставил в отделение милиции. Оказалось, что этот человек был в розыске. Таким же принципиальным всегда оставался и Анатолий Геннадьевич. Он для меня был во всем примером.

К тем, кто проработал тот период и «не лег ни под кого», в среде профессионалов уважение особое. Это настоящие офицеры, настоящие гаишники. По словам самих ветеранов боевых действий, большую роль в формировании их характера сыграл Афганистан. В мирной жизни порой бывает сложно разобраться в человеке. Иное дело — война, где каждый виден как на ладони. Не важно, локальная она или отечественная — любая война обнажает в человеке всю его суть. И если ты выдержал это испытание, то внутри остается стержень, который потом трудно сломать.

Испытание войной

Анатолий Мухин был в Афгане дважды. Только за первую командировку на своем Ми-8 совершил 800 боевых вылетов. Все они, похожие чем-то друг на друга, слились за прошедшие годы воедино. Память сохранила лишь те, которые были связаны со смертельным риском. Один из таких эпизодов — десантирование на Черных горах в Джелалабаде.

— Там духовский укрепрайон был. Мы когда первую ходку сделали, высадили десант нормально, но из шести «вертушек» нас только двое вернулось, — вспоминает Анатолий Мухин. — Первую пару «духи» технически вывели из строя, вторую тоже — один вертолет сел, а второму еще в воздухе пуля двигатель повредила. Он сразу развернулся и прямо с десантниками ушел на Джелалабад, на аэродром. А мы только на площадку приземлились, подбегает контуженный руководитель спецподразделения и кричит: «Ребята, вам приказано загрузить еще и лететь снова». Мы говорим, что там нецелесообразно высаживать десант, только прилетим — нас тут же хлопнут. А он: «Ничего не знаю, приказ «два нуля первого». Думаю, елки-палки, не выполнишь приказ — под трибунал пойдешь…

Ми-8 Анатолия Мухина «прошило» с ДШК по всему борту. Двоим десантникам попало в руки, двоим — в ноги, их прапорщику пуля угодила в спину... Но экипаж узнал о потерях, только когда смогли приземлиться на блокпост.

— Подбежал Шурка — командир экипажа второго вертолета. — Говорит: «Ну ничего себе, сколько у вас АМГ налилось!» И под створки подставил ладони, думая, что это авиационное масло капает. Вдруг отскочил: «Ой, да это же кровь!» Раненых перевязали, потом пришли вертолеты, забрали всех нас и убитых, вертолет оставили на площадке чиниться.

Андрей Пивиков служил радистом в разведцентре 40-й армии. Как и многие, кто прошел Афганистан, он считает: «Все, кто прибыл туда на самолете, своей жизнью обязаны таким военным асам, как Анатолий Мухин».

Принимаю удар на себя

— Во время посадки в Ташкенте я первым забежал в Ил-76 (шустрый был, ума еще не было) и уселся возле двери, через которую десантируются прыжки, там сбоку были иллюминаторы. Когда мы начали садиться над Кабулом, я видел, как четыре «вертушки» прикрывают посадку, крутятся под нами и подставляются под ракеты — «Стингеры», «Блоупайпы». У них работа заключалась в том, чтобы брать удар на себя. Если будет залп ракеты, то погибнет вертолет — это 2 — 3 человека, а нас в самолете было 200 человек.

По словам Андрея Стефановича, взлет и посадка большого самолета в Афганистане — это была целая операция.

— Я такого больше нигде потом не видел — ни на видео, ни в кино. Ил-76 становится на полосе. Четыре «вертушки» зависают по бокам, спереди и сзади. Затем по команде все вчетвером уходят вперед. Ил-76 разгоняется, долетает до определенного места и выныривает между ними. И тут начинается карусель: «вертушки» выходят направо и по часовой стрелке крутятся, принимая удар на себя. Каждый их вылет был уже подвигом.

За свою первую афганскую командировку Анатолий Мухин был награжден двумя орденами — «За службу Родине» III степени и Красной звезды. За вторую получил второй орден «За службу Родине» II степени — награда за спасенного летчика.

— Мы на ПСО (поисково-спасательное обеспечение. — прим. авт.) дежурили. Тут сигнал: «Заберите летчика». Одни — у нас керосин кончился, другие — у нас снарядов нету, а мы парой летели. Я говорю: у нас есть. Летчик в «зеленку» сел на парашюте, смотрим, «духи» его уже окружили, он отстреливается, гранаты бросает. Успели его забрать живым. Потом они с комеском пришли нас благодарить с канистрой спирта. «Мужики, — говорят, — спасибо».

… Сегодня Анатолий Мухин трудится в одной из частных компаний Благовещенска, охраняет важные объекты. Его работа тоже сопряжена с определенными трудностями. Вот так, по его словам, он и прожил всю свою «рисковую жизнь»: никогда не врал и никогда взяток не брал.

— Когда я работал инспектором ГАИ, останавливал на дорогах злостных нарушителей, забирал их машины на арестплощадку, было такое, что мне угрожали: «Да мы тебя зарежем, в землю закопаем…» Я просто внимания не обращал и делал свое дело, — говорит военный летчик. — После того, что я пережил в Афганистане, мне в жизни уже ничего не страшно.

Возрастная категория материалов: 18+