Во время знакомства с соседями главное не молчать.Во время знакомства с соседями главное не молчать.

Попытка контакта

Ну ничего плохого не могу сказать про соседей. Хорошего тоже. Я их вообще толком не знаю. И почти не видел. То ли мы слишком рано по утрам уходим, то ли они все слишком поздно вечерами возвращаются. Но очень редко мы с «коренным населением» пересекаемся. Я, в общем-то, не страдал от этого. Есть у меня смутное предположение, что абсолютному большинству местных обитателей сам факт моего существования тоже малоинтересен. Как же я ошибался.

Судя по содержимому лестничных площадок, народ здесь живет самый разномастный. Если одна лестничная клетка «вылизана» до блеска, то этажом выше все «заросло» окурками.

И вот на тебе — случилось то, что рано или поздно происходит со всеми новичками в любом виде социума. С НАМИ ПОПЫТАЛИСЬ УСТАНОВИТЬ КОНТАКТ. Причем лихо закрученная интрига сохраняется вот уже неделю.
Сразу оговорюсь — в первые дни мы сами только и делали, что вытаскивали на улицу многочисленный крупногабаритный строительный хлам. Все это, включая убогую и неподъемную металлическую входную дверь, отправлялось прямиком в соседний двор. Там центральная помойка на районе.

Перли мы туда строительный хлам надрываясь и безо всякого зазрения совести. Потому как доброе дело делали. Все деревяшки и бумажки тут же бомжи для своего костра забирали. Делали это молча, до тех пор, пока дверь железную не увидели. Радости бродяг не было предела. Они даже предлагали что-нибудь еще из нашей квартиры помочь вынести. Желательно потяжелее. Мы скромно отказались. В общем, видит бог, ни одного старого обшарпанного кресла возле собственного подъезда мы не бросили.

Наши грехи чужими руками

К слову, иногда создается впечатление, что ремонт в квартирах делает как минимум половина подъезда. Звуки визжания перфораторов и глухие удары — это все, что напоминает о высокой плотности местного населения.
Возле подъезда в специальном закутке стоит контейнер нашего мусоропровода. Это чтобы мусор бытовой туда складывать (сам мусоропровод как система давно заварен по всем этажам). Некоторые недобросовестные граждане, видимо, не хотят бродягам помогать и прямо у того закутка складируют собственные строительные отходы. Они в контейнер не помещаются, поэтому старые унитазы, раковины, трубы и даже двери копятся прямо на улице под окнами первого этажа.

И, видимо, в этом несанкционированном беспорядке нашу добропорядочную семью решили обвинить.

И вот стою я перед клочком рукописно исписанной бумажки, обида гложет, борюсь с желанием сорвать ее. Но с другой стороны — это можно расценить как признание собственной вины. Не стал я бумажку мерзкую трогать, на работу пошел. Жене звоню, она говорит — видела. Тоже расстроилась. И тоже боролась с желанием написать туда гадостей. Но очередная ручка сгинула в недрах дамской сумочки. А помаду жалко.

Самое разумное — лицо веником и сделать вид, что нас это не касается. Ходить взад-вперед, со всеми здороваться (благо редко кто встречается), насвистывать че-нибудь веселое… Но ведь касается.

К вечеру решил я таки на контакт пойти с неизвестным посланником. Тем более что кляуза его к тому времени уже целый день провисела, весь подъезд успел общественное мнение сформировать. Явно не в нашу пользу. По пути домой прикрепил казенными кнопками открытое письмо-ответ следующего содержания:

«Уважаемый аноним! Весьма похвально Ваше стремление вывести на чистую воду поборников грязи и беспорядка. Да будет услышан Ваш глас. Единственное, чего не хватает в Вашем послании, так это конкретики. Очень хотелось бы узнать, кого Вы подразумеваете под определением «Новоселы»? Уж не тех ли, кто ровно месяц назад обосновался в квартире номер 43? Там действительно идет активный ремонт, и вполне возможно его последствия каким-то образом проявляют себя на лестничных клетках нашего (не побоюсь ЭТОГО слова) подъезда.

Однако, смею Вас уверить, все нехорошее от вышеописанного ремонта устраняется по возможности оперативно, причем силами самих жильцов 43-й квартиры. Если вдруг этого когда-то не случилось и на лестничной клетке вдруг задержалась щепка, кусочек строительной изоленты или цемента, то приносим СВОИ искренние и чистосердечные извинения. В будущем постараемся не совершать подобных оплошностей.
Однако на этом наша ответственность заканчивается. ПОТОМУ КАК ВЕСЬ СВОЙ СТРОИТЕЛЬНЫЙ МУСОР в виде старых дверей, кусков штукатурки, гнилой опалубки и прочего рваного линолеума МЫ выносим за пределы теперь уже родного нам двора. За кучу чужого хлама, который копится возле подъезда, МЫ отвечать отказываемся.

На этом фоне НАМ очень неприятно Ваше обобщающее обвинение в адрес всех «Новоселов». Что касается окурков и битого стекла, коими зарастают лестничные марши, то наша семья ведет исключительно здоровый образ жизни. МЫ НЕ ПЬЕМ, НЕ КУРИМ, а также занимаемся спортом, всегда бросаем по десять рублей во все благотворительные ящики и вовремя платим за свет. Чего и Вам, уважаемый аноним, желаем! С наилучшими пожеланиями в жизни и трудах праведных, квартира 43. Новоселы».

Взгляд в спину

Прилепил ответ и за ребенком в садик пошел. На обратном пути заходим в подъезд, а там не ажиотаж еще, но оживление заметно. Мужик какой-то уткнулся в мое письмо и внимательно так, не отрываясь, вчитывается. Рядом женщина стоит, делает вид, что по телефону разговаривает. В мою сторону косится. Из квартиры на первом этаже бабулька выглядывает и тоже подозрительно так на меня смотрит.

— Здравствуйте, — говорю я ей вежливо.

— Это, кажись, наши новые соседи, — как можно громче вместо приветствия выговаривает бабушка.

— Да нет — уже не новые, — как можно миролюбивее отвечаю я.

— Не новые? — явно озадачена собеседница…

Пока она думает, а мы все выше, а мы все дальше… Добравшись до третьего этажа, слышу бабушкино обращение к читающему мужику: «Ну и что он там понаписал?» Ответа не разобрал. Чуть позже жена пришла, на лице улыбка. Говорит: «Так им!» Я горжусь своей находчивостью.

Утром была суббота. Но я все же нашел повод в магазин сбегать. Чего греха таить — по блогерской своей привычке надеялся, что там уже активное обсуждение началось. Но то ли бумагу соседи зажали, то ли не вынесли моих откровений — оба опуса с видного места исчезли. Стена пуста. Ну, ладно — что было, то было. Проблему удалось задушить в корне. Радуюсь.
Сбегал в магазин, ничего не купил. Возвращаюсь… аккурат посреди лестничной площадки первого этажа мое письмо. Чистенькое, аккуратное, даже ничуть не помятое. И лежит ровно, ориентировано строго по ходу моего движения. Чувствую, как буровит спину чужой дверной глазок. Демонстративно прохожу мимо — это не я свои бумажки разбросал. Я свою бумажку на стену вешал. Аккуратно.

Прошла неделя. Больше посланий я не встречал. Ни своих, ни чужих. Даже в почтовом ящике пусто. Говорят, с соседями нужно дружить. Я пытаюсь. Но на дверные глазки все же оглядываюсь. Нарастает ощущение «холодной войны». Знакомство с соседями состоялось, однако враг по-прежнему невидим и коварен. Или друг?

P.S. Большую часть строительного хлама возле нашего подъезда кто-то растащил. Может, стыдно стало? Там теперь все елками новогодними завалено. Лень до большой помойки донести. Но меня обвинить уже не смогут. Во-первых — многовато елок на одну семью, а во вторых — у нас искусственная.