В Благовещенском ЦУМе можно было купить все. Или почти все. Но хотелось чего-то особенного.В Благовещенском ЦУМе можно было купить все. Или почти все. Но хотелось чего-то особенного.

Битые прилавки

Центральный универмаг Благовещенска — большой, просторный и современный — был открыт в 1980 году. Это событие проходило на фоне московской Олимпиады, активного строительства БАМа. Страна еще жила великими стройками и грядущими свершениями. На открытии универмага было многолюдно и торжественно. О значимости события говорит тот факт, что первый секретарь Амурского обкома КПСС Степан Авраменко лично присутствовал. До смерти Брежнева оставалось два года… И совсем не верилось, что до краха большого и великого государства всего несколько лет.

ЦУМ действительно стал ключевым объектом амурской торговли. Как говорят современники и первые работники универмага, здесь можно было купить все. Ну, или почти все. Стеллажи и прилавки буквально ломились от одежды, обуви, галантерейной продукции… Говоря языком лозунгов, советская промышленность работала на нужды потребителя, поставляя в города и веси результаты своего производства. Не случайно прикупить разного товара в ЦУМе пыталась вся область. Но все оставалось одинаковым и простым. Народу, истосковавшемуся по разнообразию, хотелось чего-то особенного. И порой размеренная и распланированная жизнь торговых отделов прерывалась событиями из ряда вон. Это случалось, когда что-нибудь «выбрасывали».

— Разносили прилавки, били стекла, обстановка накалялась до такой степени, что приходилось полностью менять порядок нашей работы, — делится неприятными воспоминаниями директор Благовещенского универмага Тамара Бурчик. — Были группы товаров, которые оставались в дефиците. Помню, одно время ковры продавались по записи. То есть человек регистрировался в очереди заблаговременно и по мере поступления товара приближался к заветной покупке. В определенный день ему сообщали о приходе товара, и он спокойно шел за необходимой вещью.

А потом ковры поступили в свободную продажу.

— То, что творилось, не передать никакими словами, — продолжает директор. — Мы были вынуждены закрыть центральные двери и перенести торговлю во двор универмага со стороны улицы Амурской. То есть там ворота тоже наглухо закрыты, в специальные проемы установили кассовый аппарат и тут же отпускали товар. Люди буквально приступом пытались брать, через заборы лезли, приходилось милицию привлекать. В те годы мы все, работники торговли, находились под колоссальным давлением, и это было очень унизительно.

Продавцы — те же покупатели

Те времена Тамара Леонидовна вспоминает с нескрываемым содроганием. Каких только нелестных эпитетов не звучало в адрес работников прилавка. С одной стороны, людей можно понять — всем хотелось одеться получше, заполучить в пользование хоть какое-то разнообразие. Иногда такие возможности выпадали. До сих пор вспоминаются чешские и финские туфли, японский трикотаж, отечественное пальто с меховым воротником и многие другие товары, непохожие на привычный ассортимент. Но подобные вещи поступали очень дозированно и сразу оказывались в центре внимания правоохранительных органов и общественности. Внутри этих тисков — рядовые продавцы… которые в душе оставались точно такими же покупателями.

— Чего греха таить — случались и нарушения. Как-то шапки кроличьи поступили, наша работница купила одну себе. Это случилось в ее рабочее время. Тут же появились сотрудники ОБХСС, «Народный контроль» тоже хорошо работал, в общем, разбирательство было очень серьезным, — продолжает рассказ руководитель торгового предприятия. — Бывало, даже не по злому умыслу продавец мизерное нарушение допустит, и тут же разбор начинается. Я сама, на тот момент заместитель директора, головой отвечала за каждого своего работника, и объяснительные по поводу их действий приходилось писать неоднократно. При этом я могу поручиться, что коллектив у нас был очень слаженный и в большинстве своем порядочный. Если приходил редкий товар, то девчата брали официальный отгул и наравне с обычными покупателями стояли в очереди.

Но самым обидным в атмосфере тотальной нехватки элитных товаров была невозможность изменить ситуацию, вспоминают советские продавцы. Учреждения торговли получали ровно столько, сколько давала система.

— Мы изучали покупательский спрос, но в большинстве случаев наше мнение решающей роли не играло. Сколько дали, столько и продаем. Все человеческое недовольство выплескивалось на работников торговли. Я даже старалась не афишировать место своей работы, потому что реакция окружающих была неоднозначной, — еще одно откровение Тамары Леонидовны. — Я вам больше скажу: когда началась перестройка, рухнули все связи, поставки товаров вообще прекратились, и нам пришлось заново выстраивать систему взаимоотношений с производителями. Было очень тяжело финансово и физически, но морально стало легче. Потому что теперь мы сами могли каким-то образом влиять на ситуацию и покупательский спрос. И то, что сейчас универмаг работает, широчайший ассортимент товаров и нет очередей, — это целиком заслуга нашего коллектива.

Партийный аппарат держал марку

Руководящие работники партии обслуживались отдельно от рядовых покупателей. Вопреки стереотипам делалось это на вполне законных основаниях и было обусловлено необходимостью «держать марку». Встречи, съезды, официальные визиты носили высокий статус, приходилось общаться в том числе с иностранцами. Костюмы, обувь, верхняя одежда для партаппарата отпускались в основном здании универмага.

Обслуживались они отдельно, однако заходили через центральный вход. При этом никаких сверхнормативных покупок не предусматривалось. Образцом такого покупателя всегда считалась супруга первого секретаря амурского обкома КПСС Степана Авраменко. Очень тактичная, вежливая женщина, которая никоим образом не пыталась подчеркнуть свое исключительное положение в обществе. Получив одежду для мужа, говорила продавцам «до свидания» и спокойно покидала магазин.

Приходите утром через десять лет

Николай Сачков, город Зея

— Хорошо помню 70—80-е годы прошлого столетия. Иду в молочный магазин купить молока, а если очень повезет, то и творожку со сметаной. Магазин встречает меня огромной очередью. В томительном ожидании стою часа два-полтора. Хорошо, если подвернется хороший собеседник. Но вот, наконец, моя очередь подошла. Какая радость! Я становлюсь обладателем целого литра молока! Творога и сметаны, как всегда, не досталось.
А очереди за колбасой, рыбой, маслом, сахаром? Я всегда удивлялся, как люди умудрялись узнавать, что именно сегодня в 14.00 будут торговать колбасой (мясом, сахаром)? И если у входа в магазин вдруг стоит пять-шесть человек, смело вставай за ними — не прогадаешь.

Очереди никогда не ошибались. Были у очередей завсегдатаи и, конечно же, лидеры. Кто в нашем городе не знал тетю Машу Пичужкину? В этом деле она была докой, всегда знала, когда какой продукт и в каком магазине выбросят.

Как-то в начале 80-х у меня появилась возможность приобрести диван. Почему бы советскому врачу не иметь диван? В магазине диваны есть, но продаются только участникам войны. Ушел не солоно хлебавши. Пришлось знакомого участника войны просить — за мои разумеется деньги. Холодильники, стиральные машинки, ковры тогда продавали только по талонам, а их распределяли по учреждениям и организациям. Если ты стал обладателем такого талона, то у тебя появлялась надежда года через два заиметь ковер (холодильник, телевизор). В большом дефиците были папиросы, мыло, очереди за алкоголем растягивались на кварталы. Иногда в них гибли люди.

Купить мотоцикл или автомобиль — не менее проблематично. В обычной очереди машину приходилось ждать не менее пяти лет, хочешь раньше — отработай не менее двух лет на БАМе. На этот счет в народе даже байка гуляла.

Приходит мужик в автомагазин. Его ставят на очередь и говорят:

— Приходите за вашим автомобилем через десять лет.

— Утром или вечером?

— А есть разница?

— Утром мне надо талоны на сахар отоварить…

Дорогие читатели!

Вспомните, а чего вам не хватало в те советские годы? С какими силами, нервами и даже здоровьем вы доставали порой обычный, а порой заветный продукт или предмет. Мы уверены: в каждой семье есть своя «дефицитная» история, о которой мы предлагаем вспомнить вам на страницах «Амурской правды»! За самую интересную историю — приз!

Пишите: 675025, Благовещенск, ул. Калинина, 126, тел. 35-10-70, [email protected]