Орденоносный бомж

Вместо благоустроенной квартиры ветеран живет в полуразрушенной времянке.

Человек, защитивший мир от фашизма, по-прежнему продолжает жить в покосившемся сарае. Корреспонденты «АП» побывали в гостях у ветерана, а заодно попытались выяснить, кто виноват в этой ситуации и что делать?

Покосившаяся жизнь

Посадить дерево, построить дом, вырастить сына… Эти главные заповеди жизни Михаил Алексеевич полностью выполнить не успел — сначала война помешала, затем полученные на фронте болезни. Несколько попыток устроить личную жизнь не увенчались успехом, одна жена умерла, вторая — лишила крова. Восемь зим старый и одинокий мужчина скитается по съемным углам, весной перебирается на дачный участок.

Михаила Алексеевича мы застали на огороде. Несмотря на преклонный возраст, он до сих пор собственноручно возделывает землю.

— Вот картошка, огурцы, помидоры и перец, — пенсионер не без гордости показывает плоды своего труда. — Пока еще могу передвигаться, значит, живу. Правда, три года назад большой участок был затоплен, восстановить его полностью я уже не в силах. Раньше бывало, когда дом строил, по нескольку кирпичей наверх носил. Сейчас даже с пустыми руками подняться не могу, равновесия нет. Жаль, не успел объект своей мечты до ума довести, болезнь скрутила, поэтому и живу в этой времянке.

—А что тимуровцы, не помогают? — спрашиваю у ветерана, — школа ведь рядом стоит, можно и огород вскопать, воды принести, в магазин или аптеку сбегать?

— Да толку от них, — сокрушается пожилой человек, — только вред один, вон по огороду шастают, пакостят. Из-за этих сорванцов пришлось всю малину вывести. Никто меня здесь не навещает, только накануне Дня Победы из соцзащиты приходят, чтобы вручить продуктовый набор.

Территория равнодушия

На сером покосившемся сарае, больше похожем на будку, как заплатка — яркая оранжевая табличка с пятиконечной звездой: «Здесь живет участник Великой Отечественной войны». Горькая ирония судьбы — жить в таком месте человеку просто нельзя, а тем более солдату Победы. Однако такое положение дел, похоже, никого не волнует: ни администрацию поселка, ни общественность, ни соседей.

К слову, улица, на которой живет Михаил Алексеевич, густо застроена довольно приличными коттеджами и добротными гаражами. Машины снуют туда-сюда, но водители равнодушно глядят на старания немощного старика, и ни у кого не возникает желания привезти ветерану войны хотя бы ведро воды.

Из всех благ цивилизации в избушке только лампочка Ильича да старая электроплитка. Передвигаться здесь можно только опустив низко голову. Из мебели — железная кровать да кухонный стол. Остальные вещи и документы хранить негде. Даже парадный мундир с орденами и медалями — гордость любого фронтовика — повесить некуда. Все удобства на улице, а ближайшая колонка в километре ходьбы. Вот и приходится мужчине, разменявшему девятый десяток лет, ставить на тележку две десятилитровые канистры. Больше поднять не может, поэтому и ездит на водопой по нескольку раз в день.

Из квартиры — вперед ногами

Порог своей законной квартиры Болдырев не переступал несколько лет, поэтому уже и забыл, как выглядят родные стены. Входную дверь нам открыли с криком.

— Я его отсюда не выгоняла, — с ходу заявила бывшая сожительница Анна Михайловна, — он сам ушел. Если хочет, пусть приходит сюда, моется и стирает. Я ему мешать не буду, тем более я подолгу нахожусь в Благовещенске, лежу в больнице, у меня астма. Бить его или травить, как он вам рассказывает, я не собираюсь. Не хочу последние годы жизни в тюрьме коротать (женщина была уже ранее судима. — Прим. «АП»). А куда я пойду? Я инвалид второй группы, и своего жилья у меня нет. Дом я продала, и деньги, между прочим, все сюда в ремонт вложила, его одела-обула, так что отсюда меня могут вынести только вперед ногами. Зря вы ему верите, думаете, он на фронте воевал. Да он в окопе отсиживался да с мертвых солдат ордена срывал….

Конструктивного диалога не получилось, далее на гражданского мужа вылился целый ушат грязи. Но и без этого с первых минут стало ясно — совместное житье-бытье в маленькой «однушке» невозможно. «Я с ней жить не буду, уж лучше сразу в могилу», — отрезал фронтовик.

Ушел не от хорошей жизни

— Нам жалко дядю Мишу, — рассказывает соседка Галина Проскурякова. — Он тихий, спокойный, всегда нам помогал. Знаете, все, что он вам говорит, — правда. А от его супруги мы никогда и доброго слова не слышали. Она очень скандальная и нахальная женщина, такая свое непременно из глотки вырвет. Действительно, она раньше сильно выпивала, были скандалы и драки. Неоднократно дядю Мишу выгоняла, он с милицией приходил за вещами. Мы все это видели. А насчет того, что она личные деньги в ремонт этой квартиры вложила, — наглая ложь. Сколько ее помню, особо она здесь не утруждалась и ничего не покупала. Сейчас она постоянно отсутствует, пенсию получит и уезжает в Благовещенск. А когда здесь находится, так к ней социальный работник приходит стирать и убираться.

Сочувствуют Болдыреву и другие жильцы подъезда.

— От хороших жен в никуда не уходят, — считают пенсионеры. — Мы хорошо помним, как Михаил с Анной сошелся. Когда у нее муж умер, так она быстро свой дом продала, даже сорока дней выжидать не стала, боялась, что родственники супруга ее опередят. И сразу сюда на правах хозяйки переехала. Да у нее и квартира в Благовещенске раньше была, она сама нам рассказывала, что студентам комнаты сдает. Также есть квартира и у ее дочери.

К сожалению, на улице может оказаться не только одинокий пенсионер. Иногда пожилые люди «благодаря» любимым дочкам и сыночкам вынуждены уходить из дома и искать себе другое убежище. О престарелых родителях, которых выбросили за борт жизни собственные дети и внуки, читайте в следующем четверговом номере «АП».

Выселить нельзя оставить

Пока ничем не могут помочь и местные власти. В администрации поселка Новобурейский по-прежнему разводят руками.

— Дать ему отдельную жилплощадь мы, увы, не можем, по закону он владелец однокомнатной квартиры, — считает заместитель главы администрации поселка Новобурейский Анна Жарикова. — Выселить без решения суда его сожительницу мы не имеем права, это не в наших полномочиях. Весной фронтовику было предложено поселиться в общежитии. Если он сочтет нужным, то сделаем в комнате ремонт. Пускай идет и хоть сегодня заселяется и в нормальных уже условиях ждет решения суда.

Кстати, ветерану второй мировой предлагали вне очереди и место в доме для престарелых граждан. Однако он наотрез отказался и сейчас просто боится в очередной раз обращаться за помощью. Не верит он и в правосудие. За восемь лет несколько заседаний по этому делу прошло, вердикт Фемиды — совместное проживание.

К счастью, мир не без добрых людей, сейчас делом Болдырева добровольно занимается адвокат Марина Киноян. Она считает, что помочь этому человеку просто необходимо.

— Я случайно оказалась в поселковой администрации и услышала его историю, — рассказывает Марина Валентиновна. — Мне стало жалко этого человека, по существу он уже долгое время живет на улице, у него нет ни родственников, ни близких людей. Ему даже советом помочь некому. Даже становится странно, почему раньше на это дело никто не обращал внимание? Куда смотрели участковые, когда собственник жилья не мог попасть в свою квартиру? А ведь он в милицию обращался не раз. Да, человек он сложный, на все имеет собственное мнение, поэтому его даже выслушать никто не хотел, отмахивались как от назойливой мухи.

По словам Марины Киноян, шанс вернуться в родной дом у ветерана второй мировой есть. За годы скитания Болдырева изменился жилищный кодекс. Сейчас по новому законодательству только собственник имеет право владеть своим имуществом. С его согласия на его территории могут проживать и члены семьи. Эта женщина ему никто, они не ведут совместное хозяйство долгие годы. И тот факт, что у нее нет своего жилья, роли не играет. Ей только могут дать отсрочку на полгода, чтобы подыскала себе место.

Шансы есть, но, к сожалению, время работает не в пользу пожилого человека. «АП» выражает надежду, что точка в многолетнем деле Болдырева будет поставлена без судебных проволочек.

Возрастная категория материалов: 18+