Поэты, если хотят быть воспринятыми, стараются писать короче. Наиболее преуспел на этом поприще Владимир Вишневский, заслуживший бесспорный титул «поэта одной строки». По признанию самого Вишневского, он пишет разные по размеру стихи, но всенародно популярным его сделали именно одностишия. «О, как внезапно кончился диван!» или «Любимая, да ты и собеседник!» давно стали классикой жанра. Более того, последователи Вишневского поставили его жанр на поток, и у них, как признается сам поэт, получается хорошо. С Владимиром Вишневским журналист «АП» встретился на Московской международной книжной выставке-ярмарке. Автор 18 книг представлял на традиционном книжном форуме два очередных издания, выпущенных издательством «Зебра», - «Избранное», составленное, по признанию автора, по принципу «лучшее плюс новое», и книгу с веселым названием «Фарманный кормат». В книжке карманного формата (что следует из слегка исковерканного названия) собраны короткие стихи, которые начинаются и заканчиваются на одной странице. «Удобно для занятых людей», - прокомментировал автор. В «Избранном» же к ироническим одностишиям добавлена лирика, которую мало кто знает. «Когда-то я писал длинные стихи о неразделенной любви. Сейчас пишу короткие о разделенной», - грустно пошутил на эту тему стихотворец. Владимир Вишневский признался, что издержки имиджа «поэта одной строки» ему начинают надоедать - ему хочется быть просто поэтом. - Недавно общался с работником ГИБДД, он узнал меня и говорит: а, вы еще пишете цитатами. Для меня это лестная оговорка, конечно, но хочется уже сломать этот стереотип, - говорит Вишневский. Сейчас он пишет стихи длинные, сатирические и грустные. Но понимает, что более востребован тот жанр, родоначальником которого он стал. В том числе и именитыми читателями. - Недавно общался с моим добрым читателем и старшим другом Валентином Гафтом, читал ему свои стихи. Ему мои короткие больше нравятся, - говорит Владимир Вишневский. - Особенно ему понравились два. Когда я прочитал ему строчку, понятную каждому советскому человеку, обратившемуся в медицинское учреждение, его восхищение меня даже удивило. Строчка такая: «При входе в рай мне продали бахилы». Вот почему-то это ему понравилось больше всего. И еще одно: «Опять в Москве жара по курсу евро». Это поймет каждый москвич. Владимир Вишневский - коренной москвич. - Я вообще считаю большой удачей своей жизни, что родился и живу в Москве, - рассказывает поэт. - Я и трех дней вне столицы не могу прожить. Вот так я малодушно подсажен на этот город. Правда, он не так дружелюбен ко мне, как я к нему, и не дает расслабляться. По образованию он - учитель русского языка и литературы. «Но вместо советской школы попал в советскую армию, что до сих пор считаю большой удачей для советской школы», - иронично оценивает свой жизненный путь Вишневский. Рассказывая о своем детстве, классик лаконичного жанра признался, что своим появлением на свет он обязан английскому языку - его родители познакомились на языковых курсах. «И вообще, у нас дома все секреты, чтобы я не понял, говорились на английском, что заставило меня научиться его понимать». Сейчас поэт одной строки работает над книгой, где будут собраны, по его меткому определению, свободно конвертируемые стихи, то есть те, которые без ущерба для смысла можно перевести на другой язык. Названием книги станет одна из его любимых строк: «Все больше людей нашу тайну хранит». - Однажды я выступал в аудитории, где были англичане и американцы, - рассказывает Вишневский. - Я понимаю, что мои скромные стихи на другой язык не переведешь. Ну как перевести, допустим, такое: «Давно я не лежал в Колонном зале». Это же надо знать нашу жизнь, наше прошлое. А вот фразу «Все больше людей нашу тайну хранит» я сказал по-английски, и они поняли. И я решил, что свободно конвертируемые стихи достойны отдельного сборника. У Владимира Вишневского в издательстве «Зебра» готовится к выходу книга «Быть заменимым некрасиво». - Название вам, как культурным людям, кажется знакомым. Она создана по приветам классиков, - поясняет автор. - Там есть отсылки к Пушкину, Блоку, Вознесенскому. К примеру, как бы Пушкин писал в 2005 году? Мороз и солнце, креатив, Не песня родине, но басня, Крестьяне, вилы навострив, С утра идут валить Чубайса. А в 2007 он бы добавил постскриптум: Есть обновленье в книгу перемен: Зурабов - всероссийский аллерген. Несмотря на грустные стихи, Вишневский считает себя оптимистом. - Пессимистом мне становиться поздно. Про таких, как я, говорят: пошел на кладбище и видел там не кресты, а плюсы. В России главное - готовность ко всему, в том числе и к хорошему. Недавно я сочинил про себя и свое место в литературе такое скромное определение: С Божьим даром себя не смешиваю, Уж не стать небожителем новым. Все, я выдохнул: просто я менеджер По работе со словом.

Возрастная категория материалов: 18+