Актер и режиссер Юрий Маслак: «Я очень люблю старую Москву…»
А также художник и военный консультант знает цену людям и вещам
Юрий Маслак — человек, в котором умещается очень много талантов. Он и актер театра и кино, и художник, и режиссер трюковых и батальных сцен, и автор учебника «Сценический бой в театре и кино», и художественный руководитель трюковой группы «Спецназ». Кстати, понятие «киноспецназ» в российском кино «изобретено» именно Юрием Маслаком — капитаном запаса, прошедшим через горячие точки. А еще он — авторитетный военно-исторический консультант кино, один из лучших в стране специалистов по геральдике и форменному костюму. Такие известные кинопроекты, как «Жизнь и судьба», «Конец прекрасной эпохи», «Последний рубеж», «Прощаться не будем», «Ненастье», можно придирчиво рассматривать сквозь лупу, и неточностей, связанных с выбором военных костюмов, знаков различия, оружия не найдете.
Их нет, потому что консультировал эти проекты он — Юрий Маслак... К нему в гости и отправились журналисты ИА «Столица». Нажав на кнопку дверного звонка, услышали дружное птичье щебетание — да такое, что и звонка не нужно!
«Сначала — чай!»
Дверь открыл хозяин Юрий Маслак.
— С дороги обязательно нужно выпить чаю! — командует Юрий. И мы с фотографом, помня о том, что вообще-то он реально военный человек, а не только актер и режиссер, послушно садимся за стол.
— Очень вкусный торт — ягодный, угощайтесь!
Юрий себе в чашку с чаем насыпает сахар.
— Вас не затянул здоровый образ жизни? — аккуратно спрашиваю у хозяина. — Сейчас от сахара все поголовно отказываются.
С супругой Мариной. Фото Михаила Белоцерковского.
— Моя жена Марина — врач-биохимик высшей категории, и она сахар не запрещает! — смеется актер.
Птицы в просторной клетке (два «семейных» волнистых попугайчика и одинокая девочка-корелла Ксюша) радостно реагируют на голоса хозяев и возмущенно — на наши реплики.
Поэтому принято решение отправить их «спать», то есть накрыть клетку тканью.
— Им не нравится, что при гостях они вынуждены сидеть взаперти, — объясняет Юрий. — Они у нас птицы вольные — летают и ходят, где хотят. И очень ласковые: Ксюша голову подставляет, чтобы погладили… Даже с котом мирно сосуществуют — как-то сразу поделили территорию и не мешают друг другу.
Книжный шкаф «подружился» с мебелью ХIХ века. Фото Михаила Белоцерковского.
«Комфорт — как задача»
С порога понятно, что мебель в квартире не из магазина. Потому что с готовыми наборами сделать красивым и полезным каждый сантиметр площади не получится.
— Мебель в прихожей, наверное, кому-то заказывали? — спрашиваю у хозяина.
— Нет, сделал сам. Какие-то элементы купил готовыми, а «до ума» сам доводил — с учетом наших потребностей и «заданного пространства». А в итоге стилистика должна была «подружиться» с функционалом. Поэтому мебель тут — из светлого, легкого, практически «воздушного» дерева, оно не «перегружает» небольшую прихожую.
— Артисты редко бывают «рукастыми», чаще они к бытовым делам плохо приспособлены. А тут шкафы — своими руками…
— Я все своими руками всю жизнь делаю! — смеется Юрий. — Потому что изначально я — театральный художник: с 15 лет, еще школьником, начал работать в Театре на Таганке. Поэтому знаю, какое дерево как себя поведет, какая краска нужна, какой лак выбрать, как сделать «конфетку» из того, что впору выбрасывать… Видите вот эти арки над дверными проемами? Они покупные. Но чтобы они вписались в эту квартиру, стали «нашими», их нужно было колеровать. Но это обязательно должны были быть арки, потому что дверь наглухо закрывала бы пространство. Это я понимал как художник. В итоге у нас каждая вещь — на своем месте…
— То есть «увидеть» готовую квартиру на этапе ремонта для вас сложности не было?
— Если бы не было сложностей, все были бы режиссерами, писателями, поэтами и художниками. Нет, конечно, это не так! Сложности есть всегда, вопрос в том: эта сложность преодолимая или непреодолимая? Ремонт — это сложность преодолимая. Это как у режиссера спросить: «Что ты хочешь увидеть от этой сцены?»
— А вы что хотели увидеть от жилья после окончания ремонта?
— Уют и комфорт! И функциональность. Думаю, мне это удалось. Обратите внимание: на полке для «всякой ерунды» угол закруглен. Он не впивается в руку, если на эту полку опереться, об него не ударишься. Это мелочь, но она такая важная! И вот еще моя особая гордость, хотя на самом деле это всего лишь нюанс: при переходе из комнаты в комнату ламинат постелен без стыков.
— Сами стелили?
— Конечно, сам!
«Операция спасения»
Гостиная — место, где уютно хозяевам, а гостям интересно так, что на диване они точно не усидят. Здесь все хочется рассматривать и трогать руками.
За стеклом книжного шкафа — редкие букинистические экземпляры и всевозможные справочники. Тут же приютилась коллекция советских мини-автомобилей. Как выяснилось, этот шкаф Юрий тоже «доводил до ума»: чтобы вышел ансамбль с мебелью, которую обрекли на уничтожение.
— Вот этот буфет с историей, — рассказывает Юрий. — Пришел к нам как-то одноклассник старшего сына и говорит: «Там на мусорке такая бандура красивая стоит — шкаф! Хотел его приподнять и не смог!» В итоге через полчаса этот раритет был у нас в квартире. А потом полгода стоял прямо в центре гостиной — до тех пор, пока не родилась концепция по поводу того, что с ним дальше делать. Я разобрал его на детали и собрал вот этот буфет. А оставшиеся элементы от шкафа XIX века пошли на изготовление другой мебели. Так в гостиной все сложилось в один ансамбль. Что-то покупал в антикварном магазине, реставрировал. Например, вот эти подставки для цветов, письменный стол-бюро. Все они были в ужасном состоянии. Но я знаю, как старую мебель привести в порядок.
— Что в этом процессе самое важное?
— Самое важное, как можно тщательнее счистить все старые слои лака и краски. А дальше выбираем цвет, который нравится, колеруем и начинаем покрывать лаком. Одним слоем, потом другим, третьим… С тщательной просушкой между слоями. Чем больше слоев, тем в большей безопасности ваша мебель. Но лак имеет резкий запах, это надо учитывать.
— Этот стол долго лакировали?
— Месяц где-то…
«Хобби как профессия»
На самом видном месте, над письменным столом — довоенные и военные советские награды, которые Юрий Маслак, как военно-исторический консультант, предоставлял для съемок фильмов и сериалов. Причем военно-историческая тема — это ставшее его профессией хобби, которым он увлекается без малого лет тридцать пять…
Эти награды использовались в кинопроектах, которые консультировал Юрий Маслак. Фото Михаила Белоцерковского.
— Это точные копии настоящих. Они по фактуре и весу не отличаются от оригиналов, — пояснил Юрий. — И это не дешевое «удовольствие»! Помнится, на проекте «Жизнь и судьба» костюмеры попытались сэкономить: повесили на военных в больших чинах «киношные» муляжи из легкого материала. Когда режиссер увидел эти «ордена» в кадре — попросил снять и заменить на нормальные награды. Они ведь «живут» на костюме по-другому! На таких вещах в исторических картинах экономить нельзя! Историческая правда — она вся и состоит из таких деталей. Я могу с уверенностью сказать, что мне ни за один проект, в котором я был консультантом, не стыдно. Попробуйте, например, найти какие-то несоответствия в сериале «Ненастье», который недавно показали. Не найдете! Потому что режиссер Сергей Владимирович Урсуляк — такой же дотошный человек. Он может в час ночи позвонить, чтобы уточнить деталь, на которую, возможно, никто и не обратил бы внимания. В этом проекте я конкурировал сам с собой: хотел доказать, что лучше сделать невозможно. Это же рассказ и про мою войну. Так получилось…
Свои военные награды, а их немало, Юрий Маслак хранит в шкафу, не считает нужным выставлять напоказ.
— Но вот эту вещь могу вам показать, — говорит хозяин. — Это настоящий шлем спецназовца. Подержите-ка его в руках!
Шлем тяжел, но надежен в случаях, когда речь идет о жизни и смерти. Фото Михаила Белоцерковского.
— Ого, такой тяжелый! — едва не роняю из рук черный шлем с защитными очками.
— Порядка четырех килограммов, — уточняет Юрий. — По инструкции его можно носить не более четырех часов в день. А мы не снимали и по шесть, и по восемь часов…
— Это какая же шея сильная нужна?!
— Наверное, такая, как у меня...
«Старая Москва»
В этой «трешке» на севере Москвы семья артиста живет уже семь лет. Квартиру в старом доме искали сознательно, никакие «новострои» даже не рассматривались.
— Для меня важны не только стены, но и место, где находится дом, — говорит Юрий. — Я очень люблю старую Москву. В идеале, конечно, такую, как в фильме «Я шагаю по Москве». Но таких мест уже и не осталось, пожалуй, даже в родном Лефортове. До того как выбрали эту квартиру, посмотрели множество других вариантов — по состоянию жилья более удачных, возможно, но только не по расположению. А когда вошли в эту «убитую» старую «трёшку», я сразу подошел к окну. А за ним — вишня! Представил, как красиво будет весной, когда она зацветет, летом, когда ягоды за окном краснеть будут, и сразу сказал: «Берем!» Этот дом мне напомнил и тот, в котором я вырос — в Германии. Кстати, я был в нем не так давно…
«Вековая» песочница»
Юрий Маслак раннее детство провел в Германии, тогда еще — ГДР, в семье военного. В школу пошел уже в Москве.
— Из Будапешта, где Владимир Иванович Хотиненко снимал часть сцен с моим участием в фильме «Меморандум Парвуса», я полетел в Берлин. Там меня ждали родители, они решили посетить места своей молодости, — рассказывает актер. — Я взял машину напрокат и стал водителем и переводчиком, так как немецкий знаю в совершенстве. И мы поездили по всей Германии, нашли дом в Пархиме, в котором я вырос. И знаете, что меня поразило? Даже не то, что «жив, здоров и невредим» дом, построенный до Первой мировой войны. А то, что рядом все еще стоит дерево, к которому мама привязывала веревки, чтобы сушить белье; что на прежнем месте и песочница, в которую меня отправляли играть! Возможно ли это у нас? И как после этого можно нормально относиться к новым районам, где люди живут в 25-этажных домах? Немцы, кстати, как правило, не живут выше пятого этажа — некомфортно. Жилые высотки можно встретить на территории бывшей ГДР, но они теперь тоже облагороженные, комфортные и уютные. Теперь понятно, почему я искал для своей семьи старый дом, а не современный «курятник»? Наш дом — конца 50-х годов постройки. По оценке БТИ, его износ всего лишь 25 процентов. Поэтому очень надеюсь, что его минует реновация. Именно в этом районе я могу иногда ощутить то счастье, которое было в детстве: каникулы, лето, солнце, велосипед, на дорогах — никого! Вот такую Москву я люблю…