«До сих пор слышу крик внуков»: в Свободном крыша ветхого дома рухнула на спящих детей

«Думала, Ванюши нашего и в живых уже нет»

В фатальный вечер у восьмилетнего Сережки было плохое предчувствие. Ночью он разбудил бабушку и попросил ее уйти к себе, а сам лег со старшим братом в детской. После полуночи пенсионерка Галина Первушина проснулась от грохота и детского крика.

— Был сильный ветер. Я подумала, упало что‑то на крыше, — вспоминает Галина Александровна.

«Тише, Сережа, иду», — спросонья она думала, что внучат напугал шум за окном. На пороге комнаты, где спали дети, бабушку накрыло столбом удушающей пыли. Галина Александровна включила свет и обмерла от ужаса.

— Увидела огромный обвал. Под досками едва виднелась Сережина голова, а Ванюшки даже видно не было, — срывается на плач пенсионерка.

Непослушными пальцами она не смогла набрать номер спасателей. Сама со старшим внуком, 13‑летним Андреем, бросилась разгребать завалы. «Бабушка, мы умрем?» — вспоминает Галина Первушина страшные слова Сережки, зажатого обломками. Его освободили первым, а на спасение Вани ушло около часа. «Я думала, что Ванюши нашего и в живых уже нет. Только Бога молила, чтобы не забрал у меня ребенка. Прибежала соседка, принесли лом, и когда доски стали приподнимать, услышали его голос. Старший мне говорит: «Баба, Ваня живой!» — восстанавливает события той ночи пенсионерка.

«Ноги не чувствую», — просипел мальчишка, когда его несли на диван в кухню. Дальше все было как в бреду — приехали скорая и оперативные службы, задавали какие‑то вопросы.

Только на следующий день, заглянув в окна развалившегося очага, Галина Александровна осознала, как им повезло.

— Младший — наш ангел-хранитель. Сережка словно чувствовал, что нужно меня отправить в другую комнату, взял удар на себя, чтобы я их потом спасла. Если бы здесь осталась, погибли бы мы с Ваней. Старший Андрей очень крепко спит. Он и в ту ночь проснулся только от моего ора. Окна у нас глухие, соседние дома далеко — никто бы и не знал, что мы умираем, — заново переживает тяжелые события Галина Александровна.

В разрушенные комнаты семья старается не ходить — невыносимо смотреть на место трагедии. «Каждый день плачу. Еду по делам, возвращаться боюсь. У меня страх, что приду — а все развалилось. И больше нет у нас дома», — вздыхает пенсионерка.

Родились в рубашке

Мальчишки, погребенные под гигантским прессом обветшавших досок и кирпичей, чудом остались живы. Как говорят эксперты, побывавшие на месте ЧП, родились в рубашке. У Сережи — ни царапины. «Только голос сорвал — так сильно кричал», — рассказывает бабушка. Серьезные увечья получил 11‑летний Ваня. Врачи диагностировали перелом таза со смещением. Хотя медики и выписали его домой, уже больше месяца запрещают вставать с кровати.

Погребенные под завалами Сережа и Ваня родились в рубашке. Теперь они храбро рассказывают о страшной ночи.

Вопреки пережитому мальчик настроен оптимистично. После происшествия Ваня не посещал школу, но успешно окончил учебный год. Аттестационные задания он написал дома, был переведен в 6‑й класс ударником.

— Он у нас учится хорошо, грамот много, — гордится бабушка.

Школьнику предстоит заново учиться ходить. Врачи обещают, что мальчишка снова будет бегать.

Детей спасут от детского дома

Причиной страшного происшествия стала ветхость дома. Галина Первушина, получившая «деревяшку» в наследство от мужа, уверяет: не знала, что их крову более ста лет.

— На следующий день приехали эксперты. Когда открыли технический паспорт, я была в шоке. Оказалось, что наш дом 1917 года постройки. Мы с мужем прожили здесь 18 лет. Дом не сыпался, не трещал. Крышу меняли, стены обшивали, проводку новую сделали. Даже не предвиделось ничего, — разводит руками пенсионерка, не предполагавшая, что семья живет на пороховой бочке.

Власти Свободного подыскивают спонсоров для доброго дела — по закону муниципалитет не должен восстанавливать частный дом.

Эксперты заключили: строение не подлежит восстановлению. Сейчас бабушка и трое внуков ютятся в кухне. Галина Первушина в отчаянии: за последнее десятилетие она переживает одно горе за другим и теперь осталась одна против новой беды. «Семь лет назад от удара током дочь погибла. Я забрала детей к себе. Двое мальчиков ее, а старший — от невестки, она лишена родительских прав. Полтора года назад муж-бульдозерист умер неожиданно, прямо на рабочем месте — инфаркт. Когда мужа похоронила, я себя взяла в руки. Решила, что надо жить ради внуков. А сейчас дом восстанавливать у меня нет возможности. Я получаю только пенсию по потере кормильца. Пособия на детей идут им на сберегательную книжку. Я этими деньгами не пользуюсь. Прошу помощи не для себя, для троих внуков своих», — плачет Галина Александровна.

Как поясняют в мэрии Свободного, дом Галины Первушиной приватизирован. Семья, живущая в обрушенной постройке, не стояла в очереди на переселение из ветхого фонда. И согласно букве закона опекаемых детей, оставшихся почти на улице, должны забрать в детский дом.

— Внутри дом обшит гипсокартоном, снаружи сайдингом — красивая картинка. А когда обшивку сняли, оказалось, что это обычная мазанка 20‑х годов прошлого столетия. Тем не менее дом признали ветхим только после случившегося. 47‑е постановление правительства гласит, что собственник дома, который считает свое жилище ветхим, по своей инициативе готовит экспертное заключение и пакет документов о признании дома аварийным. От Галины Ивановны Первушиной никаких заявлений не поступало. Муниципалитет на сегодняшний день не должен этим заниматься. Но у Галины Александровны сложная жизненная ситуация. Самое важное — чтобы опека не забрала детей в связи с тем, что жилищные условия не позволяют им там проживать. Я уверен, что с бабушкой пацанам будет в разы лучше, чем в детском доме, — пообещал оказать семье помощь мэр Свободного Владимир Константинов.