Впервые она ощутила эту таинственную суть музея, когда приходила сюда много лет назад еще школьницей. И даже сегодня, находясь на заслуженном отдыхе, Альбина Алексеевна любит пройтись вдоль музейных витрин и экспозиций и ощутить этот трепет истории.

Любовь к истории ей привил отец — от него она впервые услышала о Новикове-Даурском, о событиях гражданской войны, которые он помнил с детства. К сожалению, отец не рассказал о главном — о своих казачьих корнях, в то время эта тема была под запретом. Отца уже давно нет в живых, и спросить уже не у кого.

Интерес к краеведению обусловил выбор профессии — по окончании Благовещенского пединститута Альбина Алексеевна стала учителем истории, работала в школе. Но однажды узнала, что в музее есть вакансия, и с радостью перешла на новую работу. Это было в 1972 году, и музей тогда находился в здании, где сейчас расположен Дворец бракосочетаний. «В музее зарплата была вдвое меньше, чем в школе, но меня это не остановило, — вспоминает Альбина Алексеевна. — Сразу окунулась в работу и поняла: это — мое».

Начинающей музейщице достался отдел гражданской войны и восстановительного периода до 1941 года. Тогда еще были живы многие участники гражданской войны. Альбина Шаула встречалась с ними, записывала их воспоминания. Сейчас эти живые рассказы — в фондах музея.

Потом в ее биографии был музей Амурской милиции при областном УВД — она его практически создала с нуля. А через 9 лет вернулась в областной краеведческий уже в качестве заместителя директора по науке. Музей как раз переехал в здание бывшего обкома партии (в начале 20-го века — магазина Кунста и Альберса), где находится и сейчас.

— Это был интереснейший период, — вспоминает Альбина Алексеевна. — Мы готовили новые экспозиции, было много командировок по области. Я ходила по дну будущего Зейского моря, когда строилась Зейская ГЭС. Ездила на БАМ неоднократно. Нам однажды пришлось проехать на путеукладчике от станции Бам до станции Муртыгит. А дальше даже рельсов не было!

В Муртыгите музейщики зашли в штаб строительства БАМа. Заметив их вожделенные взгляды, устремленные на приказы, висевшие на стене, руководитель штаба удивился: «Вам это надо?» Женщины обрадовались: «Конечно!» Бамовец недоуменно пожал плечами: «Ну, возьмите». Кто бы мог тогда подумать, что пройдет 20 лет и эти приказы и другие документы станут историей?

Вообще сбор будущих музейных экспонатов — процесс увлекательный и, на взгляд людей, не посвященных в музейные тайны, странный. Как-то делегация сотрудников музея отправилась в экспедицию в Мазановский район. Приехали в одно из вымирающих малых сел, где оставалось от силы с десяток дворов. Жители обрадовались, потому что подумали, что это автолавка приехала — краеведы были на музейном уазике. Впрочем, селяне, оторванные от цивилизации, любым гостям были рады. Они зазывали краеведов в свои дома, поили чаем и очень удивлялись, когда приезжие вдруг начинали восхищаться тем, что местные жители держали за ненужный хлам.

Например, восторгу музейных работников не было предела, когда доска, подпиравшая стреху сарая, вдруг оказалась рубелем, которым в старину гладили белье. Да не обычным рубелем, а уникальным — на его оборотной стороне были выдавлены изящные цветочные орнаменты.

— Мы ахнули, — с улыбкой вспоминает Альбина Алексеевна. — Такого экземпляра у нас в музее еще не было. А потом мы увидели моршни — это такие бахилы из кожи, их надевали поверх обуви, когда ходили по болотам. Нашли мы и кичку — женский головной убор из бархата, тоже начала прошлого века. Мы и по чердакам лазили, и все сараи осмотрели. Привезли оттуда более 250 будущих экспонатов. Часть из них попала в экспозицию, и их можно увидеть в музейных залах, часть находится в фондах.

Музейщики — люди особенные, уверена Альбина Шаула. Если человек проработал в музее три года, он прикипает сердцем к хранилищу истории навсегда. А иначе и быть не может — сколько душевных сил вложено, сколько экспонатов добыто, сколько экскурсий проведено, и, наконец, сколько личных и семейных вещей пополнили фонды музея! Вот, например, тарелка-репродуктор, из которого в 1941—45 годы раздавался голос Левитана, раньше висел дома у родителей Альбины Шаулы.

— Когда пришла работать в музей — я свою бабушку чуть ли не ограбила, — признается она. — Забрала из ее дома прялку, формы для выпечки, инструменты . Я уже понимала, что со временем эти вещи станут уникальными.

У Приамурья, в сравнении с другими регионами, молодая история — она насчитывает чуть более полутора веков. Историкам известны имена основателей Благовещенска и первых казаков, которые основали пост на слиянии Амура и Зеи. Задача музея — хранить память о прошлом и фиксировать настоящее, которое на глазах становится историей. Ее и призваны сохранять музейщики, и они хранят ее, несмотря на трудные времена.

В 1995 году Альбина Алексеевна начала вести рукописную книгу «Хронология работы музея». Там фиксировалось все, что случалось интересного. Открылась новая выставка, музей посетил президент Владимир Путин, прошла краеведческая конференция. Записи за 1998 год рассказывают о том, что июньскую зарплату сотрудники музея получили только в октябре, а в декабре с ними не рассчитались еще и за август. Администрация музея выписывала материальную помощь, чтобы сотрудники могли доехать до работы. Тогдашний директор, прочитав эти записи, спросил: кому нужны эти подробности? А сейчас это живое свидетельство о периоде, названном «лихими 90-ми», который тоже стал историей.

По инициативе Альбины Шаулы с 1990 года в областном музее начали проводиться научно-практические конференции, по итогам которых издавались сборники. Альбина Шаула выступала в качестве редактора более чем 50 музейных изданий.

По стопам Альбины Алексеевны пошла ее старшая дочь. Оксана Киселева работает в музее девять лет и сейчас является главным хранителем.

33,8 тысячи квадратных метров составляет на сегодняшний день площадь музейной территории в селе Албазине, где началась работа по воссозданию Албазинской крепости. На этой территории также находятся городище, где идут археологические раскопки, и музей с этнографическими постройками.

Возрастная категория материалов: 18+