Столетняя жительница Завитинска Татьяна Бойко: «В войну за танцы меня посадили на губу»

Многодетная семья

Историю столетней судьбы на одной странице, конечно, не изложишь. Всякое было: голод на Украине, раскулачивание, переезд на Дальний Восток, репрессии, Великая Отечественная война, послевоенная нищета и постоянный тяжелый труд. «Тот, кто работает, живет хорошо», — убеждена 100-летняя жительница Завитинска. Родилась Татьяна Калениковна Бойко на Украине в Черниговской области в 1919 году.

— Я иной раз вспоминаю, как хата наша стояла, старенькая, еще деда дом, как мы жили. Семья добавлялась, отец пригораживал хатешку, — рассказывает Татьяна Калениковна. — А как отец работал! Сам хозяиновал, себя обеспечивал. Сначала же единолично все было. Крестьянин сеял, пахал, выращивал пшеницу, рожь, овес, гречуху, держал скотину. На Украине с сеном плохо было, сена корова не видела. Дадут под покос в лесу деляну — среди кустов да деревьев, как хочешь, так и коси. Остальную землю колхозы забрали. Коров и поросят мы кормили сечкой, жмыхом да соломой.   

Мама ткачиха была, станок ткацкий дома стоял. Маленькой меня «помощником вреда» называла. Уйдет по делам —  я к станку: по ножи попаду, нитку хорошо пошлю — хорошо выйдет. Нет —  запорю все. Мама придет, увидит, по попе мне даст. Она обшивала нас всех и на заказ шила. Даже мужские кальсоны и рубашки.

В семье родилось восемь детей, Татьяна — предпоследняя. Всех вырастили, никто не умер с голоду. В 20-х годах семья перебралась из теплых краев на Дальний Восток. Когда ее отцу, крепкому хозяйственнику, навязывали колхоз, грозясь отобрать пашню, он подался туда, где земли навалом. Не хотел батрачить на других. По словам его дочери, хватало в селе бездельников, которые быстро переметнулись в колхоз, чтобы меньше работать самим.

Новая родина и донос

Когда Тане исполнилось семь лет, семья переехала в Завитинский район,  в село Преображеновка. Сначала отец съездил на разведку, осмотрелся —  понравилось, а потом позвал жену и детей. До Завитинска из Москвы они добирались по однопутке поездом. Переселенцам государство помогало, работал специальный пункт, паек давали. На новом месте Каленик вступил-таки в колхоз — председатель уговорил. Предложил ему за лошадьми ухаживать и пасеку доверил.

— Отец хатешку купил с земляным полом, мама сама печку сложила, дружно зажили в новых краях. Только папа недолго пожил, у него судьба плохая, — говорит Татьяна Калениковна. — В январе 1937 года нашлись «добрые» люди, которые понаписали на тех, кто работал хорошо, всякую чепуху. И в одну ночь забрали из села семь человек, среди них отца, брата и председателя колхоза. Больше папу я не видела. Брата отпустили потом. Видать, надо было кому-то в колхозе работать. Он же тракторист, молотилку гнал. Кстати, в доносе на него написали, что специально морозил технику, чтоб не работать. А на отца — якобы кормил лошадей битым стеклом.

По словам долгожительницы, они с матерью и сестрами много запросов отправили в разные инстанции, разыскивая отца, но безрезультатно. Ответ пришел после долгих лет тишины — уже на ее с внучкой письмо. Коротко и больно: «Расстрелян». Где похоронен —  неизвестно.

— Когда брата отпустили домой, он рассказывал, что на допросе был, что сидел в сарае, полном людей, — продолжает пожилая женщина. — И отец был там. По списку вызывали, отца также назвали. Назад он уже не вернулся.

Экономист-самоучка

Позже Каленика Шария реабилитируют. Восьмерым его детям ярлык «дети врага народа» не навесят. После этих событий старший сын перевезет маму с сестрами в Завитинск. В городе Таня устроится работать на железную дорогу — заполнять паровозные документы. Из мастера-самоучки дорастет до экономиста. И потом всю жизнь будет связана с цифрами.

— В паровозном депо я начисляла экономию машинистам, кочегарам, слесарям и другим работникам. На счетах быстро считала, документы все в порядке были,  — вспоминает жительница Завитинска. 

В локомотивном депо она встретила будущего мужа — слесаря. Работали вместе, а близко познакомиться парень стеснялся — записку ей написал и в рабочие бумаги подкинул. Предложил дружить. Гордая девчонка ответила: «Замуж не собираюсь, но подружить не против». Три года дружили, а потом расписались.

Хорошая пара

Свое шерстяное платье на свадьбу Татьяна Калениковна прекрасно помнит. Ладно скроенное, с белым воротничком. И как приданое свое готовила —  до сих пор в памяти:  вышивала постельное белье, занавески, скатерть. Целый чемодан собственного рукоделия. Свадьба Татьяны и Ивана Бойко тоже прошла бойко. Мужья сестер что-то не поделили и подрались. Досталось от них и коллеге — пальто тому разорвали.

— «Таня и Ваня — хорошая пара», — так говорили про нас бабушки, когда видели на танцах. Раньше ж пожилые тоже ходили музыку послушать. Правда, однажды я чуть не дотанцевалась. Военное время было. Мы ночью с оружием охраняли город. Я была военнообязанной и в какой-то праздник должна была заступить на дежурство. Молодая, а тут Ваня потянул на танцы в клуб, ладно, думаю, сбегаю. Сходили, потанцевали, домой пришла. А мне с порога: «За тобой приходили с оружием». Утром рано опять пришли, забрали меня и посадили на губу. По ходатайству моего начальника вечером освободили. Но могло все и по-другому кончиться.

В тылу работа кипела. Ночью могли постучать в окно — идти паровозы налаживать, вторая смена. Снабжать углем, водой, песком для торможения. Песок Татьяна сушила, вручную просеивала. Чтобы без камешков был, в трубочку сыпался. Канавы, по которым снабжали паровозы, чистила.

Сидя за кассой

Прожили вместе Иван и Татьяна 56 лет, воспитали двоих сыновей и дочь. Сначала жили со свекровью, в одном доме всемером. Потом получили квартиру.

После депо Татьяна Калениковна перешла кассиром в железнодорожный ресторан. Говорит, в ее бытность дважды менялись советские деньги, но этот переход был для нее беспроблемным. Хотя страху из-за денег однажды натерпелась.

— От нашего ресторана были магазины на железнодорожных станциях, меня направили ревизию проводить, — признается горожанка. — Все сверила, посчитала, назад надо везти сумку с выручкой. Проводили меня, посадили на товарный поезд. Только он тронулся, в вагон запрыгнул какой-то мужик. Оказалось, знакомый. Да все равно страшно —  деньги большие везу. Спрашивает: «А ты что здесь делаешь?» — «Да по делам». Сама сижу на сумке, ерзаю, боюсь встать. Так и ехала, боясь пошевелиться. На работе сказала: «Нет, милые мои, больше денег ваших возить не буду, у меня дети».  

На двадцать пять

Из ресторана Татьяна Бойко ушла на заслуженный отдых — в 1974 году. И вот уже 45 лет она пенсионерка! Правда, пенсию 100-летняя амурчанка получает смехотворную — 17 тысяч рублей. У долгожительницы шесть внуков и три правнука. Последние шесть лет она живет с младшим сыном Александром и невесткой Ольгой. В 2001-м ее супруга Ивана Григорьевича не стало.

— Родители учили нас всему — и как работать, и как отдыхать, за обман отец всегда наказывал, — говорит сын Александр.

— Свекровь мне помогала детей вырастить, порой даже была ближе, чем мама, — признается невестка Ольга. — В ее доме всегда было наварено, напечено. Такая хлебосольная семья! Люди тянулись, постоянно были гости. Сейчас, конечно, возраст, но все равно мама молодец. С табуреточкой ходит по квартире. Новости слушает по телевизору, в политике разбирается. От Жириновского даже как-то 50 рублей получила — он агитацию проводил на станции, она ходила смотреть. Кстати, в семье свекрови почти все долгожители. Младшей сестре Евдокии в этом году 98 лет.

Конечно, женщинам не принято намекать про возраст, но мы напоследок все-таки спросили у Татьяны Калениковны: на сколько лет она себя ощущает.

— На двадцать пять! — засмеялась 100-летняя амурчанка. — Было бы здоровье. А если честно, то даже не заметила, как жизнь прожила. Все время работала, работала…

Пальчики оближешь

Есть у нашей героини рецепт, который давно стал семейным — маринованные помидоры. В детстве ее внучка Ирина, пока взрослые были заняты, умяла трехлитровую банку томатов.

Надо отобрать крупные, зрелые помидоры, можно разрезать пополам, чтобы вошли в банку. На дно простерилизованной тары положить рубленую зелень, чеснок, влить 3 столовые ложки растительного масла. Затем уложить помидоры, на них кольцами резанный репчатый лук.

Маринад на 3-литровую банку: 3 ст. л. соли, 7 ст. л. сахара, перец горошком и зеленый сладкий, лавровый лист. Вскипятить, залить банки и закатать.