Неугомонный народ — старики, вечно куда-то бегут, торопятся. Фото: vk.comНеугомонный народ — старики, вечно куда-то бегут, торопятся. Фото: vk.com

Гипертоническая недостаточность

В отпуск нам довелось лететь с одной экстравагантной женщиной. Дама была в летах, причем сильно. Глубоко за семьдесят, а точнее —  под восемьдесят. При этом губы ярко накрашены, большой серебряный перстень на пальце. Дочку мою увидела.

— Добрый день! Как вас зовут? — познакомилась.

Курс держала из самого Владивостока. Вплоть до Иркутска. Я думал, что в таком возрасте люди в принципе не летают. Во всяком случае, в одиночестве, без сопровождающих. А тут такое дело — с двумя промежуточными посадками,  да еще на костылях.

Костыли-то я позже заметил. Мало ли пассажиров в самолете? Сидит себе человек, тихо коротает часы возле иллюминатора. Бабушка да бабушка. Седая копна волос только меж спинок сидений изредка мелькает. Как говорится, ничего не вызывало, пока стюардесса не стала горячие напитки предлагать.

— Чай? Кофе?.. Вам с сахаром?.. Или двойной?..

 Не важно, сколько тебе лет, если ты коротаешь дни в поисках новых впечатлений.

К горячим напиткам еще по набору легкого паужина. В небольшой герметичной упаковке кекс, крохотная шоколадка и салфетка влажная.

— Это мне? — вдруг искренне удивилась пожилая пассажирка. — Всего-то? Так я не наемся... Мне этого мало...

— Извините, но вы же кушали полноценный обед между Владивостоком и Благовещенском, — в ответ недоумевает стюардесса. — На данном отрезке полета предусмотрен только легкий перекус... У нас все по количеству пассажиров...

— А кофе?

— Что, кофе?

— В этой маленькой кружечке?

— Но у нас других нет...

Дальше происходит такое, что весь салон моментально забывает про свои кексы.

— Мне три кофе, — требует бабуля и протягивает стюардессе, пол-литровый пластиковый прозрачный стакан с фирменной эмблемой «Клинское». Стакан чистый, хоть и не новый, явно в постоянном употреблении. Стюардесса опешила. Человека можно понять — ближайшая посадка только через два с половиной часа, в Улан-Удэ. Самолет маленький, вряд ли среди пассажиров хороший врач найдется...

— Ты, дочка, не беспокойся! — бодро успокаивает бабушка. — Я на давление давно рукой махнула. У меня с тех пор острая гипертоническая недостаточность… И пару пакетиков чая, пожалуйста. Я после Улан-Удэ у вас кипяток попрошу. Мне в Иркутск надо в бодром виде прибыть…

Ни налить, ни выпить

В Улан-Удэ остановка короткая. Транзитных пассажиров даже в здание аэровокзала не выпустили. Сидим в креслах, свежим воздухом наслаждаемся. Дверь, видимо, входная открыта. Бабушка в иллюминатор долго глядела. Смотрим, засобиралась. Плащ свой бежевый надела, фотокамера на груди, с костылями к выходу пошла. Там пару минут тишина, потом разговор на повышенных тонах. Возвращается наша героиня расстроенная.

— Я всего лишь хотела аэропорт сфотографировать. Инструкция у них, видите ли…

Конечный пункт назначения —  Иркутск. Мы уже в автобусе, когда к трапу подкатывает скорая помощь. Тут же врач местный — молодой, но шибко серьезный. В жилете ядовито-салатовом с отражающими полосками. В самолет по трапу забежал, пару минут там провел. Бежит обратно — кресло инвалидное из машины выкатывает. Бабушка тем временем своим ходом на костылях, прямо по лестнице. Медик ей руку протягивать, она сердится: «Сама дойду!» Мы уже не удивляемся.

Багаж в аэропорту получили, вышли на улицу. Воздухом дышим, встречающих высматриваем. На пороге —  неугомонная наша пассажирка. Из центральных дверей вышла —  к ней гурьба таксистов. Клиентку потенциальную заприметили. Вот уж кто на автобусе не поедет. Медик с коляской инвалидной в стороне топчется.

— Кто тут местный! — громко обращается к толпе бабушка. — Где у вас гостиница «Матрешка»?

На давление рукой махнула, с тех пор острая гипертоническая недостаточность.

Пыл у таксистов заметно пропадает. Медик, устав ждать, усаживается в инвалидное кресло и погружается в смартфон.

— Десять лет народ по гостиницам развожу, но про «Матрешку» впервые слышу, — выдает кто-то из толпы.

— Ий-э-хх, СиББиррь! — надменно-презрительно выдает бабуля. — Ни налить, ни выпить!

Люди тихо переговариваются, но расходиться не спешат. Экстравагантная пассажирка за десять минут успела привлечь к себе нешуточное внимание общественности. Между делом бабушка рассказывает про свою нелегкую жизнь, как с молодости мечтала объехать весь свет, а потом не могла вырваться даже в соседний райцентр. Дел было слишком много, все хотела переделать.

Очнулась лишь на закате жизни и поняла: в ее возрасте размениваться на трудности передвижения, повышенное артериальное давление и прочие жизненные неприятности просто глупо. Потому как «все там будем», а значит, есть смысл не заморачиваться на какие-то правила и стереотипы. Теперь вот путешествует, тратит на авиаперелеты свою пенсию и таскает с собой большой пластиковый стакан из-под пива.

— Мать, ты с таким образом жизни обратную дорогу не осилишь, — вдруг бросает кто-то из таксистов. Делает это с насмешкой и некоторым пренебрежением.

— Ты что ж думаешь — бабка старая? А кто тебе сказал, что я собираюсь в обратную дорогу? — на полном серьезе парирует бабушка. — Ты, милай, когда до седых волос доживешь, поймешь — насколько скучна и бестолкова спокойная старость. Да я больше всего на свете боюсь умереть в своей постели.

Не знаю, что к этому добавить. Напрашивается только одна мысль: не важно, сколько тебе лет, если ты коротаешь дни в поисках новых впечатлений. Жизнь не заканчивается до тех пор, пока она не заканчивается.

Возрастная категория материалов: 18+