— Павел Алексеевич, какие впечатления у вас оставила Амурская область?

— У вас много детских домов, а самое печальное, что они переполнены. Огромное количество детей по четыре года живут в приютах и ждут, когда для них освободится место в интернате. Единственный в области дом ребенка заполнен под завязку. Поэтому 54 малыша, из них 33 в возрасте до трех лет, находятся в больницах. Это грубейшее нарушение закона. В этом году 69 детей вернули из-под опеки. Люди взяли, не справились, отдали назад. Отчего такая ситуация? Приемных родителей надо лучше готовить. Школа приемных семей должна быть создана в каждом детдоме, интернате и социальном приюте. И не только на бумаге. Необходимо создавать не только региональный банк данных сирот, но и банк кандидатов в приемные родители. Тогда и возвратов будет меньше, и места в детдомах освободятся.

— Возможно ли неблагополучную семью вернуть к нормальной жизни?

 — Да. Это показывает практика. Надо эти семьи учить, воспитывать, устраивать на работу. Как только начинаем работать с такой ячейкой общества, она возрождается. Изымать ребенка из семьи — крайняя мера, только если родители совершили преступление против своих детей. Одни органы опеки с этой бедой не справятся. Это задача муниципалитетов. Главы должны всех своих проблемных знать в лицо. На каждую семью должен быть заведен электронный паспорт, где, помимо адреса и характеристик, были бы следующие отметки: когда лечили родителей от алкоголизма, когда помощь оказывали. Социальный патруль должен планомерно работать, а не как скорая помощь выезжать на несчастные случаи. Вся эта работа с детьми требует кропотливого, системного, наступательного подхода. Участившиеся в Приамурье ЧП — это не исключение, а сбой в работе системы. 

— По ходу своей проверки вы делали замечания директорам детдомов.

— Некоторые моменты меня действительно расстроили. Они не связаны с материальным обеспечением детей: все сыты, одеты, обуты, ходят в школу. А вот внутренняя жизнь оставляет желать лучшего. А ведь она должна кипеть: кружки, секции, мероприятия… Директор детдома — это законный представитель своих воспитанников, как папа и мама. Поэтому и учреждение максимально должно быть приближено к семье. Детей надо учить готовить, стирать, ходить в магазин и так далее. А многие даже яичницу не могут поджарить. Хотя в каждом детдоме есть комнаты бытового обслуживания. Вопрос, как ими пользуются. Если воспитанники бегут из этих стен, значит, им здесь плохо. Ребенка ничем не удержишь. Создавайте такую атмосферу, чтобы его не тянуло к родителям-пьяницам. 

— Павел Алексеевич во время своего обхода вы рассказывали о хорошем опыте коллег из Иркутской области, Хабаровского края. А чем Приамурье может похвастаться?

— В детских учреждениях у вас работают талантливые и неравнодушные люди. Они любят детей и готовы ими заниматься. Хочу похвалить ваши социальные приюты. Они переполненные, но специалисты делают все, чтобы их подопечные вернулись в родную семью или обрели приемную. У вас отличные приемные семьи, собран великолепный опыт работы. Ваш новый перинатальный центр — лучший на Дальнем Востоке. Надеюсь, что он станет базой для профилактики и будет работать с малолетними матерями и с женщинами, которые собираются отказаться от новорожденного. Хочу похвалить кадетский корпус и тут же пожалеть, что он такой маленький. Надо ему давать статус «президентского», расширять учреждение и брать на содержание больше воспитанников. 

— Вы так много говорите о приемных семьях, а не хотели бы в свою семью взять ребенка из детдома?

— У меня есть двухлетний ребенок, которого надо растить, и двое сыновей, которых надо на путь наставлять. Моя семья меня практически не видит, я постоянно бываю в командировках. Я возьму двоих детей и жене на шею повешу? Я бы с удовольствием еще родил ребенка.

— Львиную долю своей командировки вы уделяли проблемам амурских детей с ограниченными возможностями…

— Я хорошо знаю, что такое дети-инвалиды. Моя старшая сестра, которая нас с братом вырастила, в 48 лет стала вдовой. Она осталась одна с четверыми детьми, двое из них — инвалиды. Они сначала учились в нормальной школе, затем их перевели в специальную, потом на домашнее обучение, а после и вовсе забыли. У брата двое детей, у меня — трое. У нас большая семья. Поэтому я хорошо знаю, что такое детское счастье и детская боль.

 

Цифра

2151 ребенок содержится в детских домах Приамурья.