• Только в недрах этой котловины залегает 6 миллионов тонн угля.

О том, что здесь еще недавно проходила автомобильная трасса Благовещенск — Гомелевка, свидетельствуют кое-где выглядывающие из-под земли куски асфальта. Там, где раньше ездили машины, сегодня простирается огромная котловина глубиной тридцать метров. Этот участок на одном из структурных подразделений АО «Амурский уголь» — разрезе «Северо-Восточный» — начал осваиваться в феврале текущего года. Сейчас в одном краю еще только подбираются к запасам угля, в другом — уже отгружают черное золото в вагоны. Чтобы добраться до заветных ископаемых, нужно снять пласт глубиной 53 метра, перелопатить тонны земной поверхности. Добыча угля открытым способом считается более экономичной и выгодной, чем шахтовый метод, но не более легкой.

С высоты огромного вала, появившегося на ровном месте, шагающий экскаватор высотой с трехэтажный панельный дом и весом 1200 тонн не кажется таким огромным. Бригада шахтеров, снующих возле махины, больше напоминает муравьев. Буквально под нашими ногами залегает около шести миллионов тонн угля. А всего в районе Райчихинска запасы достигают 10 миллионов тонн. Осваивать месторождение будут пять лет, но и на этом каменное топливо не иссякнет. Общие перспективные и разведанные запасы «Амурского угля» превышают 400 миллионов тонн. При средней добыче в 2 миллиона тонн в год этих объемов хватит на 200 лет. Работой будут обеспечены как минимум три поколения шахтеров. А от их слаженной работы зависит не только экономика России, но и уют в домах.

— Тут как на подводной лодке — один за всех, и все за одного, — говорит машинист экскаватора и бригадир Геннадий Ковтун. — Добыча угля на участках идет днем и ночью, зимой и летом.

Работа на разрезе не прекращается ни в мороз, ни в жару, ни в праздники. Трудовой день шахтера длится 12 часов.

— Не прекращается она и в лютые морозы, выходные и праздники. Разводим костры, отогреваем землю, откачиваем воду, освобождаем ковши от налипающей породы, — рассказал Геннадий Ковтун. — В жару тоже не сладко: кабина раскаляется, а кондиционера нет. Раздеваемся по максимуму, поливаем себя водой, но экскаватор не останавливаем ни на минуту. Здесь же и обедаем. Работа грязная, пыльная, домой приходишь — только одни зубы да глаза видать. В бригаде девять человек, почти все потомственные шахтеры, опытные ребята. Из молодых — только один. Не очень‑то стремятся современные парни в эту тяжелую профессию.

За тридцатилетнюю шахтерскую карьеру это третий участок Геннадия Ковтуна. Сам из династии угольщиков. Пришел обычным помощником машиниста в 1984 году, затем ему доверили рычаги. Так и дорос до бригадиров. Не раз награждался как стахановец. Через год потомственный шахтер выходит на пенсию, но работу оставлять не собирается.

1700

человек трудится сегодня на угольных разрезах и сопутствующих предприятиях «Амурского угля»

Шахтерский стаж Юрия Захаренко более сорока лет. Он дважды награжден нагрудным знаком отличия «Шахтерская слава» I и II степени. На пенсии из экскаваторщиков переквалифицировался в механики. Шутит, что за всю свою жизнь он столько угля добыл, что вся Амурская область может топиться целый год. Теперь от его мастерства зависит исправность шагающих экскаваторов ЭШ-10-70 и ЭШ-15-90 с объемами ковша 10 и 15 кубов и длиной подъемной стрелы 70—90 метров. Представьте, что перед каждой сменой помощник машиниста в дождь, мороз и ветер лезет на головокружительную высоту и смазывает запчасти.

— Парк разреза — 10 шагающих экскаваторов, — рассказывает Юрий Иванович. — Машины старые, с 70‑х годов здесь пашут. Сами ветераны производства. Надо отдать должное нашим шахтерам: если бы не их бережное отношение и своевременный уход, давно бы развалились. Мы их ласково называем «эшки», «ласточки» и «кормильцы». Шахтерский труд всегда считался одним из самых тяжелых: что в забое, что в разрезе. Да вы на руки наши посмотрите. Вот видите бугры на ладонях. Нет, это не мозоли — это суставы выходят из‑за постоянной вибрации в кабине машиниста. Да и легкие слабые — вот наши профессиональные болезни.

Свое предприятие амурские шахтеры в шутку называют кочегаркой Дальнего Востока. Она обогревает несколько холодных регионов. Сегодня больше 70% топлива идет на Благовещенскую ТЭЦ и Райчихинскую ГРЭС, остальное закупает население Амурской области, Еврейской автономии, Хабаровского края. А в советское время, когда на старейшем предприятии добывали 12 миллионов тонн в год, снабжали котельные Хабаровска и Владивостока.

Всякое было за 83‑летнюю историю предприятия. Например, в самые сложные 90‑е годы здесь хоть и снизили темпы добычи, но сумели сохранить все пять значимых объектов. «Зарплату месяцами не платили, мы за хлеб работали, но тепло людям давали. Никто не замерз», — с гордостью заявляют на Северо-Восточном разрезе. — Как были, так и остаемся основным градообразующим предприятием».

«Тут как на подводной лодке — один за всех, и все за одного», — говорит машинист экскаватора и бригадир Геннадий Ковтун.

Экскаваторы шагают назад, а амурские угольщики — только вперед 

200 метров в час — скорость шагающего экскаватора. Махина опирается на огромные железные башмаки и переваливает в сторону. Таким образом ходят по котловине или добираются с одного участка угольного разреза на другой. Шагает экскаватор только назад, но это особенность техники. Амурские же шахтеры с уверенностью движутся вперед. В сутки на Северо-Восточном разрезе добывают 2 500—3 200 тонн угля. А это 60—70 железнодорожных вагонов. Ежегодно дочернее предприятие крупнейшего в России угледобывающего холдинга демонстрирует рост производства. По итогам прошлого года он составил 11 %. Как заявил генеральный директор «Русского угля» Билан Ужахов, по итогам 2014 года АО «Амурский уголь» добыло 3,2 миллиона тонн угля, что на 4,3 % больше уровня 2013 года. Объем добычи за I квартал 2015 года составил 853,5 тысячи тонн, что на 4 % больше, чем за аналогичный период прошлого года. За первые три месяца предприятие произвело товарной продукции на 663,6 миллиона рублей, это на 143,1 миллиона больше по сравнению с аналогичным периодом 2014 года.