Наши специалисты-оружейники на слух определяли мощность бомб. Были такие мощные взрывы, что мы их четко ощущали даже на расстоянии 15 - 20 км. Всю ночь мы не спали, был приказ - вагоны не топить, соблюдали светомаскировку, ведь самолеты пролетали как раз над нашими головами. Но с рассветом сразу же бросились топить буржуйки - очень холодно было. Удивительно, всю ночь палили наши зенитки и шарили небо прожекторы, однако мы не увидели ни одного сбитого или подбитого немецкого самолета. Утром мы получили сухой паек, а на следующий день прибыли наконец на станцию назначения, в Борисоглебск. Весь ноябрь формировался наш 1-й САК (смешанный авиационный корпус) 17-й воздушной армии, в состав которого входила и наша часть. Учились на ошибках Авиакорпус вооружался нашими новыми истребителями, штурмовиками, бомбардировщиками. Но были и Б-3 («Бостон») производства США, которые перегонялись через Аляску. Эта техника, не в пример прежней, кое в чем превосходила немецкую. Получив новую матчасть, летчики и техники быстро ее осваивали. Немецкие разведчики часто пролетали над нашей базой в Урюпинске, но никогда не бомбили. В первых числах января 1943 года был получен приказ о боевом вылете на немецкие аэродромы в районе городов Россошь и Богучар, откуда взлетали их самолеты на бомбежку Сталинграда, а транспортные везли боеприпасы и продовольствие для окруженной армии Паулюса. 27 бомбардировщиков под прикрытием истребителей ушли на первое задание. Все самолеты благополучно вернулись, но когда разошлись на посадку (истребители сели раньше), откуда-то появились две пары «мессеров». Сбили два наших бомбардировщика и спокойно улетели. После того случая жить нам стало тошно. По два-три раза в день нашу базу бомбили и обстреливали. Наши бомбардировщики и штурмовики уходили на задание небольшими группами, а перед приходом бомбардировщиков с задания, когда они расходились и становились наиболее уязвимыми, в воздух обязательно поднималось больше истребителей, которые удачно сбивали немцев. Командование корпусом училось на ошибках, по ходу дела переводило самолеты на запасные полевые аэродромы. Кроме того, база была окружена зенитными орудиями, в том числе скорострельными. Палили те часто и много, но только раз сбили «мессершмитт», причем с первого залпа. Сбитый прямо на территории базы самолет воткнулся в мерзлую землю, взорвался и разлетелся так, что даже тело летчика находили по кускам. Как я родился в рубашке Нас обслуживал БАО - батальон аэродромного обслуживания. Кормил, обмывал, обшивал, лечил. Почти ежедневно нам демонстрировали фильмы, были даже танцы. Помню, был в санчасти врач по фамилии Школьный, который по-дружески поругивал получивших ранения или контузии. С серьезными отправлял в госпиталь, а с легкими... «Я тебя дома быстрей вылечу», - была его любимая фраза. 18 января я ремонтировал поврежденный передатчик на американском самолете Б-3. На «Бостоне» было по три передатчика и радиоприемника, а также прекрасное СПУ (сигнальное переговорное устройство). Стояли еще радиолокаторы. Такой самолет мог точно выходить на радиостанцию, подающую сигналы. После бомбардировки летчику не нужны были никакие ориентиры - он по приборам возвращался на станцию привода. Такой техники на наших «соколах» не было, а комфорта тем более: в кабинах - отопление, спецкоптерки для бортпайка, «под рукой» термос, пристегнутый на ленточные защелки. На том «Бостоне» был поврежден левый двигатель. Механики, заменив поврежденное оборудование, пробовали двигатель в работе. Было очень шумно, и я не услышал тревоги «Воздух!» Когда в очередной раз остановили двигатель, решил выйти из самолета через нижний люк. Только я коснулся ногами земли, как услышал страшный звук. Потом удар в левую ногу, и меня как будто кто-то сильно дернул за заднюю полу куртки. Рядом с самолетом была щель, из которой выглядывали механики и кричали: «Скорей, скорей!» Я еле дошкандылял до щели, а через некоторое время услышал сирену - отбой воздушной тревоги. Меня быстро посадили в автомобиль-стартер, который держали для запуска двигателей самолетов, и увезли в санчасть. Разули, раздели - левая гача кальсон была ярко-красной. Доктор Школьный уложил меня на топчан, сестра обмыла кровь, другая сделала несколько замораживающих уколов в голень. Через несколько минут хирург начал ковырять рану. Я услышал, как он вытащил осколок, зашил рану и сказал: - Ерунда! Недели через две я тебя отсюда выгоню, но ты родился в рубашке. Он показал мою куртку, пола которой между ног была пробита большим, чем в но-ге, осколком. Потом доктор много раз говорил мне: «Чуть бы повыше, и ты остался, как в старом анекдоте, ни при чем». Поправился я быстро, ведь клуб был рядом с санчастью. Сначала ходил в кино, а потом и на танцы. Местное радио ежедневно приносило радостные сообщения о наших успехах. Наш летный состав мужал, приобретал боевой опыт, потерь стало меньше. Наконец наступило 2 февраля, когда все радиостанции целый день передавали доклад Рокоссовского Верховному главнокомандующему. Сталинградская группировка немецких войск была уничтожена. М. И. Новиков, механик самолетного радиооборудования 17-й воздушной армии, старший сержант. Благовещенск.

Возрастная категория материалов: 18+