Выглянувший на шум дед мальчишки также особой любви к внуку не питал. И только бабушка внесла ясность: "Мы его вырастили, выкормили, а он теперь нас не слушается, огрызается, - утирая слезы, жаловалась женщина. - Домой стал поздно приходить. Связался с дурной компанией". "Домой"... У меня бы язык не повернулся назвать "домом" это грязное зловонное помещение. Липкие стены в обрывках засаленных обоев, груды мебельной рухляди, захламившие почти все свободное пространство трехкомнатной квартиры, перекошенные от ненависти лица родных - и все это не на телеэкране, не в страшном сне, а наяву видит каждый день не по годам худенький русоволосый мальчишка. Сколько ему тут жить, а точнее - гнить заживо? Что творится в детской душе, изъеденной метастазами зла, постоянного страха и унижения? Пока Лешка пытается как-то защищаться от озверевшей родни - уходит пораньше, приходит почти ночью. А недавно, рискуя нарваться на дядин кулак, выкрикнул: "Никакая вы не семья. Таких семей не бывает!" Но ведь когда-то семья была. Работали, растили детей, радовались их успехам в школе. Что же случилось? Блудная дочь В один прекрасный день Аня, хлопнув дверью, ушла из родительского дома. Как ей тогда казалось - навсегда. Куда? А как в песне: "За любимым в ночь... не гадая: в ад или в рай". Оказалось, в ад. "Любимый" очень быстро превратился в обыкновенного любителя выпить. Ни на одной работе надолго не задерживался. Маленькой зарплаты мужа едва хватало на оплату за жилье (снимали ветхую времянку), остальное уходило на "лекарство" от безысходности. Частенько "лечились" вдвоем. Жизнь не ладилась. Единственной отрадой для Ани стал ее первенец Ромка. Отец же родственных чувств к сыну не испытывал. А однажды тот, ради которого молодая женщина когда-то покинула родительский дом, и вовсе исчез в неизвестном направлении. Недолго молодая женщина оставалась одна. Но и вторая попытка создать семью успехом не увенчалась. От следующей неудавшейся любви остался маленький Лешка. Больше претендентов на вакантное место "принца" не нашлось. Дети, как и полагается, росли не по дням, а по часам. Анна устроилась на работу. Не имея даже среднего специального, подрядилась в столовой мыть огромные котлы. Частенько приходилось перетаскивать тяжеленные ящики с продуктами, двигать бидоны с молоком. Вот и надорвалась. Теперь не может даже уборщицей работать. Наступили черные дни. Порой плачущих от голода ребятишек кормила раз в день. Платить за жилье было нечем, и хозяин времянки попросил их съехать. Дальше события развивались как в известной библейской легенде о блудном сыне. Ане ничего не оставалось, как вернуться к родителям. Не чужие ведь. Как-никак родная кровь. На улицу не выгонят. Простят ошибки молодости. И ее пустили... Но не простили. Знай свое место, постылая! Возвращению блудницы (по мнению родителей) да еще с приплодом никто рад не был. Особенно огорчился ее брат. Никак не хотелось ему жить под одной крышей с вечно голодными племянниками и больной сестрой. Лишние рты. Из трех комнат дочери и двум внукам выделили самую маленькую - в восемь квадратных метров. Родственники вынесли из нее всю мебель. Потом выделили старый продавленный диван. Матери нашлось место на полу, в куче тряпья. И с этим Анна смирилась. Но воспитательные (читай - карательные) меры на этом не закончились. Под страхом физической расправы детям и их матери было запрещено пользоваться кухней, ванной и даже туалетом! Правда, братец "позаботился" и выделил им ведро "для нужд"... Вот так поставили на место родители свою непутевую дочь, указав ей и внукам (они-то в чем провинились?) место у... параши. Здесь же, в двух метрах от "отхожего места", на плиточке готовила Аня нехитрую еду себе и мальчишкам. Но запах запаренной китайской лапши не перебивал другой, более стойкий... Осенью мальчишки пошли в школу. Нужно было на чем-то делать уроки. Как-то Ромка притащил с улицы кусок фанеры. Поудобнее устроив "парту" на коленях, младший брат старательно выводил в тетрадке первые в жизни палочки-крючочки. "Эта бомжиха - моя мать" Почти восемь лет Анна пытается противостоять жестокости родных. Но она одна против разгневанной матери, отцовских костылей и увесистых кулаков родного брата. Перед очередной баталией дочь принимает "для храбрости" и... У сорокалетней женщины почти не осталось зубов. Их выбил родной брат. Как-то мать в гневе вырвала у дочери клок волос... Выясняют отношения родственники почти каждую ночь. Не раз доставалось и мальчишкам. Однажды дед так "приласкал" Лешку костылем, что тот с сотрясением мозга надолго попал в больницу. За несколько лет братья научились засыпать под пьяный ор. Ведь утром старшему - на работу, младшему - в школу. Перед уроками Лешке нужно еще успеть умыться в школьном туалете. Ему уже пятнадцать - хочется нравиться девочкам. Но на что, кроме презрения, может рассчитывать подросток, от которого за версту несет недельной "немытостью", а на большой перемене он становится в очередь за своим бесплатным обедом? Такое унижение не под силу даже взрослому. Вот и Лешка не выдержал. Перестал ходить в школу. Уютнее ему среди таких, как он. Но, как выяснилось, выбрав бродячий образ жизни, мальчишка рискует остаться без матери. Анну могут лишить родительских прав. Этого сын допустить не может. Он ведь любит маму. Ради этой любви Лешка готов и дальше терпеть насмешки благополучных ровесников, пьяные драки дома, голод и постылое ведро в углу. Раньше мать иногда забегала в школу: то из-за двоек вызовут, то из-за пропусков. Но теперь женщина стыдится своего беззубого рта и старается реже бывать на людях. Да и Лешке не хочется, чтобы мать стала предметом издевок одноклассников: "Это что еще за бомжиха сюда приперлась?" А каково перед всеми признать в "бомжихе" свою мать? Мать и сын знают, что друг без друга долго не смогут. Какое-то время Леша жил в приюте. Ему там нравилось. Но оба не выдержали долгой разлуки. Услышав от сына: "Забери меня отсюда, мама", Анна увезла его домой. Женщина вообще неохотно покидает свое жилье. Как-то неосмотрительно ушла из дома за детским пособием, когда мальчики были в школе. Пока дочери не было, родители времени зря не теряли. Вернувшись из школы, дети застали мать на лестничной площадке. В квартиру попасть они не могли. Дедушка сменил замок. Двое суток провела мать с сыновьями на лестничной площадке. Только на третий день она смогла отвоевать право жить в своей комнате. Старший сын, устроившись на работу, дома бывает редко. Если бы не мать и младший брат, давно бы забыл дорогу в этот вертеп. А четверо измотанных многолетней враждой взрослых продолжают бессмысленную войну. И только по счастливой случайности все они еще живы. Все чаще раздаются за проломленной в нескольких местах дверью угрозы: "Убью! По стене размажу!" и "пожелания": "Чтоб вы сдохли!" Обезумевшая мать швыряет пятилитровую кастрюлю в голову взрослой дочери. Дядя переворачивает в пьяном припадке диван со спящим племянником... А потом, утомленные битвой, разбредаются по своим углам. И ни один из участников этой драмы не вспомнил о том, что человек тем и отличается от зверя дикого, что может простить своего ближнего. Простить и понять. И попытаться вновь стать одной семьей. Семьей, о которой так мечтает сегодня Лешка. Есть еще слабая надежда, что так и будет. Ведь смогла мать найти себе посильную работу. И Лешка в классе не самый худший ученик. Да, одет пока хуже всех. Но, как ни уговаривали его выбрать себе вещи из тех, что принесли люди для таких, как он, Лешка всегда отказывался: "Сам заработаю и куплю, а подачки не возьму". И ведь зарабатывает. Моет машины по вечерам. Бабушка наперечет знает все "болячки" внука. И даже вроде бы готова отдать свою пенсию. Но дальше слов дело не идет. Что же ей мешает вспомнить, что бабушки всегда были хранительницами очага? И не руганью да тумаками встречать внука из школы, а горячим обедом. Деду, мастеру на все руки, не костылем бы махать, а передать тайны мастерства Алешке. А брату Ани не надоели пьяные истерики? Не пора ли вспомнить, что он мужик, кормилец, надежда и опора семьи. Ведь совсем недавно у него была хорошо оплачиваемая работа. Труден только первый шаг. И никто за них его не сделает, только сами, все вместе.