Месяц назад он бросил все дела и в составе экспедиции амурского отделения «Боевое братство» проехал пол Афганистана, где воевал ровно 25 лет назад. Что увидел, чему удивился и кто его там узнал, Андраник рассказал на встрече с коллективом «Амурской правды».

— Когда пару месяцев назад тебя вдруг позвали в Афганистан, долго раздумывал?

 

— Ни минуты. Каждый человек, прошедший войну, рано или поздно хочет туда вернуться. Не обязательно воевать: посмотреть, пообщаться, вспомнить.

— Страшно не было?

— Когда по Салангу ехали, в горах пытался Духов высмотреть. Но это скорее по своей давней привычке. Нет, не страх — скорее тревога. В Кабуле бой начался за сутки до нашего приезда. Мы ту ночь в Мазари Шарифе провели, но за событиями следили. Не боится только дурак, Афганистан этого не прощает. В населенном пункте Поли Хумри у нас была запланирована встреча с полевым командиром, который против нас воевал. Наши пошли к нему в дом, интервью брать, а на улице возле дверей толпа народа собралась. Поэтому я подниматься не стал, вместе с одним товарищем снаружи остались, чтобы предупредить в случае чего. С одной стороны вроде бы дружелюбное отношение сейчас, но кто его знает — там войну до сих пор никто не отменял.

— О чем вспоминал в ходе недавней поездки?

— Молодость вспоминал. Я во время войны механиком-водителем в спецгруппе связи ГРУ служил, по всей стране ездить приходилось, обстрелы — привычное явление. В засады тоже ходил. Выдвигались на определенное место, там засекали группу моджахедов, передавали данные. Бывало, что и по 10 дней в горах сидели, ждали, вычисляли, передавали по связи координаты. Это очень рискованно, оторваться от общей бригады, идти в горы, там в одиночестве сидеть. Даже воды не хватало. Все понимали, что лучше лишнюю гранату взять с собой, чем дополнительную флягу. Найдешь, бывало, ямку с водой и сосешь ее через пилотку. Все это накладывает определенный отпечаток, и скажу честно, определенное напряжение в ходе недавней командировки все же присутствовало.

— 25 лет назад, ты Афганистан по собственной инициативе попал?

— Отчасти. Если честно, то меня вообще в армию не хотели брать, даже несмотря на мое увлечение тяжелой атлетикой. Врачи плоскостопие разглядели и «белый билет» дали. Тогда это было равносильно пятну на все село, нацию, род. За такого даже девушку замуж выдавать отказывались. Я тогда к военкому пошел и ультиматум поставил, самоликвидацией пригрозил. Он мне говорит: «Андраник, ты что дурак? Люди деньги предлагают, чтобы не идти служить, а ты сам просишься». Мой отец уважаемым человеком в районе был, поэтому пошли нам на встречу. Так я оказался в Еланской учебке Уральского военного округа. Это был май 1987 года, а уже осенью нас подняли по тревоге, загрузили в самолет и повезли в неизвестном направлении.

— Вы не знали куда летите?

— Приземлились, смотрим — дембеля идут к самолету, панамы в воздух бросают и кричат: «Духи, вешайтесь!» Мы даже не знали, кто такие «духи». Потом ордена и медали разглядели, стало ясно что к чему. Про Афганистан информации мало было, все закрыто, с нас даже подписку взяли о неразглашении.

— Наверное пожалел о том, что сам в армию напросился?

— Ни в коем случае. Туда попадали дети, а возвращались уже взрослые мужчины. Уроки, которые проходишь в мирной жизни годами, в Афгане усваивались моментально. Я честно признаюсь — первые два месяца почти каждый день плакал. Когда рядом с тобой падает твой друг, стрельба беспорядочная, то к этому трудно привыкнуть. Тем более нам по 18 лет всего было, это значит шок, потрясение. Я уже позже стал смотреть на многие вещи более трезво, стрелять не просто так, а прицеливаясь. Повзрослел, ценности многие пересмотрел…

Помню погибших, Пашу Бобровника. Просто стрельба была, мы отходили, потеряли двоих. В окружении два раза были, хорошо живы остались. Очень плохие ситуации, только благодаря вертушкам спаслись. В общем-то, желание выжить вопреки всему, мне потом в мирной жизни здорово помогло. Все с нуля начинал, сейчас строительством занимаюсь.

— Сейчас местное население не пыталось вам припомнить те события?

— Я в этот раз, как только в Афганистан приехал, сразу переоделся в местную национальную одежду — это очень важный элемент для достижения взаимопонимания. Афганцы ценят уважение к своей культуре. Со мною даже пытались на местном языке разговаривать, а я не понимаю ничего. В грудь себя тычу, говорю: «Шурави!» То есть советский солдат. У них глаза по пять копеек.

В Панджшерском ущелье заехали в придорожное кафе перекусить, так один афганец подходит ко мне и говорит: «Я тебя узнал!». «Ну, ты сейчас наговоришь», отвечаю ему, а сам жду, что дальше будет. Кого он там мог узнать через 25 лет? «Ты к нам в дукан с тушенкой приходил, на сигареты менялся», — уверяет этот товарищ. Теперь уже я сам удивился — бывало такое. Нет, прямых упреков мы не слышали, чаще наоборот — звучали просьбы вернуться. Там ведь вся инженерная инфраструктура, все более менее серьезные предприятия еще советскими специалистами построены, одних только гидроэлектростанций несколько штук. Сколько лет прошло, а многое до сих пор работает.  

— Но ведь там сейчас натовцы, а с их возможностями…

— Афганцы называют американцев пиндосами и очень сильно не любят. Я не припомню такого, чтобы мы на «броне» по городу носились. Подъедем к городской черте, БМП свои на специальную площадку поставим, дальше только пешком. Если зачистка, то в дом на женскую половину ни ногой. Мужчин осмотришь на предмет синяков на плече, которые остаются от отдачи приклада. Если есть — значит враг. Но к женщинам приближаться и местные обычаи нарушать нам даже офицеры запрещали. Наказывали очень строго. Сейчас эти моменты с благодарностью вспоминаются, особенно на фоне произвола, что творят американцы. Их бронемашины носятся, не разбирая дорог, во время натовских спецопераций под раздачу попадают поголовно все, включая женщин и детей. У нас тоже всякое бывало, но если разрушим во время боя дом, так на утро собираемся и едем восстанавливать, чтобы не дай бог кто-то на улице не остался. Американцы даже сигаретой не угостят, я уже про медицинскую помощь не говорю. Наши врачи всех лечили.

— От встречи с нашими военнопленными какие впечатления?

— Мы встретили двоих бывших советских солдат. Оба, оказавшись у духов, против нас воевали. Одного из них я не могу понять. Он сам ушел, сам автомат взял, сам стрелял в нашу сторону. Второй попал в плен, его заставили против своих оружие повернуть. Каждый из нас мог в такой ситуации оказаться. Мы сейчас решаем вопрос о его переправке в Россию для лечения. У парня позвоночник поврежден, еле ходит. Несмотря ни на что, обязательно поможем ему, я даже еще раз в Афганистан поеду, если понадобится. Он наш и мы не вправе его бросать.

От войны ушел — Зою нашел

— Ты армянин, живешь в России. Что заставило сменить место жительства?

— Когда из армии уволился, в Нагорном Карабахе война была в самом разгаре. Меня практически сразу пытались заставить воевать против Азербайджана. Я, конечно, умею держать в руках оружие, но как его повернуть против тех, с кем еще недавно в одном окопе сидел? Со мной служили азербайджанцы — теперь я в них стрелять должен? Сбежал в Россию. Причем власти тогдашней Армении меня искали, в дезертирстве хотели обвинить. Даже вышли на меня однажды, пришлось из Омска дальше на Восток ехать. В Забайкалье долгое время жил, потом в Амурскую область приехал.  

— Как тебе в России живется?

— Я всего два года как гражданин России. Вернее я им считался давно, еще с начала 90-х. У меня были все необходимые документы, включая паспорт, загранпаспорт, водительские права, разрешение на охотничье оружие. В 2004-м году внезапно мой российский паспорт милиция забрала: сказали, что выдан он незаконно. Как незаконно, если я здесь уже много лет живу?! Пять лет я ходил, обивал пороги, кричал, добивался, до приемной Путина дошел. Потом приехал один крупный начальник, разобрался в моем деле и сказал, чтобы паспорт мне вернули.   

— Отмечал это событие?

— Я на своей Зое сразу женился. Мы с ней 18 лет вместе прожили, и постоянно что-то мешало отношения узаконить. Вот, сейчас мы, наконец, муж и жена. Собираемся жить долго и счастливо.

Благодарим за поддержку

За оказание помощи в организации афганской экспедиции Амурское отделение ветеранов «Боевое братство» благодарит Фонд поддержки социально-ориентированных проектов и программ «Петропавловск», авиационно-туристическую фирму «Моисей», ООО «Бурводмонтаж», а также председателя Законодательного собрания Амурской области Николая Савельева.  

Возрастная категория материалов: 18+