• фото: kinopoisk.ru

Картина Бориса Хлебникова, конечно, не располагает административной мощью «Крыма» и в расписаниях кинотеатров постоянно уступает кому-нибудь место, зато с оценками у неё всё в порядке — в первые же дни показа «Аритмия» заработала «около восьмёрки», став одним из наиболее признанных зрителем отечественных проектов. Критики тоже готовы всё простить постановщику, который сумел изящно сбалансировать между безысходностью и инфантильностью, сняв нереально реалистичное кино. 

Тем интереснее, что начинается оно со стандартной байки про врачей скорой помощи — в данном жанре фольклора вообще сложно сыскать крупицы правды. Но Хлебников понимает, что выбрав эту тему, открывает безграничное пространство для боли, сопереживания и фатализма, поэтому не упускает возможностей рассмешить зрителя. Такая уж профессия у главного героя Олега: заставляет своего носителя строить бесконечно рушащиеся барьеры между собственным душевным состоянием и внешними факторами — конечно же, сплошь человеческими. Спасая жизни, раздавая плацебо и сражаясь с родственниками заболевших и коллегами с пониженным уровнем чуткости, персонаж Александра Яценко достигает того предела, когда своя персональная жизнь становится досадным придатком. Компромисс — и здесь полностью отсутствует национальное звучание — находится в алкоголе, с которым слишком сложно уживаться жене Олега. Героиня Ирины Горбачёвой, конечно, старательно делает вид, что дело вовсе не в бытовом пьянстве супруга, а в каких-то гораздо более сложных вещах, декламирует монологи о «разных галактиках» и впадает в истерики, как только на поверхность всплывают наиболее приземлённые причины для грядущего развода. А он не за горами: съёмная «однушка» уже поделена на две половины, и на пол кухни брошен коллективно-бессознательный матрас. 

Эту часть существования Олег совершенно не в состоянии контролировать: на глазах родителей жены он ведет себя наиболее дурацким образом; решившись на серьезный разговор с Катей, устраивает вместо этого очередную кухонную попойку; ну, и без щенячьих утренних взглядов не обходится. «Аритмию» постоянно сравнивают с «Нелюбовью» Андрея Звягинцева за один лишь сюжетный крах брака: но у Хлебникова развод вовсе не становится закономерным итогом монументальных первопричин, а катится под горку, как снежный ком, начавшийся с одного SMS-сообщения и набравший в итоге внушительный вес. Вероятно, даже, слишком внушительный для двоих не очень-то сильных людей. И жизнь потеряла бы всяческий смысл, но второй линией режиссер разворачивает мощную производственную драму о том, как непросто быть человеком, взаимодействуя с людьми. Олег, как врач «скорой», пытается найти индивидуальный подход на каждом вызове — в среде его коллег это считается единственно правильным методом работы. Бюрократы из Минздрава уверены в обратном: им ужасно хочется наладить процесс, подобный автоматической чистке картофеля. Чтобы на входе было всё разное, а на выходе — одинаковое. Новый руководитель станции употребляет выражения типа «сдал в стационар — и пусть умирают на здоровье» и больше всего боится не смертей, а жалоб и прокуратуры. И он здесь, наверное, единственный однозначный персонаж. 

Герой Александра Яценко — отнюдь не Дон Кихот, хотя у него есть и верный Санчо Панса, и своеобразный Россинант. Сражаться с огнедышащими драконами ему трудно по ряду причин, не последней из которых является абстинентный синдром. Но свое дело Олег знает, быстро принимать решения умеет, и во время работы умудряется отключать базовые инстинкты, в том числе и главный — самосохранения. И в переносном смысле — когда осознанно нарушает недвусмысленные приказы руководства, и в прямом — когда лезет в гущу пьяной поножовщины, чтобы помочь уже павшим «бойцам», хотя и уверяет диспетчера, что до приезда полиции «не полезет». Мы привыкли думать, что если чему-то цена — человеческая жизнь, то эта цена непременно высока. Хлебников напоминает, что жизнь вообще не является платёжным средством ни при каких обстоятельствах. Демонстрируя очередную безымянную российскую «не-Москву» с её панельными домами, узкими проездами и нетрезвыми обитателями, режиссер не только не позволяет фильму скатываться в прямолинейную чернуху, но и расставляет достаточно позитивных маяков. Черт его знает, говорит нам «Аритмия», может эти двое через пару месяцев все-таки разведутся, а из «скорой» поувольняют всех, кто не укладывается в механические «20 минут на вызов». Гораздо важнее, чтобы в тупике оставался хотя бы один выход. 

Хлебников, обращаясь к документальной манере, осознанно обрекает картину на высокий возрастной рейтинг — без которого не обходится ни одна взрослая жизнь. На премьере «Аритмии», как рассказывают, зал аплодировал стоя — но это было в конце, когда зрители уже перестали вытирать слезы. Впрочем, тех, кому все это покажется комедией с досадными перерывами на драматические вставки, тоже будет немало. Склонный к малопонятным экспериментам постановщик, который ранее привлекал теперь уже бывшую «телепередачу с Андреем Малаховым» в качестве одного из персонажей для фильма «День до», теперь задействует Валентину Мазунину из «Реальных пацанов», которой для работы в этом фильме даже не приходится выходить из привычного образа — и все равно получается настоящее кино, а не бесконечное «мыло». Разные и похожие, страдающие и торжествующие, сограждане проходят перед нашими глазами — и каждый заслуживает внимания. Такое, конечно, бывает только в кино: зато в редком кино случается эффект узнавания такой силы, ведь настоящее российское здравоохранение — это не какие-нибудь «Интерны», и любой, кто вызывал скорую помощь, узнает в происходящем на экране нелакированную действительность. Это, может, и не очень понравится как раз тем, кто предпринимает в отрасли оптимизирующие и эффективные шаги, но на зрителя действует самым магическим образом: он погружается в «Аритмию» полностью. 

Хлебников, в отличие от уже упоминавшегося Звягинцева, старается избегать отчетливых заявлений и Россию-матушку метафорами не бомбардирует. Номинации на «Оскар» — это про другое кино, зато «Аритмия» успешно показала себя на фестивале в Карловых Варах, завоевав награду для Александра Яценко. На подходе, кстати, ещё несколько отечественных картин в том же ключе: о том, как мы живем (а не о том, как плохо мы живем).  Рассказывая смешную и печальную историю разъединенья двух сердец, абсолютно лишенную шекспировских страстей, подлых ударов судьбы и непостижимых стечений обстоятельств, режиссер последовательно доводит свой «самый взрослый» фильм до кульминации, к которой, кстати, личные проблемы главного героя имеют весьма посредственное отношение. На заднем плане надрывается исполнитель Валентин Стрыкало с песней про Ялту и август. «В этом мире только мы одни», — поет голос из колонки, и вдруг становится понятно, что понимать эту заезженную фразу можно отнюдь не только в романтическом ореоле. И тогда уже совсем нетрудно поставить себя на место Олега, Кати или, например. кого-нибудь из бесконечной вереницы «клиентов» скорой помощи. Раз уж мы одни, быть может, действительно, как говорит главный персонаж, стоит попробовать друг друга не уничтожать.