Одна из больниц, которая очень часто попадает под прицел критики родителей, — это инфекционная.Одна из больниц, которая очень часто попадает под прицел критики родителей, — это инфекционная.

Ошибаются представители всех профессий — повара, банковские работники, строители, военные, ученые, чиновники, политики… Вот только ошибки медиков мы воспринимаем больнее всего.

 
— Главная наша заповедь — не навреди. И всегда стараешься помочь больному любыми своими действиями, будь то профессионализм или просто доброе слово, — говорит инфекционист из Благовещенска Надежда Лазицкая. — Да, бывают и врачебные ошибки, с этим никто не спорит. Но не надо рубить сплеча и называть врачей «эскулапы-убийцы», что стало сегодня модным. Ошибка может быть основана на необычном, атипичном течении заболевания, на недостатке диагностического и лечебного оборудования, неопытности специалиста. Те же мамы и папы на работе тоже допускают непростительные просчеты, но о своей ответственности перед обществом не хотят вспоминать, когда судят медицинских работников.


Одна из больниц, которая очень часто попадает под прицел критики родителей, — это инфекционная. Сами медики этому не удивляются в силу особенностей клиники. Пациентов сюда доставляют, как правило, в остром состоянии, требующем быстрого вмешательства. Некогда спрашивать желания ни родителей, ни детей. Нужно, как говорится, колоть вену и капать лекарство. При этом малыша привязывают, чтобы он не беспокоился. А это всегда стресс — и для ребенка, и для мамы. Но все это делается во имя спасения.


— Зачастую сами родители виноваты в том, что их ребенок оказался в тяжелом состоянии. Начался понос — идите к врачу. А у нас сплошь и рядом мамы начинают сами давать таблетки. Прочитают аннотацию и занимаются самолечением, — говорит Надежда Алексеевна. — В итоге ребенка привозят в больницу, когда у него уже началось обезвоживание, организм теряет нужные микроэлементы, белок, вернуть нормальную микроциркуляцю и так называемый гомеостаз в организме уже очень сложно. Особенно у маленьких детей.


Год назад в областной инфекционной больнице погибла двухлетняя девочка. Ей дома давали лоперамид, который категорически противопоказан детям в этом возрасте. Когда девочку доставили в стационар, она была вся белая, а из всех естественных отверстий у нее шла сукровица, потому что уже начались необратимые изменения в организме.


— Это был ужас, — рассказывают инфекционисты. — Несчастный ребенок погибал на наших глазах, потому что родители не обратились вовремя за помощью. Сейчас у нас в реанимации находится полуторагодовалый ребенок. Целую неделю мама сидела дома и чего-то ждала, пока не пришел педиатр и не вызвал «скорую». А теперь она кричит и машет кулаками, обвиняя врачей в том, что это по их вине ее ребенок в тяжелом состоянии.


Иногда хочется посмотреть в глаза такой вот матери и сказать: «Ваш ребенок заболел инфекционным заболеванием. Кто из врачей в этом виноват?!»
«Яркими» воспоминаниями о работе в областной детской больнице с АП поделилась главный врач центра медицинской профилактики Наталья Фатьянова.


— Зачастую смотришь ребенка на УЗИ, он плачет, боится. Начинаешь его успокаивать: «Ты мой маленький, посмотри, какая у тети штучка». Мама же родная сидит рядом, простите, как мумия. Хоть бы слово ласковое ребенку сказала. С таким видом, словно все ей чем-то обязаны. Спрашиваешь: «Когда у ребенка заболел живот?» — «Да утром еще». — «А почему приехали только в час ночи? Что, вам ребенок спать начал мешать?» 25 процентов пациентов, доставленных «скорой» в экстренные дни в областную детскую клиническую больницу, — это те, которые получили разные травмы. Причем дети маленькие, которые еще самостоятельно ни ходить, ни бегать не могут. Но они уже упали — кто с дивана, кто с кровати, кто с комода. Или на них что-то упало. Нередко это единственный маленький ребенок в семье, и дома было двое-трое взрослых. А потом начинаются упреки, что в больнице малыша не так лечат. Получается, виноваты все, кроме родителей… Конечно, бывает и хамство, и грубость со стороны медицинского персонала. Этого никто не отрицает. Но и родители должны помнить: если заболел их ребенок, они такие же участники процесса выхаживания и вылечивания, как и медицинские работники. Надо быть ответственными и терпимыми.

Медицина — вне доступа и понятия

За последние три года в Следственный комитет поступило 81 сообщение о преступлениях, связанных с врачебной деятельностью, рассказал АП помощник руководителя СУ СКП по Амурской области Алексей Лубинский. На сегодняшний день возбуждено 8 уголовных дел. Ни одно из них пока до суда не дошло. Два — прекращены за отсутствием состава преступления, еще два — проходят длительный процесс судебно-медицинской экспертизы в Москве. В чем сложности ведения таких дел?
— Отрасль сугубо специфическая, поэтому сложно установить необходимую для возбуждения уголовного дела причинно-следственную связь, — уточняет Алексей Сергеевич. — Когда мы посылаем материалы на экспертизу, их рассматривают те же врачи. Пусть и другого уровня, и из другого города. Медицинская терминология достаточно обширная и не всегда следователям понятна. С подобными ответами приходится обращаться к другим экспертам, чтобы они расшифровали, перевели все на доступный язык. На это требуется время. Сейчас существует много различных методик лечения. Человеческий организм до конца не изучен, неизвестна и его реакция на препараты. Все непонятно и зыбко, а юриспруденция достаточно четко требует: сделал так, в связи с этим наступили следующие последствия. А медицина нам говорит, можно так и эдак. Эта категория дел очень сложна еще и потому, что мы проводим посмертную судебно-медицинскую экспертизу по тем записям, которые идут в амбулаторных картах. А ведь написать можно что угодно. Кто потом их подтвердит?
Тем не менее Алексей Лубинский уверен: не стоит опускать руки. Если сегодня нет данных для возбуждения уголовного дела, то завтра они вполне могут появиться. Ведь если человек погиб, следственные органы должны разобраться в ситуации и наказать виновного, если он есть.

Возрастная категория материалов: 18+