Глубоко уважали знаменитого ученого-этнографа Григория Новикова-Даурского и при жизни. Он был одним из немногих привилегированных пенсионеров в области. В руках корреспондента «АП» оказались уникальные документы, рассказывающие о том, как назначалась пенсия великому ученому прошлого века.

Летопись для собеса

Пухлая папка, объединившая в себя около сотни страниц, — личное дело одного из самых знаменитых пенсионеров области. На обложке значится: «Персональный пенсионер местного значения Новиков-Даурский». Работники Благовещенского управления пенсионного фонда, в музее которого хранятся эти документы, поясняют, что персональная пенсия в советскую эпоху назначалась за особые заслуги и в несколько раз превышала обычную, по старости.

Свою многогранную трудовую и научную деятельность он завершил в почтенном возрасте. На момент получения первой пенсии Новикову-Даурскому уже исполнилось 77 лет. Последние 30 из них ученый работал в Амурском краеведческом музее. В его трудовой книжке, подшитой в пенсионное дело, всего лишь две записи: о принятии на работу в 1927 году и о выходе на пенсию в 1958-м. Двадцать восемь лет трудового стажа до поступления на работу в музей в книжке зафиксированы лишь одной скупой строкой: «Общий стаж работы по найму — 28 лет. Записано по документам».

О том, где и как трудился будущий этнограф, он сам подробно рассказывает в своей автобиографии, также вошедшей в пенсионное дело. На четырех листах машинописного текста Григорий Новиков излагает все самые значимые факты своей жизни.

«Работать я начал с 10-летнего возраста, сначала на печных работах с отцом, затем некоторое время был подручным в кабаке, после работал коноводом на постройке железной дороги, батраком у зажиточных мещан, занимавшихся земледелием и извозным промыслом. В марте 1896 года, как круглый сирота, я был Городской управой определен рабочим в городскую аптеку, в которой я проработал до 1898 года и вторично — в 1899 —1900 гг. С августа 1900 по октябрь 1903 г. служил в Нерчинской почтово-телеграфной конторе сначала сторожем, а затем почтальоном...»

Рассказывает Григорий Степанович и обо всех остальных широко известных вехах своей жизни: о военной службе, о том, как начал работать репортером в благовещенской газете «Эхо», как увлекся работой с молодежью, а затем археологией, этнографией и как стал одним из главных краеведов Приамурья.

Справку о работе своего ценного сотрудника дает и тогдашнее руководство музея. Документ, внешне похожий на стандартную характеристику с места работы, на самом деле перечисляет практически все, чем занимался ученый сверх своих прямых обязанностей. Перечислены командировки, исследовательские экспедиции, среди которых и выездная работа в составе Академии наук СССР, и походы за лекарственными растениями с сотрудниками аптекоуправления и амурскими школьниками. Материалы, накопленные Новиковым-Даурским за 30 лет активных исследований, нашли отражение в более чем 40 научных трудах. Полную библиографию многочисленных публикаций можно также найти в его пенсионном деле.

Пенсионное признание

Григорий Новиков стал одним из немногих ученых, чьи заслуги ценились и во время его трудовой деятельности, и после ухода на пенсию. В декабре 1952-го пенсией еще работающего, но уже давно достигнувшего пенсионного возраста Новикова-Даурского заинтересовались народные депутаты Благовещенского городского исполнительного комитета. На одном из заседаний было решено назначить ученому персональную пенсию в размере 300 рублей.

Спустя пять лет народные избранники вновь ходатайствовали об увеличении пенсии Григорию Степановичу. На этот раз речь шла о 500 рублях в месяц. Вопрос был решен положительно исполкомом облсовета в июне 1957-го.

Получать персональную пенсию 500 рублей в месяц в конце 50-х прошлого века было не просто почетно, но и очень доходно. Ведь среднестатистическому пенсионеру в это время полагалось лишь около 120 рублей. Между тем ученый мог рассчитывать на еще большие привилегии. В 1958 году депутаты облсовета направили в Совет Министров РСФСР ходатайство о назначении Новикову-Даурскому персональной пенсии республиканского значения. Однако данных о том, состоялось ли присвоение этого статуса этнографу и насколько могла вырасти его пенсия, в документах пенсионного фонда не сохранилось. Следующая страница в пенсионном деле — свидетельство о смерти Григория Новикова. Ученый скончался 13 апреля 1961 года.

Привилегия по наследству

Любопытно, что после смерти Новикова-Даурского пенсионную привилегию депутаты передали его вдове Варваре Петровне. На заседании Благовещенского горисполкома было принято решение просить областной Совет народных депутатов о назначении ей персональной пенсии местного значения, «учитывая заслуги Новикова-Даурского в области исследования и изучения Амурской области», и облсовет пошел навстречу. Варваре Новиковой была назначена персональная пенсия за умершего мужа — 35 рублей в месяц. Учитывая то, что назначение прошло после деноминации 1961 года, можно сказать, что Варвара Новикова, которая не работала и всегда находилась на иждивении мужа, после его смерти получала пенсию наравне с известными учеными и политическими деятелями.

Справка «АП»

Система выплаты персональных пенсий появилась в СССР в начале 50-х годов. Привилегию получали в основном ушедшие на заслуженный отдых работники партийного аппарата. По ходатайствам различных ведомств персональные пенсии также назначали видным представителям науки и культуры. Размеры «спецпенсий» зависели от того, какое значение имел персональный пенсионер: местное, республиканское или союзное, и менялись с течением времени. В разные периоды они составляли от 300—500 рублей до 90% оклада. В 1990 году Борис Ельцин запретил установление новых персональных пенсий. А в начале 1992 года отменил действие всех законов и постановлений о них.

Возрастная категория материалов: 18+