Поколение созидателей

— Иван Филиппович, что для вас значит Амурская область?

— Ваш вопрос глубоко меня взволновал. Амурская область на многие годы связала мою судьбу. В моей жизни соединились две реки — Волга–матушка и Амур-батюшка. Все детство прошло на Волге: Сталинград, Волгоград, учеба, работа... Все связано с Волгой. А потом так случилось, что я оказался на Амуре, где провел четверть века. Поэтому я люблю землю амурскую — она для меня неотделима от донских и волжских степей. Это два равнозначные для меня места, поэтому я считаю и буду считать себя амурцем. И все, что связано с моей работой и жизнью, тесно связано с Волгоградской, Амурской областями и Дальним Востоком.

— А правда, что вы потомственный казак?

— Да, мой отец — донской казак. В 1913 году на своем коне был призван в армию, потом война с Германией, Гражданская война. Он принял советскую власть и в первый год коллективизации вступил в колхоз. Жизнь нашего Волгоградского края и Усть-Медвецкой станицы в те времена почти документально описана в романе Шолохова «Тихий Дон». Я родился на хуторе Пронин под Сталинградом, в 59 км от станицы Вешенской Ростовской области. Мое детство было нелегким, особенно во время Великой Отечественной войны. Нас не эвакуировали, и мы с мамой, сестрой и братом под Сталинградом пережили все ужасы немецкой оккупации. Кстати, в старинном казачьем доме под горой на околице хутора, где я родился, в период наступления немцев на Сталинград разместилась на несколько дней ставка генерал-фельдмаршала Фридриха Паулюса, командовавшего наступлением на город.

— Наверно, и после войны было непросто?

— Когда фашисты были разбиты, моя семья вернулась в колхоз. Мне уже в 12 лет приходилось работать. Но я не жалею об этом — вернулся отец с трудового фронта, он был на все руки мастер: и кузнец, и плотник. Наблюдая за ним, работая вместе с ним, я приобрел бесценный опыт. Это было поколение созидателей.

— А как вы начали свой трудовой путь? Учеба давалась просто?

— Получить образование в те годы было нелегко. Из всех мальчишек, моих одногодок, с нашего хутора выучились всего двое — в школу надо было ходить со своей табуреткой, вместо тетради использовали газеты, книжки. Да и в институт в Сталинграде я бы не стал поступать, если бы не поддержка зятя и настойчивость родителей — у них денег не было, но были продукты. А работать я начинал как главный зоотехник МТС. Но довольно быстро меня избрали председателем колхоза.

— Вы стали председателем колхоза в 24 года, а затем возглавили район. Расскажите, как это получилось?

— Я был самым молодым председателем колхоза в области. Но это было ответственное дело, где я смог себя проявить. Наше хозяйство было крупнейшим в области, мы шесть лет поднимали целину, развивали животноводство (овец одних было 30 тысяч голов!). Пользуясь тем, что строилась Сталинградская ГЭС, я поехал к директору стройки, согласовал с райкомом, и строители оказали помощь нашему колхозу — построили животноводческие помещения и школу. Потом меня избрали председателем Николаевского райисполкома. Работая председателем колхоза и учась еще в институте, я ощутил желание заняться научной работой, сдать кандидатский минимум. Поэтому, будучи на третьем курсе института, поступил в Университет марксизма-ленинизма при Сталинградском горкоме КПСС, где изучал философию, историю партии, экономику и другие науки.

— А дальше?

— Затем я приехал в Москву и пробовал поступить в Академию общественных наук. Сдал экзамены, но по конкурсу не прошел. Тогда я по рекомендации обкома партии пошел в высшую партийную школу, со мной там побеседовали и сказали, что ждут 1 сентября. Я приехал в столицу, привез жену и дочь, тогда ей было год и три месяца. В Лобне мы снимали квартиру семье, жена работала педиатром, а у меня была комната в общежитии, они по субботам и воскресеньям приезжали. В Москве я с отличием окончил партшколу, так как все изучал с большим желанием, конспектировал «Капитал» Маркса, труды Ленина.

После окончания ВПШ меня ждали в Волгограде. Но один человек из ЦК КПСС, который меня знал, порекомендовал направить меня на Дальний Восток. Я не сразу согласился: родители тогда еще были живы, и их было боязно бросать. Но тем не менее перед окончанием школы в мае 1965 года меня послали в Приамурье на месяц как инструктора ЦК на практику. До этого года первый секретарь обкома Степан Степанович Авраменко приезжал в Москву и выбрал меня для партийной работы. Я приехал в обком партии, мне там дали квартиру, выписали кровать и стулья. На пленуме обкома КПСС избрали заведующим сельскохозяйственным отделом.

Деревянный Благовещенск

— Как тогда выглядел Благовещенск?

— В Благовещенске тогда ни модернизации, ни жилищного строительства не было — стояли сплошные деревянные дома. Степан Степанович Авраменко приехал в феврале 1964 года, а я — в июле следующего года. При нем заложили Дом Советов, создавалась база стройиндустрии, начали строить завод по изготовлению железобетона, строили площадь имени Ленина. Никакой набережной еще не было — там была железная дорога, склады леса. Все это строилось на моих глазах.

— Чем вы сначала занимались в области?

— Сначала я был заведующим сельскохозяйственным отделом, потом начальником областного управления сельского хозяйства. Это для меня большое дело было: в Приамурье заново создавали птицеводство — его не было, на промышленную основу переводили животноводство, целину начали пахать, довели площадь пашни до 2 миллионов гектаров. Степан Степанович, по профессии ветеринарный врач, поэтому у нас с ним было большое понимание в развитии сельского хозяйства и в решении всех важных вопросов социально-экономической жизни амурцев.

— Вы занимали высокие должности в амурских органах власти, но что вы считаете самым главным достижением?

— Я считаю, что если что-то осталось капитальное после меня, то это, конечно, сельское хозяйство. Мы освоили почти полмиллиона пашни, залежей, начали внедрять систему земледелия, животноводства, механизации. Самую большую сложность создавало то, что сельскохозяйственные кадры в Амурской области были очень слабы — сельхозинститут был совсем молодой, поэтому знания плохие. Мне приходилось со студентами, окончившими институт, составлять самые простые документы. А потом пошло-поехало…

— Вы кого-то приглашали с запада?

— Нет, мы никого не приглашали, но я со многими руководителями районов, специалистами очень много ездил по другим регионам, и внедрение названных систем родилось при мне. В 1966 году была создана мелиорация, затем химизация и механизация, мы сами отрабатывали систему машин. В эти же годы был создан наш Всероссийский научно-исследовательский институт сои под руководством В. Ф. Кузина. Я принимал в этом самое активное участие, много ездил по области, изучал реальную обстановку. Камень преткновения в Амурской области — это кислотность почв, она была такой же, как в Подмосковье и Белоруссии. А на кислотных почвах урожай большой не получится. Мы поехали на семинар в Белоруссию, переняли их опыт известкования, использования минеральных удобрений. У них совсем все по-другому было, они практически положили на лопатки Украину по урожайности, где такая земля — чернозем!

И вот мы известь начали добывать на Чагоянском карьере. Тогда установили строжайший закон использования извести по районам. Амурцам Америку открывать не нужно, там все отработано, просто сейчас земля брошена. Она стонет, деревья уже растут на пашнях. Земля хочет родить для человека продукты питания, а ее не слышат. Этим создаются условия для хищнического использования земли.

— Вопрос в людях?

— Нет, не в людях, а в системе. В системе, которая ликвидировала колхозы и совхозы. Какая там система земледелия, какая мелиорация! Все было размонтировано. Нашей области не хватило нескольких лет нормальной советской власти, чтобы закрепить достигнутое и выйти на 100-процентное обеспечение продуктами питания населения за счет производства их на месте. Кинули АПК на плечи фермеров. А что фермеры? Я многих знал, это умные и способные земледельцы. Первые годы они жили за счет бывших колхозов и совхозов. И деревни еще поддерживали их школами, медициной, почтой и т. д. А сейчас практически этого не стало.

Из власти в бизнес

— Почему китайские производители продуктов завоевывают рынок? Как противостоять этому? Получается, без возрождения системы АПК не получится ничего?

— Конечно! Китайцы очень умные. Я еще председателем облисполкома работал, был такой случай. Мы тогда лес заготавливали — 6 млн. кубометров в год и более 1 млн. кубометров отходов, которые надо было перерабатывать в щепу. Приехали бизнесмены из Южной Кореи, и мы с ними заключили договор, что они построят в Тынде обувную фабрику, а рассчитываться мы будем щепой. Мы начали искать оборудование и все прочее: помогли нам китайцы, но они купили только 2 станка у итальянцев. Мы хотели вместе с китайцами создать совместное предприятие, но они не пошли на это дело — они будут работать только там, где они сами хозяева. Так что надо и нам оставаться хозяевами. Вот в Эмиратах 80% гастарбайтеров, в Саудовской Аравии они работают, везде и всюду, ничего страшного. Даже в Люксембурге много приезжих людей. Дело не в мигрантах — дело в законе. У нас такая безобразная система, что мы просто продаем собственность иностранцам.

— Уже после переезда в Москву вы руководили представительством администрации Амурской области при Президенте и Правительстве России. Время было непростое — областные власти были в оппозиции к федеральным. Как удавалось договариваться со столичными чиновниками?

— На эту должность поставил меня Николай Иванович Дьяченко. Это случилось с первого дня Указа президента о его назначении главой администрации области. Он приехал в Москву и реорганизовал представительство — там было-то два человека. Чтобы реализовать наши задумки, надо было руководителя представительства сделать не просто заместителем главы администрации области, а первым заместителем. Вот я сразу первым заместителем и стал.

Как налаживал связи? Я же 15 лет, три созыва, был депутатом Верховного совета РСФСР. Все время работал в аграрной комиссии. Очень многих работников министерств, правительства, Администрации Президента РФ знал лично. Поэтому была возможность договариваться. Главное — мне удалось разработать и утвердить новое положение о представительстве, которое взяли за основу многие регионы. Руководителем представительства работал до марта 1998 года, а потом, благодаря Сергею Александровичу Лаврикову, ставшему руководителем представительства, был назначен управляющим делами представительства, где проработал до июня 2006 года.

— Сейчас пробивают вторую очередь БАМа. Как вы видите этот проект?

— Назвали ее «вторая очередь», но, по существу, это модернизация первой. В советские годы очень строго шло создание магистрали, через каждые 50 километров была станция, эти станции строил весь Союз, как и школы, и жилье. А когда покончили с социалистической системой, то эти станции практически разорились. Причем вся железная дорога однопутная, но все мосты двухпутные. Срочно требовалось их поддержать, нужно было срочно построить автомобильную дорогу, ведь без нее железная дорога работать не может. Я очень плотно этим делом занимался, мы с министерствами уже материалы нашли, средства стали объединять и строить эти дороги. Но тоже все брошено и все разрушено. Вот сейчас-то все поняли, что эта дорога требует очень серьезной реконструкции.

В Америке три железные дороги через материк, а у нас — одна. И самое главное, что у нас в области 365 тысяч квадратных километров земли, а геологически исследовано только не более 12%. Получилось так, что мы БАМ закончили строить, а геология отстала на многие-многие годы. Причем она должна быть государственной, а не только частной. Из Министерства геологии СССР и РСФСР стали к нам часто приезжать, и мы активно работали в этом плане. Какая была радость, когда в Амурской области было создано геологическое управление! Потом все кончилось, сейчас нет государственной геологии. Единственный из частных инвесторов, кто занимается геологией в Приамурье, — это группа компаний «Петропавловск».

— Вы сейчас работаете в «Петропавловске». Как вам дался переход с государственной службы в бизнес?

— Прежде всего есть Закон о предельном возрасте на государственной гражданской службе. Еще работая в представительстве, наши специалисты вместе с администрацией области активно организовали работу по разработке программы социально-экономического развития области на период до 2010 года. А вместе с Министерством путей сообщения подготовили Программу освоения зоны БАМа. Красной нитью в этой программе проходили мероприятия по развитию золотодобывающей промышленности. Есть положительные результаты. Неоценимая работа в реанимации почти бездыханной золотодобывающей отрасли, вывода ее из глубокого кризиса в 90-х годах, связана с созданием в Магдагачинском районе Покровского рудника. Ныне это флагман золотодобывающей промышленности не только области, но и России. За его штурвалом бессменно стоит «адмирал флота» Сергей Егорович Ермоленко.

Сегодня вокруг Покровского рудника сосредоточились многие отраслевые инвестиционные компании и даже институты, которые образовали большую группу компаний во главе с УК «Петропавловск». Ответ на ваш вопрос может быть сформулирован после того, как я скажу, что председатель совета директоров ГК «Петропавловск» Павел Алексеевич Масловский намерен взять в руки еще один «ключ», но не золотой, а железный. Он ведет к таежным кладовым, освоению железорудных месторождений. Началась реализация программы создания «Горно-металлургического кластера в Приамурье». Железная руда — это пульсирующее сердце Дальнего Востока. Путь к рождению проекта лежит через транспортную инфраструктуру. Большие конкретные задачи по ее созданию возложены на одну из «петропавловских» компаний — ООО «Рубикон», которое возглавляет истинный амурец из Большого Невера Сковородинского района Сергей Александрович Лавриков, у которого я работаю советником.

Свадьба в урожайный год

— Хотел бы задать вам очень личные вопросы, если можно. Со своей женой вы прожили более 50 лет. Читателям «Амурской правды» будет интересно узнать, как вы познакомились?

— Главной причиной обретения семейного счастья была моя работа в качестве председателя колхоза в заволжском Николаевском районе. Принимая хозяйство колхоза, я узнал, что ему принадлежит мельница, расположенная на территории соседнего совхоза. Заведовал этим богатством более 30 лет Павел Павлович Величко. Но самое главное — шли по степи слухи, что у него были две очень красивые дочки. И получилось так, что при первом посещении мельницы мы познакомились со старшей дочкой — Ниной, студенткой первого курса педиатрического факультета Саратовского медицинского института. Через три года, в августе 1958-го, самого урожайного года в колхозе, состоялась наша свадьба. И свадьбу можно считать вторым счастливым урожаем. За продажу зерна я был награжден высшей правительственной наградой — орденом Ленина, а в жизни приобрел любимый «спасательный круг», с которым надежно плыву в «открытом море» уже 52 года.

— А почему женитьба была в августе?

— Надо было считаться с реальными обстоятельствами. Мы с Ниной позволили себе на минутку остановиться и задуматься над тем, что если не в наших силах изменить учебу и работу, то должна состояться свадьба. Этим мы установили «ограничитель» на беспокойство многих членов колхоза о поездках председателя колхоза в Саратов. То, что мы с Ниной стали амурцами, подтверждается тем, что наша дочь выросла в Благовещенске, окончила медицинский институт. Зять — коренной амурец, первый внук родился в Благовещенске, второй — в Москве.

— Какой совет вы могли бы дать нашим читателям?

— Мера жизни не в ее длительности, а в том, как вы ее использовали. Каждый из нас в глубине души, где-то очень глубоко, задумывается, куда мы идем и что после нас останется. Эта мера жизни непосредственно ассоциируется с душевным и физическим здоровьем амурцев.

Дорогие читатели!

Пользуясь редкой возможностью, мне хочется вам сказать: пусть эти слова, напечатанные сегодня в дорогой для меня газете, будут маленьким символом, объединяющим нас на пути к здоровью и успеху.

Как я уже говорил, Амурская область переживает трудную фазу перехода от известного прошлого в неизвестное будущее. Но тем не менее Приамурье сейчас с разбуженным потенциалом движения. Об этом красноречиво говорит посещение Амурской области руководителей страны. Поднят огромный пласт проблем по развитию энергетики, авиации и космоса, угольной и лесной промышленности, развитию черной металлургии. Я уверен, что губернатор области Олег Николаевич Кожемяко именно тот руководитель, который готов встретить новый цикл развития и может привести названные проблемы в движение.

Говорить о прогрессе производительных сил области и всего Дальнего Востока без успешного развития агропромышленного комплекса не имеет смысла. Положительная история формирования и развития сельского хозяйства отлично подтверждается решением проблемы трех китов. На них строилась вся продовольственная программа: механизация, мелиорация, химизация. Также нельзя отрываться от вопросов концентрации, специализации и, конечно, человеческого фактора. Вспомните руководителей хозяйств Котенко Г. П., Ступникова М. М., Багрова И. И., Мормыля Н. Д., Кузина В. Ф. и многих-многих других аграрников, прославивших Амурскую область – житницу Дальнего Востока.

Я знаю, проще всего рассуждать, смотреть на наши беды издалека, но нужно окунуться в действительность, искренне переживая наши неудачи, добиться их преодоления, покончить с колебаниями, сомнениями, нерешительностью и принять бесповоротное решение по укреплению фундамента областной экономики.

С глубоким уважением к амурцам, Иван Филиппович Маврин.

Возрастная категория материалов: 18+