Возьму твою боль

В медицину «из-за Раи»

Скажу честно, я самого детства слышал, что хирург Шаповалов спасает всех. И если кто-то раньше срока умирал в деревне моего детства, люди скорбно говорили: «Вот если бы Ильича позвали, он бы спас…»

Володя Шаповалов родился на амурской станции Бурея. Когда ему было десять лет, родители развелись, мальчишка стал жить с отцом.

— Учился я только на четверки и пятерки, на дух не выносил только немецкий язык, — улыбаясь, говорит Владимир Ильич.

Он мог запросто срифмовать учительнице немецкого: «А почему в стране советской я должен учить язык немецкий?..» Над страной советской в то время черной тучей висела война.

С десяти лет он жил в таежном селе Чекунда, что на самом севере Хабаровского края.

— Папа мой был одним из лучших охотников, его забрали на фронт снайпером. А мы жили трудно. Помню, меня с голоду качало. Я рослый был и никогда не наедался досыта, — вспоминает Владимир Ильич. Отец вернулся с войны раненым, но мог охотиться. Володя стал ему первым помощником в тайге. Они сутками пропадали в лесу, там мальчишка получил самые важные уроки мужества и жизни.

Фото: Сергей Поспелов. 

— Более мудрого человека, чем мой папа, я в жизни не встречал, —  замечает сегодня 90-летний Владимир Шаповалов.

На реке Бурее возле их села «парковался» неведомый и безумно манкий гидросамолет. Володя мог часами не отходить от своего нового крылатого друга. Поэтому другой мечты, кроме как стать летчиком, в мальчишеском сердце не было.

По окончании школы крепкого таежного парня призвали служить в Военно-морской флот. Три года службы на море не перебили тягу к небу. После демобилизации в 1948 году юноше из «таежного угла» поступил учиться в Хабаровскую летную школу, о начале занятий его обещали известить телеграммой, но она в Чекунду так и не дошла. Когда Володя, не выдержав, приехал в летную школу, там лишь растерянно развели руками. Показали журнал регистрации отправленных телеграмм.

Сентябрь уже подбирался к своей середине, и парня согласились принять с испытательным сроком только в Хабаровском медицинском институте.

— Я искренне думал, что первый курс отучусь, и снова пойду стучаться в летную школу, — улыбается хирург Шаповалов. Но признается, что в медицинском остался «из-за Раи». Красивая отличница училась курсом старше, взаимная симпатия возникла после нескольких дней общения. Она — дочка начальника одной из железных дорог, он — сын охотника, половину детства проживший в тайге.

— Но мы с ней понимали друг друга по глазам, даже говорить ничего не нужно было, — вспоминает Владимир Ильич.

В годы его студенчества главным хирургом Хабаровского края был Сергей Иванович Сергеев — суровый израненный фронтовик, который был блестящим специалистом.

— Шаповалов, завтра будешь мне ассистировать, ночью почитай хорошо учебник, утром чтобы был в операционной, — тихо сказал учитель.

Из операционной ассистент Шаповалов вышел окрыленный. «Я в тот же день понял, что буду только хирургом», — продолжает Владимир Ильич.

Корова в благодарность

В 1954 году они с Раисой стали мужем и женой, а год спустя молодые доктора приехали работать Архаринский район Приамурья. Первые годы на вызовы ездили на лошади, потом в больнице появилась машина.

После смерти Сталина удавка жизни чуток ослабла. Страна пела песню о том, что русский с китайцем — братья навек. Архаринский район — приграничье, а потому у хирурга Шаповалова был специальный пропуск за пограничную проволоку. Он десятки раз оказывал медицинскую помощь жителям соседнего Китая.

Однажды позвонили из облздрава: «Владимир Ильич, срочно езжайте в Китай. Там женщине оторвало обе руки, а помощь оказать некому…»

На дворе стоял вешний апрель, по Амуру уже шла шуга, огромные льдины напирали одна на другую, крутились в темном улове реки.

Хирург Шаповалов попросил водителя передать его любимой Раисе, что он крепко любит ее и маленького сыночка… Взял в руки шест и шагнул на шаткую льдину:

— Как я не утонул, до сих пор понять не могу. Молодой был, ловкий, прыгал с льдины на льдину, как рысь, — вспоминает Владимир Ильич.

Женщину он тогда спас, сделал операцию под местной анестезией.

Реалии жизни были таковы, что хирург Шаповалов не раз забирал китайских больных на операции в архаринскую больницу. Люди, не знавшие языка, смело садились в лодку или сани (в зависимости от времени года) и ехали с русским врачом, полностью доверяя ему себя и свою жизнь.

— Помню, одна женщина с маточным кровотечением долго что-то наказывала своим детям, они ее слушали не проронив ни слова. Затем села ко мне в лодку, и мы поплыли на нашу сторону. Ее срочно нужно было оперировать, — продолжает рассказ хирург.

Его цепкая память десятки случаев «спасенного мира». Один из них — как он вырвал из лап смерти пятилетнюю девочку, которую привезли с крошечного разъезда с разлитым перитонитом. Неделю дневал и ночевал в больнице, не отходил от ребенка. Выписали ее здоровенькой, а спустя несколько дней Шаповаловы с удивлением увидели привязанную корову возле калитки. Вскоре приехала большая родня спасенной малышки, умоляла принять в подарок корову-кормилицу.

— Мы с женой кое-как смогли отказаться, объяснили, что корову доить не умеем, у нас нет ни сарая для нее, ни времени, — смеется Владимир Ильич.

После этого на протяжении нескольких лет, до самого переезда из Архары, каждое утро на крыльце дома доктора стояла трехлитровая банка парного молока. Каждый божий день.

Через восемь лет поселковой жизни докторов Шаповаловых перевели в Благовещенск. Оба устроились в областную больницу. Через какое-то время Шаповалов перешел в санавиацию работать бортовым хирургом.

«Выжила бабонька…»

По его судьбе надо снимать кино из нескольких серий.

— Главное в хирургии — никогда не отчаиваться и торопиться медленно, — заговорщицки подмигивает мне Владимир Ильич. Помолчав, продолжает: — Делай все быстро, но очень тщательно…

За двадцать четыре года бортовой хирургии у него тысячи экстренных выездов и вылетов.

Порой спасал тех, кого казалось, спасти ужу было невозможно.

…Женщина, пострадавшая в ДТП, множественный разрыв печени. Кто хоть контурно знает медицину, понимает, что это такое.

— Смотрю, на женщину, кажется, что умирает. Прошу не прекращать вливать кровь, а сам, не останавливаюсь, сшиваю печень. Игла короткая, шить неудобно. Вспомнил, что в морге иглы длинные, попросил принести. Принесли, простерилизовали, дошил большой иглой. Выжила бабонька, дети ее не остались сиротами, — тихо говорит Владимир Ильич.

Однажды привезли в приемный покой областной больницы молодого парня, его на улице ударили ножом прямо в сердце. Оно уже хотело навсегда останавливать свой ход. На счастье пострадавшего в тот вечер в хирургии дежурил Ильич.

— Тампонада. Он умирал, зашил ему сердце тем, что было под рукой — кетгутом (нить из кишок мелкого рогатого скота, употр. для наложения внутренних швов при операциях — Прим. авт.). А им сердце зашивать нельзя, его сшивают только шелковой ниткой. Но счет шел на секунды. Выжил мой парнишка, — рубит ладонью воздух хирург.

Сегодня этот уже давно взрослый мужчина живет в Эстонии. Каждый Новый год почта приносит из Таллина открытку, полную слов признания и благодарности. Помнит мир спасенный своего хирурга!..

Многочисленные полеты на шумных самолетиках не прошли даром для здоровья врача — стал снижаться слух. Простояв у операционного стола 48 лет, хирург Шаповалов убрал скальпель и сказал своим ученикам: «Ребята, теперь работайте вы…»

Ильич рано овдовел, его единственную внучку назвали Раисой.

— Я не представляю своей жизни без деда. Он мне дал столько любви и тепла! Вся жизнь нашей семьи крутится вокруг него. Он утром всех проводит на работу, а вечером нас ждет вкусный ужин, приготовленный им. Дед никогда один кушать не сядет, всех дождется, — говорит Раиса.

К 90-летнему хирургу Шаповалову до сих пор идут за советом и консультацией. Отказа нет никому. Несколько лет назад Шаповаловы сменили квартиру, но люди по народному телеграфу все равно находят своего доктора.

— Папа не утратил навыки клинициста, он до сих пор великолепный диагност, — восхищается отцом Елена — дочь тоже имеет высшее медицинское образование.

…Высокий, седовласый, со стальным рукопожатием и безмерно добрыми глазами, Владимир Ильич вдруг пронзительно посмотрел мне в глаза и произнес: «А знаешь, почему я долго живу? Думаю, что каждый, кого я спас, отдал мне по одному дню жизни. Другого ответа у меня нет».

Прямая речь

Владимир Доровских, доктор медицинских наук, профессор. Почетный гражданин Благовещенска:

— Владимир Ильич Шаповалов — легенда амурской хирургии. Он остался профессионалом до сегодняшнего дня. Это человек необыкновенной доброты. Невероятно любит детей. Они это чувствуют и виснут на нем гроздьями. Моя жена живет на свете благодаря Ильичу. Они возвращались с санзадания, случилась поломка, и у пилотов не хватало силы вывести штурвал, он их не слушался. Ильич своей недюжинной силой победил забарахливший самолет. Они благополучно приземлились на картофельном поле.

 

Материал опубликован в «Российской газете».