Оригинальное название картины — The Belko Experiment. Где Belko — это наименование гигантской корпорации, щупальца которой распространились по всей планете. Но об этом мы узнаем не сразу: изначально многоэтажка на задворках колумбийской Боготы выглядит не так уж и транснационально. Одним обычным утром сотрудники, приехавшие на работу, обнаруживают ряд странностей вроде полной смены штата охраны — и через каких-нибудь полчаса на все окна наползают прочные металлические ставни, пропадает всяческая связь с миром, а загадочный голос в корпоративных динамиках предлагает коллегам-клеркам заняться истреблением друг друга.

Отказаться непросто: каждому из работников ранее вживили в череп специальный чип под предлогом борьбы с киднеппингом, процветающим в странах третьего и тому подобного мира. На самом же деле поголовье офисного планктона оснастили персональными мини-бомбами, которые нетрудно активировать в любой момент с помощью пульта дистанционного управления, или, как пишут в инструкциях по эксплуатации бытовой техники, ПДУ. Продемонстрировав подопытным кроликам власть над их жизнями, организаторы эксперимента усаживаются наблюдать за тем, как вчерашние друзья-товарищи лишают друг друга жизни с помощью разнообразных подручных средств, большинство из которых можно отнести к канцелярским товарам.  

Австралиец Грег МакЛин, которого продюсеры «Эксперимента» утвердили на роль режиссера, российскому зрителю известен не очень. В его послужном списке дилогия «Волчья яма», на базе которой МакЛин создал еще и мини-сериал, а также прошедший незамеченным ужастик «Темнота» с Кевином Бейконом в главной роли. Собственно, при работе над данным проектом от постановщика требовалось немногое: послушно следовать сценарию Ганна, который во многом основывался на старой доброй «Королевской битве» Киндзи Фукасаку — ну и так, от других источников отщипнули понемногу.

Логотип BlumHouse в начале фильма заранее гарантировал открытую концовку — на тот случай, если пятимиллионные затраты вдруг удастся не просто отбить, а значительно превзойти кассовыми сборами. Набор плохо запоминающихся актеров разбавили уже упоминавшимся Рукером (снявшимся здесь еще до того, как во второй раз стать синекожим Йонду во вселенной Marvel), звездой фильма «Кловерфилд, 10» Джоном Галлахером-младшим и парочкой девиц латиноамериканской наружности. Упоминания достойны также и Тони Голдуин и Джон К. МакГинли — свою работу по воплощению на экране немыслимого негодяйства они выполнили на хорошем уровне. В «Эксперименте» по традиции отметился и младший брат Ганна — Шон, которому достался весьма колоритный персонаж.   

Подавляющему большинству героев повезло гораздо меньше: они представляют собой абсолютно непрописанных манекенов, которые присутствуют в кадре лишь для того, чтобы в нужный момент заляпать содержимым черепной коробки белоснежные стены и такие же рубашки коллег. МакЛин долго не запрягает, пуская первых клерков под нож менее, чем через полчаса после начала картины, а в дальнейшем маховик только раскручивается, заливая экран кетчупом — ну, или что там сейчас используют, чтобы изобразить море крови и при этом сильно не потратиться.

При таком ритме зритель не успевает даже толком познакомиться с основными действующими лицами — что уж говорить о тех, кто безмолвно гибнет на периферии. Жалеть их тоже не получается — слишком уж эти смерти похожи на логичное завершение бессмысленного существования, которое сценарий Ганна безжалостно бичует на каждой странице. Офисный планктон, как бы говорит нам фильм, только и способен, что тешить свое эго за счет собратьев по несчастью — и в любой момент каждый в этом потоке готов вцепиться в глотку соседа, скучающего за прозрачной перегородкой.

Сексуальные домогательства, начальственный снобизм, полное отсутствие истинной тяги к жизни — все это МакЛин успевает нам показать до того, как начинается непосредственно резня. Организаторы бесчеловечного эксперимента выглядят нелепо — ведь его результат ужасающе предсказуем. 

Мини-социум, запертый в бетонно-металлической коробке, послушно разбирает роли, изначально навязанные особенностями темперамента. Одни мечутся, воздевая руки к небу, другие ищут способы максимально обезопасить себя, третьим происходящее представляется неплохой возможностью подняться на несколько ступенек — даже если они станут скользкими от крови. Об этом сказано, написано и снято так много, что нет смысла перечислять — что же касается именно офисного "экстрима", то давний немецкий «Эксперимент» выглядит гораздо более обдуманным высказыванием по этому поводу.

Впрочем, фильм МакЛина вообще не тянет на высказывание: происходящее на экране то и дело превращается в вышедший из моды слэшер с топорами, молотками и канцелярскими ножиками. Того толкнули — он напоролся затылком на непременно торчащие из стены штыри, этот замешкался на крыше лифта — его перекусило пополам.

Несколько внезапных смертей смотрятся более или менее свежо, но так или иначе все равно копируют и друг друга, и схожие сцены из картин какого-нибудь Скорсезе. Наблюдать за незнакомыми людьми, которые хаотично бегают по коридорам, особо не пытаясь где-нибудь спрятаться, хотя для этого доступны несколько этажей, быстро наскучивает. Крови тут гораздо больше, чем водицы — а сюжетную линию про H20 МакЛин и вовсе забывает завершить. 

Истинного сочувствия не вызывает даже главный герой, которому предстоит пройти через все этапы выживания — включая жестокое убийство коллеги при помощи штуковины, в которую вставляется клейкая лента. Моральные принципы некоторое время позволяют ему выделяться на фоне обезумевшего стада, но все дороги ведут к отнюдь не оригинальному выбору — убить или умереть.

На десерт создатели «Эксперимента "Офис"» приготовили нам нелепейший финал, благодаря которому сюжет утрачивает всяческую связь с действительностью — даже странно, что из какого-нибудь тумана не явились пришельцы или вампиры, чтобы все объяснить терзающейся в догадках публике. Впрочем, объяснение на фоне все того же ПДУ непременно последует — но столь невнятное, что лучше бы от него избавились на стадии монтажа.

В сухом остатке мы имеем в меру банальную и не в меру кровавую историю о том, что все люди — звери, громкие аплодисменты, повторение — мать учения. Расходы по современным меркам так несущественны, что явление второй части очень даже вероятно — кто знает, в конце концов, сколько еще «сценариев» завалялось у Ганна в рабочем кабинете. Но эту картину уж точно не растащат на цитаты, как это было с «Королевской битвой» — а ведь и японский фильм довольно быстро наскучил своему зрителю, хоть и