— Это спектакль о сакральных вещах: роде, семье, маме, войне, смерти, поэтому все попадает в самое сердце, — рассказал исполнитель роли Отца Сергей Миллер. — В моей карьере это был первый такой интересный опыт. Я бы не назвал то, что мы делаем на сцене, хореографией в чистом виде, это скорее психодвижения. Взяты моменты из жизни человека, когда слова по большому счету не нужны — это свадьба, прощание, свидание… Мы часто в жизни, пытаясь что-то выразить, подбираем слова. А они порой бывают неточные. Когда ты отсекаешь что-то лишнее, в данном случае слова, то остается настоящее.

От этого настоящего в зале стояла оглушительная тишина, порой прерываемая судорожными вздохами и всхлипами.

В отличие от книги Чингиза Айтматова у героев спектакля нет имен. Просто Отец, просто Мать, просто трое их сыновей — Старший, Средний и Младший. Обычные люди просто работают, влюбляются, играют свадьбу — одним словом, живут. Таких семей — миллионы в разных странах.

Удивительно было наблюдать, как предметы оживают, обозначая что-то свое. Как обычный мяч становится символом семейного счастья. От того, как бережно передают его родители своим детям, как те показывают, сколько сил нужно приложить, чтобы его не уронить, не разбить, замирает сердце. Пока все счастливы… И только четыре тяжелых камня — то ли могильных, то ли судьбы, которые выкладывает на краю сцены Мать Земля, тревожат ощущением чего-то страшного и непоправимого. И в самый разгар веселья с неба начинают падать гильзы… Война не разбирает, в какую семью — счастливую или не очень, войти непрошенной гостьей. И дом постепенно страшно пустеет. И сердце ноет от того, как беззвучно может кричать Мать, когда с неба начинают падать похоронки — на мужа, на всех сыновей…

— В спектакле нет главных героев, — отметила исполнительница роли Матери Анна Кармакова. — Отдельно я бы выделила музыку Павла Акимкина, написанную специально для этой постановки. Это некий рассказчик, который, в отличие от нас, имеет голос. Очень интересно слышать реакцию зрителей. Когда в финале гаснет свет и в зрительном зале возникает дрожащая пауза, то все понятно — нам удалось донести все, что мы хотели.

Отдельные герои спектакля — неодушевленные предметы, которые по задумке режиссера Сергея Землянского в какие-то моменты оживают и тоже начинают если не говорить, то звучать со сцены. Падающие ржавые листы железа только что были канонадой с линии фронта, а через секунду они — звуки уходящего поезда, который увозит Среднего сына на верную смерть. Или белая скатерть, на которой пировали герои на свадьбе, а в другой сцене это холодный снег — белоснежный саван для Младшего сына.

— Я буквально напросился на роль, — рассказал самый юный актер спектакля Сергей Кудряшов. — Восемь сезонов назад, когда я пришел в театр Пушкина, меня спросили, какую роль я бы хотел сыграть, ответил, что роль Младшего в «Материнском поле». И мое желание исполнилось. Мне было 19 лет, когда меня стали вводить в спектакль, и вот я играю в нем почти семь лет. Чем подкупает эта история именно меня? Самое страшное горе в конце спектакля выливается в счастье — и через это душа очищается.

Странно притихшими и даже немного потрясенными выходили зрители после спектакля. Спектакль без слов, а в голове продолжали звучать голоса, смех, плач героев. Не хотелось говорить, обсуждать постановку — после увиденного на сцене нужно было помолчать, послушать шепот звезд, стук своего сердца и молча обнять родных. А на следующий день, когда эмоции немного утихнут, найти книгу Чингиза Айтматова «Материнское поле» и перечитать ее. В тишине.

Факты о спектакле «Материнское поле»

Его премьера состоялась на сцене Московского драматического театра имени А. С. Пушкина восемь лет назад. За это время у актера Сергея Миллера, как и у его героя, родилось трое детей. За восемь лет «Материнское поле» показали не только в России, но и в Китае, Прибалтике. «Этот спектакль универсальный — переводчик для него не нужен. А единственное слово «мама», которое звучит в постановке, понятно для всех», — добавили актеры.

Возрастная категория материалов: 18+