Побег к фонтану

 По пути герой рубрики попросил затормозить у площади Ленина и направился к фонтану.

— Когда я был маленький, очень любил приходить сюда с мамой. Фонтан тогда был еще старый, раза в три меньше. Из центра вода била — и все. Но для нас, ребятишек, это была такая радость…

Макс Радман легко спрыгнул вниз и, удерживая равновесие, как мальчишка, прошелся по трубе. Потом вспомнил историю, как они с приятелем однажды сбежали из детского садика, чтобы поиграть у фонтана и прокатиться на лифте в первой по тем временам высотке, которую построили рядом с главной площадью города.

— Нам было всего лет по шесть. А садик находился на Первомайской — Горького. Честно, я уже и не помню, как мы добрались до центра города. Сначала в фонтане поплескались, на лифте в девятиэтажке покатались, а потом еще на троллейбусе пару кругов сделали до вокзала и обратно к площади. Когда я пришел вечером домой, во дворе был настоящий переполох — все в поисках, бабушка в слезах. Она скакалкой по мягкому месту мне так надавала! Больше из садика я никогда не убегал, — засмеялся шоумен.

Кино не будет

 Вторая остановка — перекресток Ленина и Чайковского, где раньше был любимый кинотеатр Миши Обухова «Амур»: «Рубль у мамки выпросишь — можно сходить в кино и еще шесть раз сыграть в автоматы: стародавний морской бой, стрелялки, машинки. Но сначала надо было выстоять огромную очередь, а три минуты игры пролетали как одно мгновение».

Оглядывая издалека сосны, окружающие некогда городской Дом кино, которого давно уже нет, а на этом месте установлен крест в память о Шадринском соборе, радиоведущий  с ностальгией рассуждал о том, насколько в советские времена дети чувствовали себя безопаснее на улицах родного Благовещенска.

— Сегодня на пять минут страшно ребенка от себя отпустить, а тогда шестилетний пацан мог по городу шастать, и ничего такого. В младших классах сэкономишь 5 копеек и — пешком в кинотеатр. Иногда в школе нам выдавали на каникулы бесплатные абонементы в кинотеатр «Амур» на детские фильмы. Порой один и тот же фильм мы смотрели по два-три раза. Например, французскую кинокомедию «Мушкетеры. 20 лет спустя». Нам она казалась очень смешной. Я ее потом уже во взрослом возрасте пересматривал — ни разу не засмеялся.

С сожалением, что уже никогда не открыть двери любимого кинотеатра «Амур», мы отправились дальше.

Дорос до оленя

 В Первомайском парке есть две скульптуры, которые особенно дороги Максу Радману, — это медведь с Машенькой и олень. Шоумен признался, что в детстве мечтал быстрее вырасти, чтобы покорить каменного оленя.

— Я был во‑о-от такой шкет, и для меня это было сделать неимоверно сложно. Надо было обхватить голову оленя, потом пацаны постарше вот сюда цеплялись, — с этими словами собеседник неожиданно для нас повторил свою детскую мечту.

Мы подошли к Маше с мишей, которому вандалы тоже отбили часть лапы и морду. Макс рассказал, что когда‑то у медведя был еще и посох, на который он опирался. Увы…

— Раньше эта скульптура пользовалась у посетителей парка большой популярностью: родители усаживали на загривок мишке маленьких детей и фотографировали. У меня тоже сохранилась такое фото. Я считаю, эти скульптуры надо обязательно сохранить. В них есть что‑то трогательное. Это, я бы сказал, душевный раритет.

До осени купались в затоне 

— Каждое лето, как только открывался купальный сезон на День пионерии, 19 мая, и до самой осени, пока уже вода ледяной не станет, мы с мальчишками купались в амурском затоне, — обозначил Радман дальнейший маршрут.

Самое яркое впечатление — как восьмилетний Миша стал настоящим «миллионером».

— Я утрамбовывал песок, чтобы прилечь на бережку, и оп! Нашел десятку с завернутыми в нее двумя рублями. Сколько было радости… Моему другу детства всегда везло: то 5 рублей на улице найдет, то трешку, а тут сразу 12! У мамы как раз день рождения приближался. И я для нее духи сухие купил, польские, кажется — 3 рубля 90 копеек стоили.

Мы вышли из машины, чтобы спуститься к воде. Сама я не была на этом месте уже лет пятнадцать и берег амурского затона поначалу не узнала — сплошная помойка, некуда даже ступить ногой. Оглядывая все это безобразие, Макс Радман вспомнил, как они с мальчишками собирали на затоне пустые бутылки и сдавали в пункт приема стеклотары недалеко от дома.

— Слава богу, бутылки ради хулиганства никто не бил. Насобираем штук по десять, одна бутылка стоила 2о копеек. По две десятке порой зарабатывали — для мальчишки в Советском Союзе огромные деньги. Сдадим и шикуем по полной программе: мороженое, конфеты… И нам хорошо, и берег чистый. По пути на затон мы забегали на маслобойный завод. Там просили соевый жмых. Набивали им женский чулок и бросали в воду — для прикормки рыб. Срезали ивовые ветки, натягивали леску — вот тебе и удочка готова. Таких отменных карасиков ловили!

А у нас во дворе… 

Под конец экскурсии мы побывали в самом дорогом его сердцу месте — во дворе пятиэтажного дома на Партизанской, где вырос Макс Радман.

— Здесь уже, конечно, все не то. Гаражей железных не было, и пристройки тоже, — разочарованно заметил наш экскурсовод. — Раньше на этом месте стояла деревянная горка, в которой летом с мальчишками строили штабы. А еще мы там оборудовали будку для нашей дворовой собаки Джеки. Потом у нее появились щенки, весь двор их любил, подкармливал. Но во втором подъезде жила вредная бабка, все ее звали Гончариха. Она вызвала собачников, и нашу Джеку с выводком увели. Когда мы об этом узнали, рыдало полдвора. Но Джеку было уже не вернуть.

Место, где когда‑то на радость детворе была хоккейная коробка, тоже оказалось занято каким‑то несанкционированным строением.

— Там чуть дальше был подростковый клуб, они раньше существовали при каждом домоуправлении. Нашим клубом заведовала Соколова Ольга Владимировна — замечательная женщина! Всем мальчишкам, которые помогали зимой заливать коробку и счищать снег со льда метлами и лопатами, она выдавала клюшки. А клюшка «Сибирь» по тем временам была мечтой любого пацана. До сих пор вспоминаю Ольгу Владимировну добрым словом, — признался наш герой.

Возрастная категория материалов: 18+