Амурский ветеран расписался на Рейхстаге и снялся в фильме «Взятие Берлина»

Фото: Сергей Лазовский

В бой по собственному желанию

«Все старики помнят день, когда началась война, — начал разговор Иван Семенович. — Я сам амурский, жил в Октябрьском районе в селе Николоалександровка. О начале войны узнал по «сарафанному» радио, другого тогда в деревне не было. Мне тогда 16 лет было. В первый год в деревне пусто стало. На войну ведь не только людей брали, но и трактора, и машины, и лошадей. Молодежь да женщины остались и несколько человек по «брони» — опытные трактористы, комбайнеры».

Когда парню исполнилось 17, пришла и его пора идти в армию.

— Направили меня в 157-й учебный полк в Хабаровский округ, потом определили в артиллерийскую батарею 118-го Ачинского стрелкового полка, который базировался в Приморском крае, — продолжил рассказ ветеран. — Прослужил там до середины 43-го года. А основные бои-то на западе шли… Поэтому подал рапорт, чтобы перевели меня в танковое училище. В 1943 году, где-то в ноябре, готовилось наступление на Ленинградском фронте. Я к этому времени чуть больше трех месяцев проучился. Курсантам пришло обращение: кто хочет отправиться на фронт раньше положенного срока — пишите рапорт. Я и написал, единственный со своего потока. Попал в 1220-й гаубичный артиллерийский полк 6-й артиллерийской дивизии резерва Главного командования прямиком на Ленинградский фронт.

До конца войны Иван Крошка так артиллеристом и остался.

Фронтовые дороги

Суровой зимой 1944-го Советская армия прорвала фашистскую оборону и пошла в наступление на Ленинградском фронте.

— Помню, как освободили Красное Село, Гатчину. Понятно, что это не прогулка была по парку — шли с жестокими боями, — вспоминает бывший артиллерист. — Немцы сопротивлялись как могли. Тем более они столько нас в окружении держали, а тут мы их погнали. Вышли на реку Нарву, которая идет по Ленинградской области и заходит в Эстонию. Зашли в Таллин, когда освободили,  пошли в Литву, потом Латвию.

После кровопролитных боев за Прибалтику артиллерийскую дивизию перебросили в Польшу.

— Там тоже сильные бои начались. Знаменитый полководец Рокоссовский дал приказ занять оборону. Мы стояли в обороне до 45-го года, а зимой пошли в наступление по Польше. Где нужно было прорывать оборону противника, сразу бросали нас — артиллерию. А после уже пехота шла и кричала: «Вперед, за Родину! За Сталина!» Я лично не кричал «За Сталина!». Не один он войну выиграл. Я воевал за Родину…

С боями шла Советская армия по Польше. Освободили Варшаву, Краков, вышли на Балтийское море, к городу Гдыня. После его освобождения полку, где служил амурчанин Крошка, присвоили звание Гдынский. До Германии оставалось 230 километров… 

Точка в войне — Битва за Берлин

Апрель 45-го, подступы к Берлину, до конца войны, казалось, осталось сделать один шаг. Но каким непростым оказался этот последний шаг на легендарных Зееловских высотах.

— Помню подготовку мощного наступления на Берлин, — продолжил Иван Семенович. — На один квадратный километр по 120—150 орудий наших стояло, было установлено до тысячи прожекторов. И как-то в четыре часа утра мощно загудели наши «катюши». От прожекторов ярче чем днем стало. От неожиданности немцы выскакивали из блиндажей кто в чем был и бежали. Первые три траншеи наши с ходу взяли, и только на четвертой задержали, но как ни тормози, а перед нашей махиной было не устоять. 80 километров до Берлина оставалось. И мы пошли прямым ходом.

Однако сразу взять оплот фашистов не удалось — каждый дом в Берлине становился крепостью.

— За Берлин наши бились, как и за Москву, даже еще больше — бои страшные в городе были. В поле видишь, где противник, а здесь нет. Старинные дома, стены толщиной до двух метров. В каждом доме окно — амбразура. Трудно было и пехоте, и танкам. Били прямой наводкой 210-миллиметровыми орудиями и минометами по высоким этажам. Дрались буквально за каждый подъезд, за каждый этаж. Немцы прятались где могли, но больше всего людей находили убежище в метро. Я сам не видел, но наши ребята рассказывали, что закатывали гаубицу в метро и стреляли… Мало того, что мы их уничтожали, так Гитлер потом дал приказ затопить метро.

Во время боев советские солдаты узнали, что  фюрер покончил с собой.

— Разведка рассказала, что Гитлер застрелил Еву Браун, а потом и сам застрелился, а тела их сожгли. Слухов тогда много было. Говорили, что Еву живую поймали на улице, медом ее вымазали и обсыпали пухом. Кто что только не выдумывал! А точно до сих пор никто не знает, что случилось. Застрелился ли Гитлер или сбежал в Аргентину на подводной лодке… История разберется.

У стен Рейхстага

В то время — в начале победного мая, история писалась героизмом советских солдат, которые подошли к Рейхстагу.

— За каждую ступеньку дрались. Когда уже Рейхстаг был нашим и над ним наш флаг развевался, началось что-то невообразимое: и пели, и стреляли. И каждый старался оставить свой автограф. Я тоже захотел, тем более дальневосточников не много было — в нашем полку только я один. Я снял штык с карабина, подошел к серой стене Рейхстага и написал: «Крошка ДВ». В этот момент понял, что война закончилась.

Однако после победы амурчанину пришлось остаться в Берлине еще на долгих шесть лет.

— Кончилась война, а я в Берлине служил до 51-го года. Весь полк наш оставили. Мы собирали станки и оборудование на немецких заводах, фабриках и отправляли все в СССР. Благодаря этим станкам появился автомобильный завод в Ульяновске. Себе ничего не брали, с этим строго было. Как только мы зашли в Германию, вышел приказ Жукова: за грабеж и насилие отдавать под трибунал. А до этого приказа, когда проходили немецкие города и деревушки, искали ценности. У каждого почти были такие штыри железные, ходили ими стучали — искали, в сараях в основном. Как-то мы «настучали» клад — нашли закопанный деревянный ящик. Открыли его, а там фарфоровая посуда. Ну, зачем она солдату в походе? Так и не привез из Германии ничего, — улыбнулся Иван Крошка.

Как Крошка в кино снимался

Зато в Берлине Ивану Семеновичу удалось принять участие еще в одном значимом событии — съемках художественного фильма «Падение Берлина».

— В 1949 году после отпуска вернулся в Германию. С сентября месяца наш полк дали в распоряжение режиссеру Михаилу Чиаурели, который снимал художественный фильм «Падение Берлина». Три месяца участвовали в съемках, когда снимали наступление на Берлин. Мои дочери меня в массовке увидели. Когда фильм в прокат вышел, они по три раза в день бегали в кинотеатр — на меня смотрели.

Историю Победы не переписать

«До слез обидно, когда сегодня многие пытаются переписать историю нашей победы, — поделился самым наболевшим ветеран. — Как у них язык поворачивается?! Перевернуть историю на свой лад пытаются не только американцы, украинцы, но и некоторые русские историки». Совет в этом случае один — не слушать таких перевертышей.

— Нужно читать советскую литературу, старые фильмы смотреть, документы, как доставалась наша победа. Хорошо еще мы — свидетели тех страшных дней, которые могут рассказать правду, живы! Сейчас, накануне 9 Мая, меня часто приглашают в школы, колледжи, вузы. Я всегда молодым говорю одно: чтобы они помнили о традициях, думали своей головой, любили свою Родину и обязательно учились. И пусть живут счастливо и радостно, и  чтобы никогда не пережили то, что довелось нам, — войну, — от всего сердца пожелал Иван Семенович Крошка.

Возрастная категория материалов: 18+