«Нас спасла круговая оборона»

Ветеран-пехотинец и моряк-тихоокеанец пишет стихи про войну и про сакуру.

Боевое крещение автоматчик Нерчинского пехотного полка Дмитрий Кайгородов получил в маньчжурской степи, среди ночи, не успев толком разлепить опухшие от усталости веки. Позади был тяжелый 300-километровый пеший марш из Нерчинска. Оказавшись на оккупированной врагом территории, люди валились с ног, а получив разрешение на отдых, моментально засыпали.

— Нас спасла только грамотно организованная круговая оборона, — рассказывает Дмитрий Иванович. — Дозорные вовремя заметили приближающееся стадо овец, иначе японцы могли переколоть спящих штыками.

Говорят, на войне чувство опасности обостряется многократно и люди обретают почти сверхъестественные способности. Часовые умудрились в полной темноте разглядеть затаившегося врага среди «грязно-ватной мешанины» овечьих шкур. Самураи передвигались среди овец очень тихо. Еще немного — и участь отдыхающего подразделения была бы предрешена. Сигнал тревоги прозвучал как выстрел в ночи, посыпались команды, солдаты подскакивали с земли и тут же занимали оборону. Многие действия выполнялись автоматически, на уровне интуиции. И лишь позже приходило осознание реальности нависшей угрозы.

По воспоминаниям Дмитрия Ивановича, в течение нескольких минут стадо овец было окружено, с фланга подошла рота подкрепления. Автоматы и винтовки то и дело выбивали в куче овец очередного вражеского солдата, слышались приглушенные выкрики. Мертвые самураи перемешались в одну кучу с погибшими животными, но другого выхода не было — в такой ситуации не до разборчивости. Все закончилось столь же стремительно, как и началось. Сначала встал один японец с поднятыми руками, следом все остальные. Позже было еще множество боестолкновений, штурмов серьезных бетонных укреплений, но тот бой Дмитрий Кайгородов запомнил в мельчайших подробностях. Ему же посвятил одно из главных своих стихотворений:

Встал на отдых наш полк,

Всем прилечь разрешили.

Вскоре говор замолк —

Мы вздремнуть поспешили.

Вдруг дозор передал —

Приближаются овцы,

А за ними, припав,

Самураи-японцы…

На счету фронтового поэта несколько сборников стихов, наполненных окопной правдой и мыслями о хрупкости мира. Солдатской музе было где разгуляться. В разгар боевых действий 19-летнему автоматчику Дмитрию Кайгородову пришлось сменить стихию и военную форму. Лишь через 5 лет он вернется домой в бескозырке военного моряка.

Война в иллюминаторе

Еще во время службы в Нерчинске Дмитрий получил профессию радиста. Эта специальность оказалась востребованной в ходе подготовки к знаменитой Сейсинской операции в Корее. Оказавшись на Тихоокеанском флоте, он получил назначение на торпедный катер. После этого новоиспеченный матрос боевых действий практически не видел, но зачастую оказывался в самом центре событий.

— Экипаж на торпедном катере небольшой, но специфика работы радиста такова, что он постоянно находится в радиорубке, поддерживает связь и на палубе не бывает. Мне командир подаст радиограмму, я ее передаю либо принимаю сообщение. Только по этим сведениям можно было понять все происходящее снаружи. Был маленький иллюминатор, но через него много не увидишь, — сетует ветеран. — Но кое-что, конечно, посмотреть удалось. На катерах торпеды были длинные — в несколько человеческих ростов каждая, на ракету похожие. Катер сначала набирает полный ход и несется на корабль противника, а торпеда выходит назад и, только оказавшись за кормой, в воде включает двигатель и продолжает курс корабля. В этот момент катеру главное — резко уйти в сторону. По таким маневрам я мог ориентироваться. Потом уже голову высунул наружу, вижу — транспорт японский ко дну идет. Когда ближе подошли, по нас береговая артиллерия огонь открыла. Укрепления там очень сильные были, масса бетона, пушечные стволы натыканы, и канонада не прекращается. Один из катеров торпеду прямо в бетонную стену укреплений выпустил — сразу все рухнуло. Часть пушек пораскидало, стволы в небо торчат. Дальше в дело десант пошел, — вспоминает фронтовик.

Еще три долгих года Кайгородов служил на Корейском полуострове. В 1948-м его катер вернулся в Россию, но долгожданная демобилизация состоялась лишь в 1950-м. Потом встреча с будущей женой, с которой и в горе и в радости прожили 40 лет. У него двое взрослых детей, которые пошли по стопам матери и стали учителями.

В мирной жизни Дмитрий Иванович успел поработать секретарем совхозного парткома, инструктором райкома партии, заведующим районным отделом социального обеспечения. В общем и целом — жизнь удалась. Любимой жены нет рядом уже 10 лет, но зато растут и радуют деда трое внуков и правнук.

— Тяжело уже, но стараюсь не сидеть дома. Вчера в ОКЦ привезли школьников со всей области, зал полный. Я им про войну рассказывал, такой шквал аплодисментов поднялся, что пришлось руку поднимать — успокаивать, — на прощание делится моряк-тихоокеанец. — Это очень важно, когда детям интересна наша победа. Стихи тоже пишу. Про войну и про сакуру.

Заслуги и награды

— орден Отечественной войны II степени
— орден Нахимова
— медаль «За победу над Японией»
— медаль Жукова
— помимо боевых наград, на груди ветерана 15 юбилейных медалей.

Тысячи дальневосточников в составе основных сил принимали участие в Сейсинской операции 1945 года. С нашей стороны
погибло 250—300 человек. Потери японцев в десять раз выше.

Возрастная категория материалов: 18+