Русский винт над Кандагаром

Вот такой вертолет!

Пентагон не скупится на покупку российских вертолетов Ми-17. Это современный аналог легендарного Ми-8, простой, надежный и практически незаменимый в сложных условиях новой афганской войны. Их закупают десятками, перекрашивают в камуфлированную раскраску натовской группировки и нещадно эксплуатируют по всей территории исламской республики. Машины выдерживают колоссальные нагрузки и, как правило, не дают сбоев даже там, где летать просто невозможно. Американские летчики не нарадуются на столь продуктивное сотрудничество со своим «заклятым» партнером в лице «Рособоронэкспорта». Причем Ми-17 — не единственный представитель российской линейки боевых машин в авиапарке войск НАТО.

— Я как-то разговаривал с американцем, который здесь летает на афганских бортах, на Ми-24. Да-да, тот самый «крокодил», что воюет по всему миру. Так вот, американец прямо говорит — вот такой вертолет! (показывает большой палец), — рассказывает авиаинженер Игорь Медведев. — У него броня, вооружение отличное. Кроме того, наши машины по стоимости выигрывают и осваиваются легко. Летчики очень быстро к ним приспосабливаются. Любые климатические условия выдерживают.

Впервые Игорь Медведев оказался в Афганистане в 1986 году, как он сам говорит — в служебной командировке. Уже тогда навидался всякого и сегодня не имеет прямого отношения к нашим боевым вертолетам на вооружении американской армии. Однако его работа тесно связана с отечественными бортами все в том же афганском небе. 

Гражданская российская авиакомпания трудится в воюющей стране по контракту. Как бы парадоксально это ни звучало, но россияне оказались востребованы на перевозке так называемых мирных грузов. Причем в не самые спокойные районы. С утра до вечера практически ежедневно наши авиаторы перевозят гуманитарку, продовольствие, медикаменты и ту же туалетную бумагу. 

Надежда, вертолет и удача

Натовцы прекрасно осведомлены о нашем менталитете и ответственности. Скажут американскому летчику о возможной засаде, он откажется, попусту рисковать не станет, останется на аэродроме даже в случае незначительного риска. Россияне получают задачу и ведут свою машину на взлет. Без оружия, боеприпасов, с одной лишь надеждой на себя, вертолет и удачу. Талибы тоже не дремлют.

— На площадках обстрелы случаются. Бывает, прилетишь, и тут же пара взрывов. Самые опасные моменты — заход на посадку и взлет. Услышишь очередь и думаешь — попадут не попадут? Один раз даже из крупнокалиберного пулемета пытались достать, но не достали, к счастью. Защищаться мы можем только русским народным сленгом. По-другому отвечать вроде как бессмысленно. Мы же не воевать сюда приехали, — резонно разводит руками пилот Юрий Кузнецов. 

Он в Афганистане тоже не новичок, как, впрочем, и абсолютное большинство его коллег по нынешней работе. В конце 80-х годов прошлого века Юрий выполнял интернациональный долг, служил в специальной эскадрилье особого назначения по работе со спецназом ГРУ. Основные усилия летчиков были направлены на предотвращение поставок оружия из Пакистана. За время службы экипаж Юрия отследил и уничтожил 22 каравана, сам он совершил 410 боевых вылетов и насчитал на своем вертолете более 200 пробоин. Его родной «борт» погиб на земле, прямо на вертолетной площадке. Прямое попадание снаряда не оставило «крокодилу» шансов на выживание. Случилось это перед самым возвращением в Союз. Обидно, говорит Юрий. Тем более что с тех пор для летчиков мало что изменилось.

— Сейчас очень часто можно услышать, как наши летчики обсуждают свои полеты. Один говорит: «Я двадцать пробоин привез», а второй: «Я сорок три дырки насчитал». И весь этот разговор напоминает какую-то обыденность, — поддерживает товарища инженер Медведев. — Но это еще полбеды. Бывают и неполадки в технике, а представьте, что нужно идти на вынужденную посадку. Это ведь незнакомая, зачастую враждебная местность. Железо есть железо, оно имеет свойство ломаться. 

И ладно бы только талибы мешали. Если я расскажу про отношение американцев в Кандагаре к нашим летчикам, то носовых платков не хватит. Смотрят как на людей четвертого сорта. Русскому, белорусу или казаху даже сотовый телефон запрещено при себе носить. Любое перемещение по базе только в сопровождении вооруженных людей. Могут просто ввалиться в комнату общежития, вышвырнуть тебя на улицу и провести обыск. Вроде сидишь в своей келье, никого не трогаешь, внезапно выгнали, обшмонали, ушли. На дороге останавливают, и сразу лицом в пыль. Американцы есть американцы — так называемый «милитари полис» так работает. Обстановка очень нервозная. Сами афганцы от этой натовской чванливости тоже очень устали.

На этом фоне отношение цивилизованной части афганцев к нашим летчикам выглядит резким контрастом. В том же Кабуле наших ребят хорошо знают, я сам был свидетелем, как дуканщики прямо на прилавке угощали наших летчиков нехитрым перекусом с непременным зеленым чаем, тут же тянули за рукав и буквально просили: «Ну давай еще поговорим. Ты же не американец, с тобой можно по-человечески поговорить». Как тут откажешь? 

Ничего нового

Живут наши пилоты в закрытой укрепленной базе на территории Кабула. Внутри есть все блага цивилизации, включая сауну и бильярд. Однако тоска по родине все же ощущается. Ребята не скрывали радости от встречи с экспедицией Амурского отделения ветеранов «Боевого братства». Долго делились эмоциями, расспрашивали, что да как. Будучи гостеприимными хозяевами, по русской традиции нажарили картошки с луком и салом, накрыли душевный стол. Выпили по стопке, больше нельзя — завтра новый вылет, со свежей головой и светлыми мыслями. 

— Я здесь не от хорошей жизни оказался, — признается Юрий Кузнецов. — С 1997 года на пенсии, а после дефолта сложновато было жить. Пошел работать в гражданскую авиацию, и тут же контракт подвернулся. Пять лет уже летаю. График работы вахтовый — в Афганистане непрерывно по нескольку месяцев нахожусь. В принципе работать можно — свет есть, вода горячая. 

Прилетишь на базу, душ примешь, с семьей по скайпу поговоришь, на сон грядущий книжку почитаешь. Утром, в пять часов, подъем и на вылет. Родные уже привыкли к моим командировкам. Бывает, и успокаиваю их. У меня сын родился, когда я здесь еще воевал. Так что ничего нового. 

Конечно, отношение к русским радикально поменялось. Помню, в 1997-м без автомата в город не выходили, а сейчас не дай бог, чтобы кто-то нашего обидел. Конечно, случается всякое, но в большинстве случаев местное население искренне верит в возвращение россиян. Главное не забывать, что «Восток — дело тонкое». 

Соковыжималки против нас  

То, что российские компании начали заходить в Афганистан, во всем мире считается событием знаковым. Правда, одни воспринимают это с воодушевлением, другим наше экономическое присутствие очень не нравится. Особенно сильное противодействие со стороны американской администрации. В этой стране достаточно много объектов, построенных советскими специалистами и давно требующих ремонта. Это касается гидроэлектростанций, промышленных сооружений, инженерной инфраструктуры. 

Причем местный истеблишмент очень даже ратует за экономическое присутствие своего северного партнера. Представители афганских властей видят в подобном взаимодействии прежде всего равноправие. С западными партнерами на таких условиях работать не получается. Европейские и американские компании здесь называют «соковыжималками». По старой недоброй американской традиции они высасывают из Афганистана все ресурсы, все возможности. При дележе этот пирог кромсается рваными ломтями и когда-нибудь обязательно закончится. 

На вопрос об отношении к опасности русские пилоты в Кабуле непременно приводят общеизвестный факт — за один год в нашей стране на дорогах гибнет больше людей, чем за десять лет советско-афганской войны. Факты — вещь упрямая, да и нет особого смысла спорить. Конечно, в любом случае такая работа опасна, но кто знает — может, это тот самый первый шаг, с которого уже началось наше возвращение в Афган. Российские летчики делают этот шаг своей мирной работой в условиях военного времени. 

Материал подготовлен при поддержке группы компаний «Петропавловск»

Возрастная категория материалов: 18+