Житель села Высокого Иван Горбачев последний раз был в Благовещенске в 1994 году. «А когда ему ездить, они с сыном работают все время», — объясняет жена фермера Маргарита Николаевна. Последние десять лет Горбачевы живут в Высоком в гордом одиночестве — они остались последними жителями маленького населенного пункта, в котором нет ни магазина, ни почты, ни больницы. В гостях у отшельников XXI века в Михайловском районе побывали корреспонденты «Амурской правды».
В Высокое Горбачевы приехали в 1984-м. До этого молодая семья успела пожить в Пояркове и Константиновском районе. Сегодня с ностальгией вспоминают, каким процветающим было село, ставшее родным для молодой девушки из Воронежской области и ее избранника, который приехал на Дальний Восток из Брянска.
— Во времена СССР я работала продавцом, а когда ушла в декрет, мы переехали к родным в Высокое. С тех пор занималась я только домом, детьми и хозяйством. Другой работы в селе найти не удалось. Хотя в 80-е здесь и детский сад, и школа, и магазин были, работали столовая и ФАП, — рассказывает единственная на все село женщина. — Муж на стройке трудился, а в 1990-х мы стали жить за счет своего хозяйства.
Совхоз построил для молодой семьи двухвартирный дом, в котором Горбачевы живут по сей день. По словам Маргариты Николаевны, Высокое всегда было чистым селом, возле заборов — ни соринки, ни травинки. Три улицы, 40 дворов — все соседи друг друга знали, так что даже аншлагов на дома никто не вешал. Почтальон адресатов тоже помнила поименно. Улица Ветеранов, дом два, квартира два — адрес, который появился на карте Высокого гораздо позже. По этому адресу и проживают сегодня последние селяне.
— Вот там старики Романовы жили, а там бабка-Приходчиха, ее дети в Приморье потом забрали, — показывает на обезлюдившую улицу Маргарита Горбачева. — Другие в Новочесноково перебрались. Кто в Куприяновку подался, кто в Благовещенск. Пожилые умерли, а молодежь разъехалась. За этими кустами был садик, потом он переехал в новое здание. Школа была, в которую мой сын ходил, и клуб, кино каждый день показывали — все, как везде. КБО приезжал каждую неделю — стригли, прически людям делали. Хоть село наше и маленькое, а женщины всегда красиво одевались. Каждая в платьице и туфельках ходила и с красивой прической.
«У меня даже паспорт есть биометрический, надеюсь хоть разок удастся съездить заграницу посмотреть», — признается Маргарита Горбачева.
Самый первый кирпичный дом теперь прячется за голыми кустами. Другие строения стоят без кровли и окон. Уцелевшие деревянные здания скрыты за высохшей травой — старые, наполовину разрушенные, теперь они служат топливом последним селянам.
— У нас здесь всегда было много ребятишек. И многодетные семьи жили, в одной 11 детей росло. Школьный автобус в Новочесноково всегда полный ходил, — замечает Маргарита Николаевна. — Люди на зерновом дворе работали. Был комплекс, в котором быков откармливали. Зарплаты хорошие получали, но при этом и хозяйство свое держали. Тогда же в магазине молоко нельзя было купить, поэтому корова в любом дворе была. До Благовещенска и Пояркова автобус ходил. Наш совхоз развалился первым в районе, и после 1993-го люди стали уезжать.
В 2007 году село покинули последние соседи Горбачевых. С тех пор, вот уже 10 лет, они остаются единственными на всю округу жителями.
10
тонн угля уходит у семьи Горбачевых за одну зиму.
Одно время в селе жили китайские бригады, которые работали в аграрном секторе. Китайцы русских соседей немного побаивались, хотя конфликтов не возникало. Правда, гастарбайтеры выловили и съели в Высоком собак. Но Горбачевы на них никогда не смотрели искоса.
— Такие же крестьяне, как и мы, — говорят фермеры. — Поварихами у них женщины работали, у которых семьи остались в Китае. Бывало, идешь по улице, а кто-нибудь из китайцев говорит по телефону с родными и плачет.
Когда уехали и иностранцы, село совсем опустело. Компанию Горбачевым стали составлять лишь лошади, коровы и телята. Сейчас в личном подсобном хозяйстве сельских тружеников 60 голов скота. Животных держат за счет сдачи в аренду земельного пая. Арендатор рассчитывается овсом, которым кормят телят и лошадей. Сено заготавливают своими силами. Сельхозтехники у Горбачевых немного. Зато есть два трактора: 60-летний «Белорус» и еще один агрегат, чуть «помоложе». Оба «ветерана» в рабочем состоянии.
К жизни вдали от людей Маргарита Николаевна привыкла. Говорит, бояться одиночества ей некогда. Даже если бы соседки были, болтать с ними у нее не нашлось бы времени.
— Я когда в Поярково езжу, новости слушаю. Приезжаю — мужу рассказываю. Он последний раз был в Благовещенске в 94-м, сын — лет 13 назад. А когда им выезжать? Они же работают все время. Пасут лошадей и коров по очереди — и в зной, и в дождь в поле. А еще почистить загон надо успеть, сена подвезти, так что весь день то с вилами, то с лопатами. Какой тут отдых?! Летом в четыре утра встаем, сейчас можно до шести поспать, а ложимся не позже 11. Доят мужики мои. Огород тоже держим. Бананы у нас, конечно, не растут, но банки закатываем. Так и живем. Одно время продавали картошку, но ее растить невыгодно. А молоко — это стабильный доход. Сейчас 32 рубля дают за литр. Коней бы продать, но их на мясо в основном частники закупают. Нечасто.
— А куда нам ехать? В Новочеснокове люди, как крысы в бочке. И в других селах так же. Я в городе в 55 лет кем буду, разве что сторожем? — рассуждает привыкший к жизни вдали от шума и суеты Иван Дмитриевич.
От ближайшего населенного пункта к Горбачевым ехать десять километров. До отшельников только слухи доходят, что в соседних деревнях скот то стреляют, то уводят.
— Когда зимой дорогу заметает, к нам проехать невозможно. А так дороги у нас хорошие, — без намека на сарказм говорят не привыкшие к асфальту и брусчатке современные люди. — Дорогу нашу еще китайцы разбили, которые тут сою сажали. С тех пор ее никто и не восстанавливал.
Старая советская «Волга» возле деревянного дома когда-то катала своих владельцев с ветерком по сельским улицам и проселочным дорогам. Сегодня под железным памятником отечественного автомобилестроения прячутся кошки, которых подбрасывают фермерам-отшельникам «добрые» люди. Популяцию подкидышей контролируют лисы и барсуки. А Горбачевы кормят несчастных выброшенных животных молоком. Кошки платят благодарностью — ловят крыс и мышей.
Поддерживать быт Горбачевым помогает старенькая «Нива», на которой они раз в три-четыре месяца выезжают из Высокого в ближайший магазин за продуктами.
— Если мы выбираемся, то покупаем все ящиками и мешками. Хоть у нас свое молоко и мясо, все равно иногда конфеток, пряников хочется. Раньше я хлеба много покупала и замораживала, но это неудобно. Потом мы хлебопечку «Мулинекс» купили. Теперь я пеку две булочки хлеба в день — на троих хватает, — делится нехитрым секретом ведения домашнего хозяйства Маргарита Горбачева.
В зиму из Пояркова выписывают 10 тонн угля. На почту, к участковому врачу надо ехать в Новочесноково. Немало забот у селян и в сезон пожаров.
— Проедет кто-нибудь, бросит сигарету, а мы потом бегаем, тушим. Но сейчас с этим попроще. Нам иногда даже из МЧС звонят, спрашивают, не дымит ли, сверяются со своими данными.
Скромная сельская семья на жизнь жаловаться не привыкла. Много лет Горбачевы работали, стараясь накопить на жилье для сына и дочери, которая сейчас снимает квартиру в Благовещенске. Копейку к копейке складывали с 1999 года. Заработанные тяжелым трудом деньги хранили в стеклянной банке.
— Чтобы крысы не погрызли, — объясняет хозяйка Высокого. — Ну не верю я банкам. Мы как-то положили деньги туда, а они сгорели.
Трех миллионов рублей, собранных в стеклянный сосуд за 20 лет, хватило, чтобы вложиться в строительство двух квартир. Обе оформили на дочь, чтобы сэкономить средства и меньше возиться с документами. Строительство вела печально известная компания «Городок». Фирму объявили банкротом, в числе обманутых дольщиков оказались и Горбачевы.
— Мы ведь думали сэкономить, лишнего не тратить. Дочь написала заявление, но деньги пока только за одну квартиру вернуть обещают. Когда за вторую можно будет, неизвестно, — сокрушается Маргарита Николаевна, которая в будущем тоже надеялась перебраться поближе к детям. — Я бы в городе даже полы в подъезде могла мыть, а вот муж мой не сможет в четырех стенах. Ему тяжело, когда народу вокруг много. Хоть и возраст, устает сильно, но не может без земли.
Глядя в светлые лица и искренние улыбки людей, которые живут в своем, особом мире, хочется верить в справедливость. И надеяться, что простые люди, которые ни у кого ничего не просят, когда-нибудь заживут по-новому и будут счастливы, покинув маленькое амурское село, название которого еще можно найти на карте между реками Куприянихой и Райчихой.
Телефонная связь долгое время отсутствовала. Новый телефон поставили во дворе у Горбачевых 11 лет назад. «Я карточку покупала, а он так и не заработал. Нам объяснили, что зимы у нас холодные, а телефоны питерские, вот и не работают. Потом тарелку поставили, чтоб мы в интернет могли выходить. Интернет теперь есть, но зависает. А сотовый «берет». Мы уже знаем, где в доме встать надо, чтобы поговорить. Бывало, и на стол залезать приходилось, — улыбается селянка. — Глубже в зиму, когда времени свободного побольше, я выхожу в «Одноклассники», фотографии родственников смотрю. Еще на флешку записываю познавательные передачи про животных, про природу. Недавно программу смотрела про то место в Китае, где «Аватар» снимали. У меня даже паспорт есть биометрический, надеюсь хоть разок удастся съездить заграницу посмотреть. И на Родину тоже хочется, хотя и там демократия прошлась».
По данным Амурстата, на начало года на территории Приамурья было почти четыре десятка населенных пунктов, в которых официально проживало до 10 человек. При этом по одному жителю числится в трех территориях Архаринского района, по одному — в селах и на железнодорожных станциях Завитинского, Магдагачинского, Мазановского, Октябрьского, Серышевского и Тындинского районов. Еще от 21 населенного пункта остались только названия — это села и станции с нулевой на настоящий момент численностью населения.
Возрастная категория материалов: 18+