Поднявшись по ступеням дворца Амина, даже спустя 35 лет Рустам не скрывал своих переживаний.Поднявшись по ступеням дворца Амина, даже спустя 35 лет Рустам не скрывал своих переживаний.

Амину конец

«Добравшись до торцевой части дворца, мы наткнулись на мощную запертую дверь. Сверху летели гранаты, наша «Шилка» продолжала вести огонь, высекая из стен острое мраморное крошево. Люди резались и получали ссадины. Однако, благодаря зенитчикам, мы все еще продолжали жить.

Дал команду гранатометчику бить в замок. Он выстрелил, образовалась небольшая дыра, но дверь устояла. Для получения прохода понадобилось еще два выстрела. Зашли внутрь. Настроение как в шоке. Кругом крики раненых, которым не в силах помочь. Свои бронежилеты мы отдали «зенитовцам» еще перед началом боя, каски на голове тоже не было. Все реально отдавали себе отчет, что должны погибнуть. Позже появилась злоба, и о смерти уже не думали.

Мы не знали о том, какая задача стоит перед «Зенитом» и «Громом». Поэтому просто шли вперед по коридорам, зачищая свой путь. Сначала выстрел в замок, пинок, граната внутрь помещения… Все действия были отработаны. Двое моих солдат получили серьезные ранения, но прикрывали спину остальным. На втором этаже я чуть не выстрелил в афганца, который стоял в полный рост и целился в меня из пистолета. Его спасло только то, что у меня закончились патроны в магазине. В момент перезарядки я четко расслышал мат и понял, что передо мной сотрудник нашего особого отдела Маруф Байкамбаев. Он пробился с противоположной стороны дворца вместе с «громовцами». На нем также была порвана одежда, лицо и руки в крови.

Дальше пошли вместе. В одном из кабинетов на столе лежала импортная снайперская винтовка, которую я забросил себе за спину. Грохот боя начал стихать, стали различимы крики, в том числе и женские. Внезапно по коридору пронесся клич: «Амину конец!» Позже выяснится, что вот уже второй день, как в Афганистан вводились наши войска…».

Меньше часа на бой

«До утра сидели во дворце, организовав круговую оборону. Были опасения ответного удара со стороны правительственных сил. Сильно похолодало, пришлось утеплять позиции коврами. Кстати, в прессе потом будет неоднократно упоминаться, что они хлюпали от крови. От удара пули в магазин моего автомата сильно болела грудь, на коже выступила гематома. Мои бойцы все остались живы, но страдали от многочисленных ран. Один из парней по имени Рустам получил пулю в живот, но выжил.

Подробностей уничтожения Амина я не знаю. Видел только мертвого человека в трусах на втором этаже дворца. По одной из популярных версий, перед самым штурмом его вместе с окружением пытались отравить. Так вот, людей, которые плохо себя чувствовали, встречалось очень много, некоторые без сознания.

Во время штурма погиб Бояринов. Томительное ожидание контратаки закончилось с рассветом. К дворцу поднялось командование отряда во главе с Колесником и Дроздовым. Все собрались перед главным входом. По словам Колесника, который руководил операцией со своего КП, вечерний бой длился всего 43 минуты. Внезапно со стороны бригады охраны начал работать пулемет. Ранения получил замполит и кто‑то из солдат. Я снял со спины снайперскую винтовку и трижды выстрелил в сторону пулеметчика, стрельба прекратилась. Через некоторое время там показались белые флаги. Командир отряда приказал мне с пятью бойцами идти туда.

Как только дошли до первых строений, по нас из окон начали стрелять. Залегли в арык, а потом бросили внутрь несколько гранат и рванули в дверной проем. Уже внутри я дал очередь из автомата, несколько человек погибло. Обыскав убитых и раненых, вернулись во дворец. В общей сложности удалось взять в плен около 1000 человек, часть бригады охраны ушла в горы. Их уничтожением занимались другие…».

Любовь и политика

«Родственников уничтоженного главы государства через пару дней забрали представители афганской стороны. Все подразделения афганской армии в окрестностях дворца захватили подразделения мусбата и десантники девятой роты (о которой впоследствии будет снят одноименный фильм) под командованием Востротина. Годы спустя я узнаю, что большую роль в проведении операции сыграли наши советники в Афганистане. К сожалению, об этих людях почти нигде не написано.

Какое‑то время нам пришлось охранять родственников Амина. В это время случилась неприятность. Один из младших сержантов влюбился в дочь диктатора. Он симпатичный памирский таджик, она тоже девушка редкой красоты. Сержант обратился ко мне за советом и при этом реально плакал. Просил разрешения жениться и вывезти девушку в Союз. Он не понимал, что речь идет о политике, и играл с опасными вещами. Когда мой боец пообещал сбежать в горы вместе с избранницей, я понял, что он всерьез наломает дров. Поговорив с комбатом Байхамбаевым, мы отстранили влюбленного парня от несения охраны и при первой же возможности отправили в Союз. Как я узнал впоследствии, та девушка вместе с другими родственниками долгие годы провела в тюрьме.

После всего долго не покидало чувство подавленности. Мы ведь ехали охранять первое лицо государства, а потом его убили. Дворец в итоге передали десантникам, а у нас началась обычная казарменная жизнь. В первых числах января на построении прошел тщательный досмотр личного состава. У людей изымались захваченные во дворце вазочки, украшения, магнитофоны… Потом нас отправили в Союз. Ощущения начавшейся затяжной войны еще не возникало.

Вскоре стало известно, что мне собираются присвоить звание Героя Советского Союза. Мой отец фронтовик, и я не удержался, рассказал ему о возможной награде. Однако потом что‑то поменялось, и меня наградили орденом Ленина. С наградой поехал домой, в Ташкент. Всю дорогу горел от стыда, чувствуя себя хвастуном. Зачем я сказал отцу про звезду героя? Дома меня встречала целая компания ветеранов. Все родственники и знакомые, включая Героев Советского Союза военных лет. Вопреки ожиданиям, бросились меня обнимать. Тут же в большой бокал посыпались их ордена и медали. Мой орден оказался тем же. Налили до краев водки и пустили по кругу. Когда дошла очередь до меня, попытался отказаться.

— Пап, я не могу!

— Не смей меня позорить, — помрачнел отец. — Пей до дна и не забудь орден зубами вытащить.

Это был второй раз в жизни, когда я пил крепкий алкоголь…».

Возвращение на ступени войны

Осенью 2013 года Рустам Турсункулов вновь поднялся по тем ступеням. На самом верху нас встретил солдат афганской армии. Разговорились. Было видно, как Рустам волнуется. Он признался: «Сердце колотится как пулемет». Еще через пару дней на борту «боинга», летевшего по маршруту Кабул — Москва, этот человек дал собственную оценку событиям советско-афганской войны.

— Свержение кровавого диктатора, на совести которого тысячи загубленных жизней, считаю делом правильным. Уход наших войск, после которого режим Наджибуллы остался без военной и экономической помощи, расцениваю как преступление. Та война, которую мы начали с благими намерениями, продолжается уже 35 лет. Мое самое большое сожаление касается того, что мы в лице афганцев потеряли верных и преданных друзей, — поделился Рустам.

Материал подготовлен при поддержке амурского отделения Союза ветеранов Афганистана и общественной организации «Боевое братство». 

Возрастная категория материалов: 18+