Фото газеты Salut! Ça va?Фото газеты Salut! Ça va?

Аристократка-первопроходец

Представительница французской знати Элизабет Буржуа де Ришмон прекрасно знала русский язык, носила косу вокруг головы и часто подчеркивала: «Мы — русские». Такие факты о супруге губернатора Восточной Сибири дают немногочисленные историки, изучавшие необычную жизнь этой женщины. Словно жена декабриста, Элизабет-Екатерина следовала за мужем в самые отдаленные уголки Сибири и Дальнего Востока, жадно впитывая в себя дух неизведанных краев. Исследователи считают — она совершила подвиг жены, сопровождая и поддерживая графа в важных для государственного дела поездках. Они часто предпринимались для освоения дальневосточных границ.

В 1857 году Николай Муравьев-Амурский побывал в Усть-Зейском посту (картина советского художника Е. Санаева). 

Только в экспедиции 1855 года, продлившейся с апреля по декабрь, генерал-губернатор Восточной Сибири и его жена — обожаемая и бесстрашная Катенька — преодолели тысячи верст. После сплава супруги надолго остановились в селении Аян, прожив там до первого снега. А за несколько лет до этого, в 1849 году, семейной паре покорилась далекая Камчатка, где еще никогда не бывал ни один сибирский губернатор и уж тем более его жена. Эта камчатская экспедиция, пролегшая по маршруту Иркутск — Якутск — Охотск — Камчатка — Сахалин — Аян — Иркутск, стала одним из самых невероятных путешествий для Екатерины. Путникам по дороге в северный край приходилось преодолевать опасные горные спуски — «прямые как стена». Оленей распрягали, привязывали к саням длинную сосну с ветками и пускали по таким склонам. Кое-где полозья одной своей стороной неслись буквально по воздуху, проезжая над ледяными обрывами.

Хабаровский историк Нина Дубинина пишет, что в той камчатской экспедиции жена губернатора вместе с простыми казаками полгода провела в пути — «покоряя реки и моря, продвигаясь по тайге, болотам, горным хребтам пешком, верхом на лошадях и оленях». Несмотря на все перипетии непростого даже для мужчин похода, Екатерина Николаевна осталась в восхищении от путешествия и не скрывала, что хотела бы жить на Камчатке.

«Я счастлив, — писал генерал-губернатор брату. — Милая, прекрасная, умная и любящая Екатерина Николаевна обворожила всех». 

Трудности служебных путешествий она всегда стремилась делить с мужем. Правда, не всегда получалось — подводило здоровье. Из-за этого, например, первая дама Восточной Сибири не смогла отправиться с генерал-губернатором в один из сплавов по Амуру — пришлось остаться в Иркутске. Зато встречать мужа она поехала в Киренск, преодолев от Иркутска вниз по реке Лене более 700 километров.

Ангел-хранитель для казаков

Характер у Екатерины Муравьевой-Амурской был твердый, но вместе с тем губернаторша отличалась добротой. Благодаря ей от гнева вспыльчивого Муравьева-Амурского и верной смерти спаслись несколько казаков. Один из ярких случаев произошел с есаулом Медведевым во время сплава по Амуру в 1855 году. Казак посадил баржу на мель, за что генерал-губернатор приказал оставить провинившегося на необитаемом острове на голодную смерть. В дело вмешалась Екатерина Николаевна — она втайне от мужа спрятала есаула на дежурном баркасе. Там спасенный провел две недели. Когда все раскрылось, Муравьев даже был доволен, что так получилось.

Другого есаула, не вступившего в бой с неприятелем, Екатерина Николаевна спасла от расстрела. О помиловании казака она умоляла мужа на французском языке. Генерал-губернатор также на французском ей возражал и был недоволен, но пошел навстречу супруге. Историки пишут, что есаул, которому в ближайшие 15 минут предстояло умереть, после спасения заплакал как ребенок. Были и другие случаи доброго вмешательства жены губернатора в судьбу солдат. А однажды ради пропитания казаков она отдала всех домашних животных, которые были на сплаве. К слову, в экспедицию при отплытии взяли полтысячи голов свиней, коров и кур.

Парижские страсти и жизнь в разлуке

Современники вспоминают, что в свою жену Муравьев-Амурский влюблен был «безумно». «Я счастлив, — писал он брату. — Милая, прекрасная, умная и любящая Екатерина Николаевна обворожила всех». Русский генерал и аристократка впервые встретились и воспылали чувствами друг к другу на берегах Рейна в Германии, куда Муравьев поехал лечить застарелое ранение.  Получив спустя какое-то время предложение руки и сердца, Элизабет приехала в Россию.  Она страстно полюбила Николая Муравьева — мужчину «малого роста, с чертами лица некрасивыми», но галантного. Сама будущая графиня была статной темноволосой дамой, изящно одевавшейся по последней парижской моде.

В январе 1847 года Элизабет Буржуа де Ришмон крестилась и венчалась в небольшом городке Богородицке в Тульской губернии, где Николай Николаевич тогда губернаторствовал. Ему было больше 35 лет; Элизабет, ставшей Екатериной в честь его матери, — около 30. У пары не было своих детей, но взаимную любовь они пронесли через всю жизнь.

Супруги Муравьевы-Амурские прожили в счастливом браке почти 35 лет. 

Когда генерал сильно болел, Катенька не отходила от него ни днем ни ночью. За мужем она без раздумий отправилась в Иркутск, и несколько лет, пока позволяло здоровье, сопровождала его в походах.

Потом наступили мучительные периоды долгой разлуки. С середины 50‑х годов 19‑го века здоровье Екатерины Николаевны совсем разладилось «в холодном краю», ей пришлось вернуться на юг Франции. Граф же по долгу службы вынужден был еще несколько лет находиться в Восточной Сибири. После заключения в 1858 году Айгунского договора Муравьев признавался в одном из писем, что ему «очень тяжело» жить второй год в разлуке с «любимым семейством». Супруги переписывались, изредка встречались, но по‑настоящему воссоединились только в 1861 году, когда генерал-губернатор вышел в отставку и приехал к жене во Францию. Вместе они провели еще 20 счастливых лет. Семья Муравьевых-Амурских органично влилась в русское общество Парижа. В те годы чета участвовала в строительстве на французской земле православной церкви, вкладывая собственные средства в возведение храма.

Екатерина заслужила орден Российской империи

В Восточной Сибири и на Дальнем Востоке жену генерал-губернатора после ее отъезда  на родину хорошо помнили. Историк Нина Дубинина пишет, что в 1857 году на месте перехода через хребет около станицы Корсаковой выстроили «палатку» из теса — что-то вроде часовни в память о Екатерине Николаевне, побывавшей тут во время сплава 1855 года. В 1858 году в честь первой дамы Восточной Сибири назвали одно из поселений на Амуре: Екатерино-Никольское. В 1862 году там заложили деревянную церковь во имя Святой великомученицы Екатерины.

Кроме того, графиня Муравьева-Амурская стала одной из 734 дворянок, удостоенных ордена Святой Екатерины (награду учредил в 1714 году Петр Первый).

Орден Святой великомученицы Екатерины был высшим дамским орденом Российской Империи. 

После смерти Николая Муравьева-Амурского в ноябре 1881 года Екатерина Николаевна оплатила сбор и обработку рукописных материалов, которые легли в основу книги о генерал-губернаторе. Спустя десять лет, в 1891 году, в Хабаровске воздвигли памятник Муравьеву-Амурскому. Вместе с именами первопроходцев — сподвижников генерал-губернатора — высекли в камне и имя его супруги.

Похоронив мужа в Париже, Екатерина перебралась во французский городок Желос, где находилась вилла ее семьи. Графиня прожила еще 16 лет и летом 1897 года скончалась. Смерть была трагичной — 81-летняя Екатерина Николаевна пережила несколько дней чудовищной боли из-за гангрены. Любимую генерал-губернатора Восточной Сибири отпели в русской церкви в близлежащем городе По и погребли в Желосе в семейном склепе фамилии де Ришмон — рядом с матерью и другими родственниками.

Сегодня вилла семьи де Ришмон в Желосе выглядит снаружи практически также, как и в 19 веке. Дом теперь принадлежит ассоциации по работе с детьми, попавшими в трудную ситуацию. Внутри здание отреставрировано, сохранилась деревянная лестница, которой больше ста лет.  

Могилу графини планируют восстановить ко Дню рождения Благовещенска

Два года назад могилу жены знаменитого графа Николая Муравьева-Амурского удалось разыскать в Желосе. Инициативу в поисках проявила доцент кафедры романо-германских и восточных языков Благовещенского педуниверситета Ольга Кухаренко. Когда обветшавшее погребение обнаружили с помощью стажировавшейся в По студентки кафедры и ее друга-француза, Ольга начала переписку с представителями мэрии Желоса и убедила их сделать захоронение значимой для России личности местным достоянием. На могильной плите дожди и ветра практически разрушили надпись, а останки Екатерины Муравьевой-Амурской перенесли в муниципальное хранилище, так как в планах было передать место на кладбище другой семье. Ольге Кухаренко удалось договориться о восстановлении заброшенной могилы и перезахоронении останков Екатерины. «Французская мэрия прониклась серьезностью вопроса и важностью личности этого человека», — рассказала преподаватель.

Могила Екатерины Муравьевой-Амурской — вторая по счету за надгробием с крестом. На месте захоронения Екатерины Николаевны планируют сделать хорошую надгробную плиту. 

К делу подключилась и мэрия амурской столицы. В планах — успеть восстановить захоронение графини ко дню рождения Благовещенска. Цена вопроса — больше двух тысяч евро. По предварительной договоренности, расходы мэрии двух городов могут поделить пополам. При необходимости российская сторона готова оплатить всю сумму, средства найдут во внебюджетных источниках, рассказали в администрации. На восстановленном захоронении появится табличка «от благодарных жителей города Благовещенска» на французском и русском языках. «Во Франции должны чувствовать, что в России высоко ценят людей, которые внесли вклад в историю страны, — отметила мэр Благовещенска Валентина Калита. — Предварительные переговоры прошли, мы вышли на финишную прямую. Необходимо отдать дань памяти женщине, которая была подругой жизни генерал-губернатора Восточной Сибири и в самые непростые для него годы находилась с ним здесь, в России». Кроме того, мэрия Благовещенска предложила Желосу стать городами-побратимами.

Заброшенное захоронение Екатерины Муравьевой-Амурской в Желосе нашли в 2016 году. В видеоролике, снятом на кладбище, могилу со скромным надгробием можно увидеть на последних кадрах.

В Желосе нашли могилы княгинь Трубецкой и Голицыной

На кладбище в Желосе обнаружили еще две значимые могилы, подлежащие сносу, — княгинь-сестер Голицыной и Трубецкой.

«Желос — городок с очень теплым климатом, туда на курорты съезжалось много русских», — объясняет Ольга Кухаренко. Благодаря усилиям благовещенки французская мэрия также внесла оба захоронения в список муниципальных объектов, подлежащих сохранению.

Так выглядит в наши дни вилла княгинь Голицыной и Трубецкой в Желосе. 

Материал впервые был опубликован в «Амурской правде» 18.01.2019 года

Возрастная категория материалов: 18+